и когда мы пересекали Суэцкий канал, все уже были покрыты бронзовым загаром на открытых частях тела. Закончив изучение мелкого и среднего вооружения, я тем временем перешел на в расчет обслуживающий главный калибр линейного корабля и с огромным интересом тренировался вместе с ним подавать из погреба тяжеленые снаряды и валки пороховых зарядов, отрабатывая действия до автоматизма. Понятно, что весь процесс был облегчен различными подающими механизмами, но тележки в погребе все же приходилось перемещать вручную и в двух местах направлять снаряды длинными крюками, когда те ложились на двигающийся стапель.

Арабско-мусульманский сектор мы прошли без всяких приключений, в том числе интимного характера, а вот в Индо-Китайском — команда корабля дорвалась до «сладкого» и принялась с энтузиазмом изучать с помощью местного населения тайны Тантрического секса. Не скрою. Мне тоже понравились открытые к «любви» за два доллара туземки, во-первых своим усердием и энтузиазмом к этому процессу, во-вторых подтянутыми и стройными фигурами с самыми разнообразными оттенками кожи. Пышногрудые индианки, маленькие как подростки тайки, губастенькие филипинки беззастенчиво пользовались моей «волшебной палочкой», нисколько не заботясь о контрацепции. Я, в отличие от бОльшей части команды корабля, все же использовал противозачаточный амулет, так как внутренне противился оставлять своих возможных детей жить в этих не самых комфортных условиях.

Наша эскадра в сопровождении вспомогательных кораблей, которые не раз за время похода менялись как в количественном так и в качественном составе, бороздила морские просторы миля за милей, чтобы предъявить всему миру доказательство силы моей страны и способность диктовать другим странам свои условия в решении различных вопросов. Прошло уже целых восемь месяцев. Я изучил всю боевую часть корабля, за исключением рубки управления и в данный момент переместился в самое нутро нашего «ковчега», где в огромных пространствах у самого днища располагались котлы и агрегаты, обеспечивающие судно энергией для движения и для всего технического оборудования работающего на электричестве. Вся эта мощь способная разрушить большой город, сосредоточилась внутри ощетинившегося оружием железного монстра, циклопического по понятиям моего прежнего мира размера, и довольно уязвимого по понятиям этого, имея «всего» около двухсот метров в длину и пятьдесят в ширину.

Паровые котлы меня не заинтересовали и поэтому по прибытию в Австралию, я отдался изучению и обслуживанию огромных электромоторов и генераторов их питающих. Новое начальство и матросский коллектив приняли чудика-киномеханика весьма радушно и сразу нагрузили самой простой и грязной работой, как это обычно делается с новичками на новом месте. Но, когда я подсказал ремонтникам, два дня ломавшим копья возле сломавшегося генератора где образовалась поломка, то с меня сразу сняли метку «крайнего» и дальше служба пошла по привычной колее, где я делал «что хочу», совершенно случайно, хе-хе, добиваясь успехов там, где не смогли справиться опытные старослужащие.

Животный мир Австралии меня поразил своей необычностью, и я от души хохотал, глядя на мамашу кенгуру у которой из сумки на животе торчала ушастая голова детеныша и одновременно конечности задних ног уже не помещавшиеся внутри. А вот женщины мне не понравились… Кудрявые черные аборигенки с обнаженным торсом и сплющенными носами не вызывали никакого желания общаться, а редкие особи женского пола белой расы в виду их острого дефицита на этом материке оберегались как родственниками, так и потенциальные женихами во множественном числе. Поэтому, когда наша эскадра двинулась в обратный поход я испытал огромное облегчение.

Глава 15

Мое годовое «турне» по миру закончилось на западном побережье родного континента после того, как наше каре из четырех кораблей посетив Японию пересекло Тихий Океан с заходом на Гаити.Таким образом, за это время я совместил сразу три в одном, получив весьма престижную профессию механика по силовым установкам, официальный документ в виде послужной книжки военнослужащего и огромное количество впечатлений от разнообразия рас и, хе-хе, женщин этого мира. Я готовился встретить через месяц свое семнадцатилетие и по дороге домой ломал себе голову о своих дальнейших действиях в отношении Саманты. Наша переписка была односторонней, так как обратный адрес являлся государственным секретом и письмо можно было отправить только точно зная в какой порт зайдет наш корабль примерно месяца через два. Понятно, что такой информацией не обладали даже младшие офицеры, не то что матросы или гражданские. То, что Саманта меня дождется я почти не сомневался, так как хорошо научился в своей прошлой жизни разбираться в людях. А тут — молоденькая, неискушенная девушка, воспитанная в довольно жестких рамках пуританского общества. Короче слово «помолвка» нависло надо мной дамокловым мечом, что сразу поставит в определенные рамки мое либидо, привыкшее хоть и к нерегулярному, но все же удовлетворению, даже в условиях службы на военном корабле.

Родной штат встретил привычным зноем и бескрайними просторами сельскохозяйственных полей, по которым я до ужаса соскучился, как и по своим родным. Я не стал снимать военную форму моряка и привлекал внимание попутчиков и встречающих на вокзале Уэйнсвилла своим бравым видом сверкая на широкой груди значками моториста второго класса и знаком «Стрелок — наводчик» первого разряда, что было отмечено в моей матросской книжке и в случае войны я буду призван в армию согласно приобретенных военно-учетных специальностей.

Знакомая дорога от станции не оборвалась ухабистой грунтовкой при повороте на ферму, а продолжила радовать свежеуложенным асфальтом. Я слегка удивился такому изменению, полюбовался возделанными полями на нашей земле и когда такси остановилось перед отчим домом под свеженькой крышей со следами свежего ремонта и перестройки, мое настроение можно было назвать — «Белиссимо!», перешедшее в «Форте!», как только первая сестренка с визгом повисла на моей шее. Затем сестры посыпались одна за другой, младшие братья, мамочка с мокрыми глазами. Я — дома!

Мой мужественный загорелый вид и морская форма впечатлили всех домашних, включая отца и старшего брата, а уж когда я принялся рассказывать после вручения заморских сувениров о том что видели мои глаза в дальних странах, то похоже взошел на «Олимп» в глазах и мыслях семьи ставшей за мое отсутствие больше на одну маленькую девочку.

— Мэт! А слона ты видел⁈ — Милли верная своей привязанности ко мне сидела как обычно рядом и вцепившись двумя руками в мою левую конечность сыпала вопросами не обращая внимание на общую очередность и услышав ответ в моем потоке слов, вспыхивала довольством и поглаживала бусики из индийских самоцветов на своей