Шрифт:
Закладка:
— Я ведь предупреждал тебя, отребье мертвой деревяш…
Перед горлом Кассийя возник клинок Кафема, а сам блондин излучал серьезное намерение пронзить глотку старику.
Обстановка мгновенно накалилась.
Абрахам вскинул кулак и отряд замер.
Примерно тоже произошло и несколькими пролетами ниже. Там люди Кафема обнажили оружие и направили его на людей Кассия, а те, в свою очередь, ответили полной взаимностью. И только несколько человек, несших саркофаг с принцессой клана, остались неподвижны.
— Вы можете относиться к моей ордену как вам вздумается, достопочтенный Кассий, — голос Кафема звучал так же холодно, как выглядела волшебная сталь в его руках. — Вы можете относиться ко мне, как вам вздумается. Но… в следующий раз, когда вы позволите себе непочтительно отнестись к моему предку, коему все мы, смертные, обязаны своей силой и жизнью, то я сгорю в огне клятво-отступника, но заберу вашу жизнь с собой.
На какое-то мгновение на лестнице повисла тяжелая, буквально звенящая оружием и сталью тишина.
Абрахам тихонько хмыкнул.
Гай же расщедрился на короткую фразу:
— Достойно… глупо.
Хаджар не мог не согласиться. У Кафему тоже имелась честь. Пусть и извращенная, но честь. А ни один воин, если он воин, не мог свысока или снисходительно отнестись к чужой чести. Этим он лишил бы её самого себя.
Кассий был из воинов.
Старых воинов.
Он еще помнил пути предков.
Он сложил кулак, накрыл его ладонью и слегка кивнул головой. Он промолчал, но этого жеста было достаточно для извинений.
— Что же, — Кафем снова разулыбался, а его меч исчез в ножнах так же быстро, как появился. — пойдемте дальше.
Глава 1415
Процессия спускалась все ниже, а Абрахам и отряд следовали за ними по пятам. Их присутствие, даже от Безымянных и непосредственно двух Небесных Императоров в лице Кассия и предводителя охраны с гербом семьи Звездного Дождя, укрывала тьма.
О, это была совсем не та тьма, что можно встретить ночью в сарае, когда украдкой обнимаешь теплую подругу в холодную зимнюю ночь.
И даже не та, что клубится над полем брани, где стервятники выклевывают глаза павшим воинам.
Нет.
Эта тьма совсем иного толка.
Вязка, как мазут. И хищная, будто голодный волк. Она подбиралась к самой душе спускающегося вниз и ждала удачного момента, чтобы влиться внутрь и поглотить все, до чего только могла бы дотянуться.
Неудивительно, что собравшиеся на лестнице полсотни могущественных адептов от Повелителя средней ступени до Небесных Императоров, держали в руках факелы из особых пород дерева и ткани.
Глядя на эту процессию, обороняющуюся от потусторонней тьмы, Хаджар мысленно проносился через все дороги и тропы, которые ему пришлось пройти на своем пути. И каждый раз, когда ему казалось, что окружавшие его существа обладали великой силой, то эти самые “великаны” все равно каждый день и каждый миг боролись за свои жизни против чего-то, что выглядело ужасным даже на фоне их могущества.
И было в этом что-то такое мистичное и глубокое, что заставляло Хаджара задуматься и…
— Не самое лучше время для медитаций, Хаджар-дан, — прошептал Албадурт. — Мы все ближе к Нижнему Храму.
— Нижний Храм? — переспросил уславший разговор лучник. — что это, гном?
— Врата в обитель Темных Жрецов, — Албадурт сплюнул себе под ноги. — да будут прокляты все их потомки и забыты предки.
Довольно жесткое и смертельное оскорбление для гномов, так что можно легко представить сколь глубинное презрение испытывал гном по отношению к Темным Жрецам.
Абрахам оценил дистанцию до уже виднеющегося внизу последнего пролета лестницы и повернулся к гному.
— Пока у нас есть время, Алба-удун, хотелось бы знать, с чем мы сейчас будем иметь дело.
Гном еще раз сплюнул, после чего выругался на своем родном языке, осенил священным знаком и продолжил.
— Да простят меня отцы моих отцов и матери моих матерей, это не те истории, которые должен слышать мир.
— Мир слышал разные истории, — парировала Иция. — одной больше, другой меньше, это…
— Ты не знаешь о чем говоришь, женщина, — скривился гном. Иция едва было не вспылила услышав интонацию, с которыми гном произнес “женщина”, но сдержалась. Сейчас не время и не место, чтобы сталкиваться на гендерной почве. И Иция была достаточно мудра, чтобы это осознавать. — Каждый раз, когда мы лишний раз вспоминаем истории связанных с тьмой, мы лишь даем им пищу. Делаем их сильнее. Именно поэтому имя Врага всего сущего предано забвению и лишь Древние еще помнят как его…
— Хватит с суевериями, — отмахнулся Густаф. Тем не менее юноша, не смотря на свои горячие слова, достал из колчана стрелу и положил её на тетиву. — расскажи про храм Темных Жрецов.
— Что же, — Алба-удун, все же, сдался. И скорее всего вовсе не потому, что не мог удержать язык за зубами. — это был ваш выбор. Но после того, как вы услышите эту историю, на ваших…
— Душах останется метка темных созданий, — надвинул шляпу на глаза Абрахам. — мы в курсе о суевериях, мой коренастый друг.
— Не друг я тебе, человеческий пес, — прорычал гном, после чего вполне мирно продолжил. — так вот. Храм Темных Жрецов это место, надежно спрятанное от света. Не важно какого — никто из четырех миров не может чувствовать себя в безопасности в темном храме. Точно так же, как Темные Жрецы не могут чувствовать родства с четырьмя мирами.
— Даже демонами? — уточнил Густаф.
— Что такое демон, мальчик, как не стремление природы разрушить саму себя. Лишь чистый хаос и не более того. Они настолько же страшны, насколько необходимы. Ибо без разрушения нет созидания.
Хаджар еще раз взглянул на Алба-удуна. Либо того очень хорошо обучали, либо гном являлся глубоким мыслителем. И учитывая, что в момент рассказа Албадурт ковырялся в носу, то Хаджар склонялся к первому. Образование гном получил весьма приличного уровня.
— Темные Жрецы же, — продолжил рыжебородый. — служат существам за гранью. Существам, не принадлежащим этой реальности.
— Как кто-то может не принадлежать реальности?
Гном пожал плечами.
— Не знаю, мальчик. Мои учителя называли их осколками
