честно и порядочно более сорока лет своей жизни, я пребывал в твёрдом убеждении, что любые преступные наклонности у меня полностью отсутствуют, и более законопослушного человека следует ещё поискать. Очутившись на Итшес, я то ли выявил свою истинную суть, то ли начал катиться по наклонной. Сначала обворовал своего работодателя — и плевать, насколько оправданным было это ограбление и как сильно перед этим на мне нажился Жореф. Потом я отнял жизни двух человек — и пусть это являлось актом защиты близкого мне человека, но убийство всегда остаётся убийством. Дальше я занялся нелегальным пересечением границы, шулерством (хоть все, включая богов, считали игру честной) и с помощью ещё одной аферы получением гражданства страны, в которой я прожил едва неделю. Затем ударился во все тяжкие и провёл целый месяц, почти два земных, за мухлежом в карты, кости и рулетку. Дальше было участие в бандитских разборках, членовредительство, переговоры с мафией, промышленный шпионаж, получение ещё одного комплекта фальшивых документов, а напоследок — хладнокровное убийство, грабёж и терроризм. Какие бы оправдания своим проступкам я ни находил, упрямые факты свидетельствовали о том, что никакого примерного гражданина Ульриха Зиберта больше не существует, а его место занял преступный воротила Улириш Шанфах.

Но даже имея за своими плечами столь серьёзный криминальный багаж, посылая Хартана на дело, я испытывал сильные приступы вины. Причём, больше всего сокрушался именно по тому факту, что Тане придётся воровать настоящие, материальные образцы тканей, и даже задумывался о том, чтобы попытаться сделать с помощью дубликатора иллюзорные копии.

Увы, пусть идея и звучала заманчиво — ведь никаких сложностей в дублировании и последующем считывании носителя, лишённого какой-либо магии, не поджидало — но я её с сожалением отбросил. В этом случае остро вставал вопрос хранения образцов. Кровь, мясо, хитин или костные ткани можно было запросто поместить в стазис, и даже если с заклинанием что-то случиться, собрать целую ДНК из почти что сгнивших остатков. В случае же материализованной иллюзии такой роскоши как время, не имелось. И пусть даже тут я мог что-то придумать, но этот путь являлся очень ненадёжным, к тому же существовала вероятность, что сила Фаолонде будет работать только на оригинале, так что с большим сожалением я эту идею отбросил. В итоге Хартан получил запас небьющихся пузырьков, а также наказ быть осторожным.

И, удивительное дело, сколь бы безумной и слабой не выглядела вся затея, приносить результат она начала практически сразу. Возможно, сильно помогли новые теоретические и практические знания, полученные во время ночных совместных сеансов сновидений, а может и уверенность, которую придавало сопровождение Таага, но буквально в течение первой недели в стазис-шкафу, оборудованном в подвале, уже стояло шестнадцать пробирок, а количество копий тетрадей, лабораторий журналов, дневников и прочих записей, которые я прочитал и изучил, не поддавалось исчислению. К сожалению, никакой полезной информации в них не нашлось. Как и записи в университете, открытые для моего преподавательского доступа, они содержали только интересующие химерологов сведения, пусть и весьма подробные. Исследователи выделили группы генов, отвечающие за тот или иной телесный признак, описали закономерности, позволяющие добавлять в геном нужные характеристики, даже разработали методики внедрения во взрослый организм, правда в этом случае без малейшего шанса наследственной передачи. Но всё было не то, никто из исследователей даже не пытался изучать источник магии — саму душу монстра.

А потом к Хартану пришли первые клиенты, чему тот, несмотря на свои огромные богатства, был очень и очень рад. Рад этому оказался и я — ведь пока что Хартан оставлял визитные карточки нашей свежеоткрытой фирмы только у химерологов, а при такой важной вещи, как аудит безопасности жилища, всегда хотели присутствовать хозяева. Удивительное дело, получив свидетельства успешного проникновения, никто из них не угрожал, не злился и не топал ногами. Образцы Хартан похищал в очень малых количествах и никаких следов не оставлял, так что они просто посчитали ночные визиты не слишком этичным, на грани фола, но очень убедительным рекламным ходом. Ну а после того, как Хартан наглядно демонстрировал бреши в защитных системах, рассказывал, как именно обезвреживал или обходил каждую из них, и какие меры следует предпринять для обеспечения надёжной защиты, они с готовностью подписывали контракт.

Возможно, желание довериться первому попавшемуся грабителю могло бы показаться беспечным, но тут уже на помощь приходил я. Солидному почётному профессору Университета Нирвины, какой бы синекурой не было это звание, доверия было больше, чем сопляку, не разменявшему и третий десяток. Опять-таки, я мог похвастать знакомством со жречеством основных храмов, ректором и деканами университета, руководством Управления Разведки и даже одним из Высших Целителей. Более того, каждый из наших новых клиентов уже слышал о религии Ирулин, так что мои регалии тоже имели немалый вес. И как только первый лёд оказывался сломан, мы переходили к профессиональным обсуждениям. Узнав, что со следующего учебного года я планирую изучать химерологию, дополняя и так обширные знания по теоретической магии, артефакторике и ритуалистике, клиенты оживлялись и предлагали в случае чего обращаться за помощью. Что, в случае необходимости, я и собирался сделать.

Совершенно не скрываясь, я рассказывал о предмете своих текущих изысканий, про желание исследовать глубины душ магических существ. В ответ получил те же советы, к которым пришёл и сам — расспросить охотников и отправиться в путешествие, добывая сведения собственноручно. Совсем уж бесполезными подобные беседы назвать было нельзя — я не просто получил контакты охотников, с которыми сотрудничали химерологи, но также разрешение на неинвазивное исследование имеющихся в их распоряжении химер, к которому я и собирался приступить, как только раздобуду подходящий инструмент.

Тем временем прибыл заказанный у Жорефа омнигон. Тана выбрал модель, внешним видом напоминающую один из спортивных Кавасаки, которые были особо популярны незадолго до моего отбытия с Земли. Ему столь понравились цвета нашего Дарша, что он отдельно заказал покраску в жёлто-чёрный цвет, и теперь, когда рассекал по улицам Нирвины, казалось, что он оседлал большого шершня. Своё обещание я сдержал, перебрав с Таагом активные и пассивные системы безопасности, так что теперь не слишком беспокоился насчёт возможных аварий. Оставив молодёжи развлекаться с молодёжными вещами, я запланировал визит к Милым Глазкам.

Как и в прошлые разы, Данар Тараже принял меня сразу, стоило позвонить Мишару по раковине и сообщить о своём желании поговорить с боссом. Мы встретились, поболтали ни о чём, а затем я вручил Тараже его часть системы связи, состоявшей из двух небольших плоских шкатулок и идущих к ним в комплекте устройств, выполняющих роль