Шрифт:
Закладка:
Через неделю он вышел на работу.
Заглянул в секцию, где работала укушенная пандой лаборантка.
– С больничного не вернулась, – сказала женщина в матерчатом комбинезоне.
– А давно ушла?
– С неделю, может.
– И никто не знает, что с ней?
Женщина пожала плечами и стала натягивать резиновые перчатки.
Биометрическую яму залили бетоном.
– Зачем? – спросил Мартын у начальника отдела.
– Затем, – сказал начальник. – К директору дуй. Вызывал.
Развернулся и двинул прочь.
– Так зачем забетонировали? – крикнул Мартын.
Начальник обернулся и долго молчал, пристально глядя на перевозчика.
– Шевелились они, – сказал он наконец и ушел.
Под глазами директора пролегали черные тени.
– О, Мартын… – вяло сказал он. – Дуй с ящиком в аэропорт.
– С каким ящиком?
– Ну, с этой… пандой.
– А ее что, не в яму?
– Нет. Надо на родину отправить. Там разберутся.
– Кто сказал?
– Кто надо.
– Чего тогда сами не заберут?
– Ты езжай, езжай.
Ящик был металлический, массивный. Стоял в кузове грузовика; гроб, одним словом.
Водитель – тот самый молодой парень, с которым они забирали панду и манулов, – с четвертой попытки залез в кабину. Мартын постоял, посмотрел и тоже залез.
– Башка болит, – сказал водитель. – Захворал.
– В аэропорту здоровье поправишь.
– Страшно ехать. Руки дрожат.
– Поехали, – сказал Мартын.
Ему тоже было страшно – пока не тронулись, чудилось, что в металлическом ящике кто-то скребется.
Остановились на полпути. Шоссе перекрыто: грузовик с военными и бело-синие милицейские «Жигули». Что-то лежало на разделительной полосе, накрытое брезентом.
– Разворачивайтесь, – сказал милиционер.
– А что случилось? – спросил Мартын.
– Лось случился. Кабан случился, – сказал милиционер и нервно дернул головой, когда в чаще громко треснула ветка. – Ну, разворачивайтесь.
– В город закинешь? – спросил Мартын.
Водитель кивнул на ящик в кузове.
– А с этим что?
– Не моей головы боль. Хватит, навозился.
Он выскочил на остановке у ларька. Купил бутылку портвейна, шоколадку. Хотел купить букет, но на дверях цветочного висела картонка: «Закрыто навсегда».
В квартире вкусно пахло жареной курицей. Мартын поцеловал дочь, вручил внуку шоколадку.
Потом сидели на диване перед стареньким телевизором. Смотрели, как по черно-белым улицам бегут черно-белые китайцы. Одни убегают, другие догоняют, третьи стреляют.
Мартын обнял внука, тот не отстранился. Он обнял крепче и сказал:
– Ничего-ничего, летом всегда тяжело. Зимой полегчает.
– Деда, а панды зимой спят? – спросил внук.
– Да кто их знает.
Зимой мир обезлюдел.
Елена Щетинина
Все псы и все хозяева
Валера заскочил в магазин буквально на минуту – купить молоко и яйца на завтрак. В овощном отделе была какая-то распродажа – и там толклись с десяток бабок, придирчиво выбирая огурцы и давя пальцами помидоры. По хитро закрученному маркетинговому плану молочка находилась в самом дальнем конце зала – и Валера, шипя сквозь зубы что-то среднее между «сдохни, старая тварь» и «прошу пардону», еле-еле протолкался туда. Затем мрачно щурился на пакеты, пытаясь распознать полустертые цифры даты, снова пробирался через толпу – но уже обратно, к кассам, – и наконец плотно застрял в очереди.
– Девушка, а позовите кого-нибудь еще! – не выдержал он минут через пять, наблюдая, как какой-то хипстер безуспешно пытается выдоить из своего смартфона деньги, прикладывая его к терминалу. – Ну сколько стоять-то!
– Да! Да! – согласно загалдели за его спиной.
– Кс-сю-ю-ю-ю! – гаркнула продавщица. – Иди сюда! Молодой человек, да сколько можно! У вас налички, что ли, нет?
Хипстер горько вздохнул и еще более остервенело стал тыкать смартфоном в терминал.
Валера раздраженно цыкнул зубом и, привстав на цыпочки, стал выглядывать в окно – как-то там Бугай? Он привязал пса к перилам пандуса – маленький лохматый добродушный Бугай никогда не лаял и не приставал к людям, смирно ждал его, свернувшись комочком и пристально наблюдая за дверью магазина. Да, конечно, так делать нельзя, собаку не стоит оставлять без присмотра, тем более такая дорогая порода – но ему было так лень идти домой, а потом возвращаться в магазин! Да и что случится-то – не первый же раз?
Отсюда даже на цыпочках не было видно того, что происходит у пандуса. Валера чуть подпрыгнул, едва не задев стоящую впереди женщину. Та с раздражением обернулась.
– Простите, – шепнул он и снова вытянул шею.
Да, вон что-то темное виднеется. Молодец Бугай, жди папочку.
Вдруг очередь заволновалась, зашевелилась – и рассыпалась как порванные бусы. Часть людей метнулась куда-то вправо, часть дернулась вперед – и, пока Валера крутил головой, пытаясь понять, что произошло, все перегруппировались теперь уже у двух касс: старой и только что открытой.
Он оказался в самом конце.
– Да твою мать!
Когда он выскочил из магазина, на ходу пересчитывая сдачу, Бугая на месте не было.
Лишь небольшая вмятина в песке и несколько клочков бурой шерсти.
Валера икал и пил водку. Руки у него тряслись, и текст объявления выходил какой-то бредовый и бессвязный.
«Внимание! Просьба! Помощь!
Пропала собака!
Была привязана у магазина „Пятерочка“ на улице Красина.
Порода бельгийский гриффон. Откликается на кличку Бугай.
Цвет – бурый с подпалинами, на животе клеймо. На собаке розовый ошейник с медальоном в виде косточки.
Нашедшему – вознаграждение!!!»
Он выпил залпом еще рюмку и дописал:
«Собака нуждается в лечении!»
Конечно, он врал. Бугай – а по паспорту Диамонд Мечта Короля фон Болингброк – был здоров как бык. Даже как стадо быков. Неудивительно – за такие-то деньги, что он отвалил за него. Родословная этой мелкоты была такой длинной, что ее распечатками можно было обклеить всю квартиру. И имена-то, имена-то – Монтисория Розовый Цветок, Саргасс Высокий Утес – словно кто-то в детстве недоиграл в индейцев и все еще тосковал по всяким Монтигомо Ястребиным Когтям.
Правда, вот с мозгами псу не повезло. Хотя должны ли они вообще быть у этой породы? Может быть, так и задумано было природой, чтобы до конца жизни оставаться развеселым лохматым дурачком, вызывающим умиление и желание потрепать за ушком? Бугай мог провалиться в кастрюлю с борщом, сожрать любимые кеды, нассать в кадку с фикусом, полуповеситься на шторах и даже утащить и утопить в поилке айфон – но в последний момент, когда нога уже была занесена для смачного поджопника, Валера ее опускал. Потому что пес глядел на него такими трогательными черными влажными глазами на почти что человеческом лице.
А еще потому, что на него в этот момент смотрела Марина.
Валера купил пса два года назад – для нее. Это она буквально выпрашивала щенка, словно
