Если сейчас появится Константинидис, скандала будет не избежать.

— Вот как? Тогда вам обоим следует дать повод говорить обо мне чаще!

Я отвлеклась на одно мгновение — возле бара мне померещилась белокурая головка Эвелины… И вдруг Алекс, словно только этого и ждал, стиснул ладонями моё лицо и впился настойчивым поцелуем в мои губы. На секунду оторопев, я тут же его оттолкнула и, плохо соображая, что делаю, шарахнула наотмашь по лицу. Явно не ожидавший такого Алекс, растерянно охнув, схватился за щёку… и мы оба тут же подскочили от раздавшегося рыка моего благоверного:

— Что здесь происходит?!

— К-кир… — запинаясь, выдала я. — Это не…

Но Константинидис, даже не глянув на меня, рванулся к приятелю и, размахнувшись, врезал ему в челюсть, сбив с ног.

— Кир! — взвизгнула я.

Он, наконец, обернулся. Смерил меня испепеляющим взглядом и, ни слова не произнеся, двинулся прочь из зала.

— Кир! — бросившись следом, я догнала его уже на выходе и вцепилась в локоть. — Посмотри на меня! Кир!

— Для чего? — остановившись, он резко стряхнул мою руку. — Опять слушать твои оправдания?

— Почему оправдания? — опешила я. — В чём мне оправдываться?

— Ну конечно, ты снова ни при чём!

— Снова?! И когда, интересно, я успела столько раз перед тобой провиниться?

— Совсем не знаешь? Не успел отвернуться — он уже рядом! На пять минут оставил одну — ты уже в его объятиях!

— Не было никаких объятий! Он просто застал меня врасплох!

— И этот «расплох» — моё появление? Что было бы, не появись я в этот самый момент?

Глаза супруга метали молнии, челюсти — угрожающе сжаты. Я отступила, с горечью покачав головой.

— А у тебя и впрямь проблемы с доверием. После того как чуть не женился на шлюхе, обслуживавшей пол-острова, думаешь, все женщины такие? Так то была не женщина, а надутый силиконом монстр!

Лицо благоверного едва заметно дёрнулось, но сжатые в кулаки руки не разжались.

— Не пытайся перевести разговор! — рявкнул он.

— А для чего это мне? Для чего мне, вообще, разговаривать с человеком, который мне не доверяет?

По губам супруга пробежала усмешка.

— В самом деле — для чего? В этом наши желания совпадают! — и, отвернувшись, через плечо бросил:

— Не хочу тебя больше видеть!

— Взаимно! — огрызнулась я. — Но как я, по-твоему, выберусь с этого острова?

— Попроси Алекса о помощи! — на ходу отмахнулся он.

— Так и сделаю! — крикнула я в его удаляющуюся в спину. — И, уверена, он мне действительно поможет!

Константинидис даже не оглянулся.

— Кира?

Я резко повернулась к бесшумно подобравшемуся Алексу, прижимавшему салфетку со льдом к ушибленной челюсти, и всхлипнула:

— Теперь доволен?! Этого добивался?!

— Да я-то здесь при чём? — растерялся он. — Откуда мне было знать, что он стоит за спиной? Кира… ты что, плачешь?

Я отвернулась и яростно потёрла глаза.

— Ну… хочешь, поговорю с ним? — Алекс утешающе коснулся моего плеча. — Скажу, что во всём виноват я, что это я тебя поцеловал, и…

— Нет! — я вскинула голову. — Мне ничего не нужно от человека, который не в состоянии мне доверять! Тоже не хочу его видеть! Немедленно попрошу, чтобы вынесли мои вещи из номера! — и, развернувшись, направилась к стойке регистрации.

* * *

— Дамы и Господа, наш самолёт готов к взлёту. Просим вас убедиться, что все электронные приборы выключены, ремень безопасности застёгнут, спинка кресла находится в вертикальном положении, и бокал наполнен!

От экрана сотового я подняла глаза на произнёсшего это Алекса, «приземлившегося» рядом со мной на впечатляюще мягкий диван, и улыбнулась.

— И где же обещанный бокал?

— Сейчас принесут, — подмигнул мне Алекс. — Что хочешь? Есть шампанское, вина всех оттенков, джин, тоник, ром…

— Можно вино. Красное, если уж есть все оттенки, — прервала явно готовое продолжаться перечисление и вздохнула.

На самом деле не отказалась бы от шампанского, но не хотела портить воспоминание о полёте с супругом, когда мы набрались «игристым» чуть не до беспамятства. Алекс одобрительно хмыкнул:

— И в этом наши вкусы совпадают! Всё-таки ты — девушка моей мечты!

Я бросила на него укоризненный взгляд.

— И… такая же, как мечта, недосягаемая, — быстро добавил он и нажал на кнопку, вызывая стюардессу.

Та появилась незамедлительно.

— Катюша, принеси вино, моё любимое, и что-нибудь поклевать, — взгляд на меня. — Ты ведь голодная?

— Не особо, — качнула я головой.

— Всё равно принеси, — снова глянул он на стюардессу.

И девушка, проронив «Хорошо, Александр Викторович», удалилась.

— Александр Викторович! — пытаясь сдержать улыбку, я повела бровью. — Звучит солидно.

— А ты думала, все называют меня «Алекс»?

Он наклонился ко мне чересчур близко — по щеке пронеслось его дыхание с лёгким запахом мяты. Отодвинувшись, я скосила глаза на холодный компресс, который он прикладывал к челюсти и теперь положил на столик.

— Ещё болит?

— Жить буду, — отмахнулся Алекс. — Кстати, твоя пощёчина была болезненнее. Не ожидал, что можешь так засветить!

— Я тоже — получилось автоматически. Но ты это заслужил. Импровизация часто влечёт за собой непредвиденные последствия.

— Хук от Кира я как раз-таки предвидел, — возразил он. — А ты не перестаёшь удивлять.

— Предвидел и всё равно решил наградить меня поцелуем?

— Не тебя — себя. И это того стоило!

Я только покачала головой.

— Что? — улыбнулся Алекс. — Должен же и я был что-то от всего этого получить! И признайся, так было гораздо правдоподобнее. Иначе с чего бы он так взбесился? Потому что я постоял рядом и попытался взять тебя за руку?

Джет начало потряхивать, и нас слегка вдавило в диван. Повернувшись к иллюминатору, я посмотрела на уменьшающуюся на глазах, переливающуюся всеми оттенками зелёного «Слезу Индии» и с трудом подавила вздох. Всё-таки грустно покидать этот остров. И ещё грустнее, что покидаю его не в компании моего сизигоса…

— Не переживай так, — явно наблюдавший за мной Алекс ободряюще сжал мою ладонь. — Это же не конец.

— Знаю. Но всё равно как-то нерадостно. Хотя идея и была моей.

— И она была неплохой, даже отличной! Правда, исполнение подкачало…

— В смысле, подкачало? — растерялась я.

— Ты же не видела вас со стороны. Вы с ним как будто ругаться разучились.

— Как можно разучиться ругаться? Это — как катание на велосипеде.

— Очевидно, нет. Тогда в клубе от вас искры летели — того и гляди стены вспыхнут! А сейчас… — он покрутил ладонью в воздухе. — Как будто не отношения выясняли, а нежностями обменивались.

— Хороши нежности! — фыркнула я. — Ты нас, вообще-то, слышал?

— Конечно! Особенно когда ты чуть не завалила всю операцию, пройдясь утюгом по блондинистой Годзилле в уверенности, что