уговаривал бежать со мной. Уверял, что буду любить вечно, что со мной она будет в полной безопасности. Василиса всегда отвечала, что сбежала бы при первой возможности, если бы не ее жестокий отец. Она была уверена, что он везде найдет нас и убьет, — голос Димы затих, его руки слегка дрожали.

Я не хотела верить в самое ужасное. Но реакция брата дала понять, что это ужасное все-таки произошло.

— О Боже, Дима, мне так жаль, — выдохнула я, крепко сжав его руку.

— Наше счастье не могло продолжаться вечно. Я до последнего не верил, что ее отец может быть настолько жесток, как говорила она. Я узнал, что в мужья он дочери выбрал своего близкого друга, с которым прошел не одно сражение. Лера, ты не представляешь, какие мерзкие истории ходили о нем! Жестокий и похотливый старикашка хотел посягнуться на мою прекрасную Василису. Я не мог этого допустить.

Я все-таки уговорил ее бежать. Она, наконец, поверила, что мы сможем быть счастливы. Она поверила, что ее отец никогда не найдет нас. Мы мечтали, и в мечтах все было прекрасно. Мы договорились встретиться на отшибе на следующий день, как только зайдет солнце, и больше никогда не разлучаться.

Но когда я пришел, ее там не было. Я ждал очень долго, не сомневаясь, что она все-таки придет. Но она не приходила. И вдруг какая-то неведомая сила заставила меня посмотреть вниз обрыва. Она лежала внизу. Такая красивая, но совершенно не подвижная.

Меня как будто парализовало, я просто стоял и смотрел вниз. Я хотел прыгнуть к ней, хотел умереть, чтобы не чувствовать этой угнетающей пустоты в сердце. Но я подума, что она может быть еще жива. Вдруг она еще дышит? Надежда не хотела оставлять меня. Я спустился к ней, она не шевелилась.

Нежный запах лилии навсегда останется в моем сердце. Вдруг ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и посмотрела на меня. Из моих глаз текли слезы. Я плакал! Я уверял ее, что она будет жить, что мы будем счастливы, что она не умрет. А она тогда ответила: «Ты… ты будешь счастлив! Если любишь меня, обещай!» Я не смог говорить. Я смотрел на ту, ради которой был готов на все. Она, улыбаясь, закрыла глаза, на этот раз уже навсегда.

Я знал, что она не сама упала с обрыва. Знал, что ее столкнули. И в этот момент на меня напали сзади. Это были люди во главе с ее отцом. Это были те, кто убили мою Василису. Знаешь, я тогда хотел умереть, но я не мог этого сделать, пока не отомщу за свою любовь. Лера, ты не видела меня тогда! Я превратился в жестокого зверя, который жаждал убивать. Я не знаю, сколько их было, но я убил их всех. Я не пощадил никого, так же, как и они все не пощадили мою Василису. Ее отца я задушил голыми руками. Не представляешь, во что может превратиться человек, когда у него отняли все, даже желание жить.

Дима погрузился в долгое тяжелое молчание. Страдание брата острием резало мое сердце. Я с большим трудом сдерживала слезы, пытаясь найти слава, чтобы утешить его. Но таких слов не было, их просто не существовало.

Яромир внимательно слушал рассказ Димы, иногда хмурясь, но не прерывая. Я видела, что его мнение о брате постепенно меняется.

— Потом я шел, долго шел, несколько месяцев, не зная куда. Я просто бродил по этому миру без цели и причины жить. Я хотел умереть. Я влезал во всякие авантюры, пытаясь лишиться жизни. Но как назло, я всегда выживал. Удача всегда была при мне. Я думал, что похоронил свое сердце и любовь вместе с Василисой. Но тут я набрел на небольшое поселение. Мне безумно хотелось пить, я морил себя жаждой и голодом. Возле заброшенного колодца я встретил девушку. Знаешь, она совершенно не была похожа на Василису. Она была другой, но такой же прекрасной, — грустно улыбнулся брат, взглянув на Бояну.

Кажется, девушка покраснела и вместе с Димой погрузилась в воспоминания:

— Нагнувшись к колодцу, я чуть не упала в него. Твой брат вовремя подскочил и спас меня.

— Бояна оказалась дочерью вождя каритов. Вождь был сильно болен и слаб. Я остался жить с ними, ведь куда идти еще, я не знал. Наши чувства с Бояной крепли с каждым днем все больше. Кариты приняли меня, а позже увидели во мне вождя. Вскоре мы поженились. А после смерти отца Бояны, я стал вождем каритов.

Затем Дима посмотрел прямо в глаза Яромиру и твердо заявил:

— И я действительно не понимаю, в чем ты меня обвиняешь.

Глава 21

Яромир

Действительно не понимает? Он издевается?

— Я обвиняю тебя в смерти невинных жителей деревень, которые ты грабишь и убиваешь вместе со своими бродячими псами, — ответил я, глядя прямо в глаза вождю.

— Мы не убиваем людей, — твердо заявил вождь. — Мы охотимся в лесу, чтобы добыть мяса и не умереть от голода. И так уже на протяжении года. Кариты — больше не мстительное племя. Время мести ушло.

— Я тебе все еще не верю, — сухо отрезал я.

— Мне мстить незачем. Тот конфликт, что был между каритами, Северным и Западным княжествами — это конфликт двадцатипятилетней давности. Я никак не замешан в нем. Это был конфликт ваших дедов и отцов, но выросло уже новое поколение. Каритам просто хочется выжить, ведь им нигде нет места. Все бояться нас, считают мстительными уродами, но ведь желание мстить полностью погибло со смертями Ярополка и его ближайших сподвижников. Да, раньше кариты были жестокими и безжалостными. Но как только я стал вождем, я поклялся, что никогда больше не позволю им совершать такие ужасы. Я изменил своих людей, Яромир. Мы больше не те, кем были раньше.

Каждое слово, сказанное вождем, впечатывалось мне в голову горячим клеймом, заставляя верить ему. Я действительно не видел больше никакой причины для вражды между каритами и двумя великими княжествами. Но недавно увиденные смерти в деревне все еще не могли покинуть мои мысли. Почему в Северном княжестве продолжаются грабежи и убийства ради наживы? Кто бы ни убивал, они явно рассчитывали, что кариты окажутся под угрозой. Ведь если люди будут винить во всем племя, то настоящие бандиты будут на свободе.

— Тогда… кто? — прошептала Лера. — Дима, мы видели умирающих людей, видели трупы и разоренную деревню. Ее жители были уверены, что это были кариты.

Звонкое