Шрифт:
Закладка:
— А что это мы с пустыми руками приперлись, а, Жень? — Симонов, кажется, тоже был не совсем готов к такому раскладу. — Где у вас ближайший магазин, Лидия Сергеевна? Сейчас мы тоже быстренько метнемся, надо же как-то отвечать!
— Так в городе. Это вам полдня уйдет, чтобы метаться…
— А как же… Где вы продукты берете?
— Так автолавка приезжает, два раза в неделю. Караулим всегда, чтобы не пропустить.
Валера задумался. Было почти похоже на то, что он растерялся.
— Ладно. Я сейчас до машины дойду, принесу кое-что. А потом уже решим насчет остальных припасов.
— Так за бутылкой-то можно к соседям сходить! У них всегда есть! — это подал голос из своего угла Евгений Сидоров.
— Женя! Прекрати! — на этот грозный оклик оглянулись и пожилой Евгений, и его дочка — оказывается, все еще глупая и не знающая жизни. Только девушка испугалась грозного тона, совсем не ожидала такого сейчас, а отец лишь поморщился недовольно. — Еще мне этого не хватало!
— Лидия Сергеевна права: мы приехали не за этим. Поэтому никаких бутылок. — А вот спокойный, но твердый голос Валеры заставил мужчину смириться с суровой реальностью.
Симонов, слава Богу, сообразил, что у них еще осталась еда, которую собирала Юлия в дорогу. Она, как излишне заботливая мамаша, решила, что Женя с Валерой будут лопать, как рота солдат. Нарезки из нескольких видов колбас, ветчины, сыра, копченой рыбы, несколько буханок черного и белого хлеба, фрукты в разных пакетах, что-то еще в заводской упаковке, до чего они даже не добрались накануне…
— Откуда это все? — Женя поймала момент, чтобы уточнить у Валеры тихим шепотом.
— Да черт его знает. Они же без меня все в багажник складывали. Я только сейчас увидел. Не полез бы — потом еще все протухло бы и воняло…
Мужчина невозмутимо выкладывал на стол все свои «богатства», на которые дома и внимания не обратил бы. А Женя следила, как мрачнел отец, наблюдая за «скатертью-самобранкой», как охнула и присела мать, и как жадно блестели глазенки Вани… С каким любопытством он хватал и разглядывал все контейнеры и коробочки, похоже, не до конца понимая, что все это — съедобное.
— Господи, вы что? Зачем так много всего? И сразу? — Лидия Сергеевна, наконец, очнулась. Заметалась, пытаясь вернуть половину продуктов обратно в пакеты…
— Прекратите, пожалуйста. И накрывайте на стол. Я очень рад, что смог приехать к вам в гости не с пустыми руками. — Валера вел себя в своей обычной манере, словно ничего такого и не произошло. Вручил банан ребенку, потом отдал целую связку. Улыбаясь, помог ему «распаковать» первое лакомство.
А Жене было стыдно. До кома в горле. До иссохших от гнева глаз. До боли в пальцах, спрятанных под колени — чтобы никто не видел, как сильно она их сжимает.
Она думала, что ей плохо, когда оказалась изгнанной Игорем. Казалось, что страдает от одиночества и всемирного равнодушия, когда жила у Валеры… Дура была, что уж. Не понимала, о чем действительно стоит страдать.
Трапеза прошла довольно странно. Мать стеснялась что-то пробовать из выложенных на стол продуктов, Жене в какой-то момент показалось, что она смотрит с жалостью и негодованием на то, как Валера легко и без раздумий распаковывает все новые коробочки и пакеты. Наверняка, подсчитывала, как долго семья могла бы питаться этими богатствами, если бы гости отнеслись к ним экономно. Жене просто не лез кусок в горло. Валера что-то жевал, но без особого энтузиазма: его больше заботило, чтобы Ванька попробовал все, на что упал глаз. И это пиршество, наверное, могло закончиться для ребенка жутким несварением, хорошо, что мама вовремя вмешалась.
И лишь отец, ни в чем не сомневаясь, подметал все, до чего дотянулись руки. А до чего не мог добраться сидя — вставал, подтягивал ближе, и снова подметал.
Все осталось так же, как и было когда-то давно: все лучшее должно доставаться главе семьи. И неважно, что главой он является чисто номинально.
— Доченька, а вы… надолго? Может, отдохнуть хотите? Я могу постелить…
— Нет, мам, отдыхать не будем, точно. Я думаю… Валер, мы ведь сможем доехать до города?
— Не вопрос, конечно. — Удивительно, как легко он ушел на второй план. Ничем не показывал, кто на самом деле принимает решения в их паре. — Перекусим и выдвинемся.
— Ну, как же так, Женечка? Только приехали — и уже обратно? Разве так делается? Я ведь тебя и не рассмотрела еще толком…
— Так по дороге и насмотришься, мам. Поедем вместе. Так что собирайся. И Ваню тоже бери, я думаю, ему понравится поездка…
— Жень, у меня нет детского кресла. Не то, чтобы я боялся штрафов… Но дорога сложная, и везти ребенка непристегнутым — слишком смело. Даже для меня. — Симонов, как обычно, успел продумать все еще до того, как Жене идея пришла в голову.
— Можно попросить у соседей… У них есть… — Лидия Сергеевна несмело подала голос. — Если вы не против, конечно, Валера… Может, вам просто не хочется морочиться с Ваней.
— Нет. Все отлично. Пусть ваш муж и сходит, наверное. Да, Евгений? — прозвучало с таким напором, что обычно ни с чем не согласный отец лишь молча кивнул и засобирался. — А вы пока одевайтесь и одевайте Ваню.
— Эй, погодите! А че это? Я тут один останусь? Почему меня не зовете?
— Потому что ты, папа, останешься на хозяйстве. — Женя выдохнула эту фразу и не поверила себе сама: она ведь никогда еще с отцом так не разговаривала. Но вот просто чесался язык, чтобы поставить его на место. И она отчаянно обрадовалась тому, что хватило смелости.
— А ты мала еще, чтобы мне указывать! — Евгений, похоже, был тоже весьма удивлен и крайне недоволен. — Ишь, пропадала столько лет, явилась незваная, еще и нос перед отцом решила задрать! Я тебе сейчас расскажу, кто останется на хозяйстве!
Мать опустила глаза, понурилась, делая вид, что очень тщательно протирает стол, и скорбно поджала губы. Ванька лишь хлопал глазенками, не понимая, отчего вдруг в доме стало нехорошо. Ведь только что было так славно!
— Не надо мне рассказывать ничего. Иди за креслом. Просто пойми, что тебя с собой не звали, пап. Все. — Мать напряглась еще больше, слушая эту тираду. Валера негромко и словно одобрительно хмыкнул. А Женя поняла, что уже почти может гордиться собой: отец послушно обулся и вышел из дома, больше не препираясь.
Для брата поездка стала настоящим приключением. По словам матери, он выезжал из деревни всего несколько раз — когда нужно было попасть к какому-то доктору, с болячками, о которых местный фельдшер ничего не знала. И тогда Ванюшка маялся и очень уставал: приходилось тащиться пешком до автобуса, терпеть несколько часов тряски, потом забег до поликлиники, очень быстро — по рынкам и магазинам, а потом обратно — снова автобус и долгая дорога пешком.
Несложно понять родителей, которые не очень-то и стремились ездить в город.
