нажим на конституционный режим может создать условия для насильственного взрыва». И далее указывал на историческую значимость предпринятого социального эксперимента: «Задача, которую поставила перед нами национальная действительность, по своей значимости и по своему воздействию далеко выходит за пределы нашей страны, Латинской Америки и даже зависимых стран в целом. Во всем мире внимательно следят, сможем ли мы преуспеть в революционных преобразованиях капиталистической системы в рамках плюралистского, многопартийного режима, действительной, без кавычек, законности, чтобы соблюдение и осуществление общественных свобод не помешало делу социального освобождения трудящихся».

В начале года главные руководители из Народного единства собрались в Эль-Аррайане для обсуждения итогов деятельности Народного единства. Последующие события вновь и настоятельно поставили вопрос о необходимости обсуждения назревших проблем. Такое обсуждение состоялось 28 и 29 мая в местечке ЛоКурро под Сантьяго. На конференции присутствовали Альенде, Альтамирано, Корвалан и другие лидеры левых сил.

Вновь был поставлен вопрос о важности завоевания на свою сторону средних слоев и о преодолении трудностей на этом пути.

Предметом обсуждения стал и вопрос о своевременности проведения референдума для того, чтобы посоветоваться с народом о необходимости реформы конституции и о возможном роспуске парламента. Соглашения по этим вопросам не достигди и оставили их решение в будущем на усмотрение президента.

Среди других обсуждавшихся вопросов фигурировали такие, как взаимоотношение между политическими силами, входящими в Народное единство, случаи недисциплинированности и плохой координации действий, а также предстоящие выборы в высшем профсоюзном органе страны – Едином профцентре трудящихся.

В отношении будущей политики Народного единства возникли разногласия. Позиция Коммунистической партии, которую разделяли радикалы и Независимое народное действие (АПИ), состояла в том, что она различала в оппозиции два течения. Одно из них носило демократический характер и группировалось вокруг Христианско-демократической партии. С ней, по мнению Компартии, надо было искать взаимопонимание. Социалистическая партия считала, что есть только одна оппозиция, в отношении которой не надо церемониться. Эту точку зрения поддерживали Левая христианская партия и МАПУ. Социалистическая партия предлагала углубить аграрную реформу и ускорить экспроприацию промышленных предприятий.

Со стороны радикалов была высказана критика в адрес министра экономики Педро Вусковича. Его знали как самого смелого из министров, поскольку при нем было взято под контроль государства большое количество промышленных предприятий посредством специальных распоряжений-декретов и шло быстрое расширение сферы общественной собственности, энергично налаживалась нормальная работа государственных предприятий.

Встреча закончилась согласием ее участников провести реорганизацию кабинета.

Наибольшее внимание на встрече было уделено возможности взаимопонимания с христианской демократией на базе общей платформы действий. Начиная с совещания в Ло-Курро, был открыт путь для диалога с частью оппозиции.

Результаты выборов в Единый профцентр трудящихся тоже насторожили левые силы. Как отмечал журнал «Чили сегодня» (№ 1), на основе результатов этих выборов в организации трудящихся можно было сделать следующие выводы:

1. Неожиданный рост влияния христианской демократии.

2. Очень низкий процент голосов, поданных за Фронт революционных рабочих – организацию, связанную с левым революционным движением (МИР).

3. Высокий процент голосов, поданных за социалистов.

4. Более низкий, чем ожидалось, процент голосов, поданных за коммунистов.

Несмотря на это, окончательные результаты голосования были следующими: 118 028 голосов за Коммунистическую партию, 92 294 голоса за Социалистическую, 78 914 голосов за Христианскодемократическую и 17 000 голосов за МАПУ.

Христианская демократия продолжала оставаться влиятельной партией среди служащих средних слоев, среди рабочих мелких и средних предприятий, имевших более низкое политическое сознание вследствие своей изоляции в мелких профсоюзах, и среди рабочих меднорудной промышленности.

Эти последние, особенно в Чукикамате, составляли часть рабочей аристократии. Требования этих рабочих носили экономический характер, что особенно было заметно на примере многочисленных забастовок, проводимых уже во время пребывания у власти правительства Народного единства. Они требовали повышения заработной платы, не понимая, что это только содействовало еще большему осложнению обстановки в стране, не решая на деле проблем шахтеров.

17 июня 1972 года во исполнение решений, принятых в Ло-Курро, был реорганизован кабинет. Коммунисты Орландо Мильяс и Мирейя Бальтра заняли посты министров финансов и труда. Социалист Карлос Матус принял портфель министра экономики, радикал Анибал Пальма – министра просвещения и представитель Независимой партии Луис Мате – министра жилищного хозяйства. Давид Лебон из партии Независимое народное действие возглавил министерство горнорудной промышленности.

Педро Вускович оставил министерство экономики и перешел на пост заместителя председателя Корпорации развития (КОРФО). В то же время он сохранил за собой ранг министра, и ему было поручено руководство Исполнительным экономическим комитетом, который под председательством самого Альенде должен был осуществлять координацию действий министерства финансов и экономики бюджетного управления, Центрального банка, планового управления и секретариата по внешней торговле – новый орган, созданный при министерстве иностранных дел.

Объявив об этих изменениях на церемонии вступления в должность новых министров, Альенде информировал страну о том, что в результате переговоров с христианской демократией были созданы комиссии по выработке проекта реформы конституции по вопросу о трех сферах в экономике, взаимоприемлемого и для правительства, и для оппозиции.

На протяжении июня месяца имели место многочисленные контакты между Народным единством и христианской демократией. Группу от Народного единства на переговорах возглавлял министр юстиции радикал Хорхе Тапиа, а сенатор Ренан Фуэнтеальба возглавлял вторую группу. В ходе этого диалога обсуждались следующие вопросы:

1. Народное единство национализировало 91 предприятие, расширив тем самым общественный сектор экономики. Христианско-демократическая партия противилась включению в это число бумажной фабрики «Пуэнте-Альто», принадлежавшей Хорхе Алессандри и являвшейся самой крупной поставщицей в Чили бумаги и картона. Это требование объяснялось тем, что контроль над указанным предприятием мог представить опасность для «свободы печати», поскольку правительство могло бы ограничивать или прекращать поставки бумаги для оппозиционных периодических изданий.

2. Народное единство ставило вопрос о создании трех секторов собственности: общественной, частной и смешанной. ХДП требовала и четвертой: предприятий с участием трудящихся и распределением части их доходов среди рабочих. Народное единство приняло предложение христианских демократов. Было также достигнуто соглашение об упорядочении прав правительственных уполномоченных на предприятиях.

3. Христианские демократы поставили вопрос о том, что не все банки должны быть государственными. Группу банков они требовали передать в сферу предприятий, часть доходов которых распределяется среди рабочих и служащих данных предприятий. В эту группу должны были войти Чилийский банк, Кредитный и Инвестиционный банки, Банк Эдвардсов и Южноамериканский банк. Народное единство не согласилось с этим требованием. Национализация всей банковской системы была одним из главных пунктов программы, которая привела Альенде к власти.

4. Реформа конституции, ограничивающая власть правительства в области экспроприации предприятий. Альенде в свое время наложил вето на эту реформу. Христианские демократы пытались добиться того, чтобы в перспективе исключить некоторые предприятия из списка тех 91 основного предприятия, которые были национализированы. Народное единство не пошло здесь на уступки. Дело в том, что первоначально в список подлежащих национализации было включено 250 предприятий, в свое время из него были исключены те, что не имели значительного веса в национальной экономике. Но исключение из этого списка еще каких-либо предприятий вело на деле к потере контроля над национальной промышленностью.

В конце июня диалог вновь прервался. Сенатор Фуэнтеальба заявил в печати: «Мы по крайней мере зарезервировали за собой право вернуться к диалогу».

На протяжении всего месяца христианская демократия вела себя двулично. В то время как проходили переговоры с Народным единством, некоторые из ее руководителей делали заявление в примирительном тоне. Сенатор Ирурета даже выступил с публичными нападками на фашизм, намекая на Национальную партию, хотя в его понимании в числе фашистов оказались и так называемые ультралевые, включая МИР.

Эта позиция нашла свое подтверждение 15 июня 1972 года во время голосования в парламенте по вопросу о правительственном вето, когда сенаторы демохристиане вместе с представителями Народной партии покинули заседание для того, чтобы не было кворума и тем самым пытаясь сорвать голосование.

Между тем шла подготовка к новым выборам в провинции Кокимбо, назначенным на 16 июля. Речь шла о замещении одного депутатского места, оказавшегося вакантным в связи со смертью депутата. Само по себе это депутатское место не очень интересовало правительство и оппозицию, многого они от этого не выигрывали, но на выборах можно было выяснить расстановку политических сил.

От Народного единства кандидатом была член Коммунистической партии