сообщить хозяину об открытой входной двери? Но потом, решив, что, наверное, это Рома или Каин неплотно ее закрыли, возобновила шаг.

Страха особого не было. Скорее всего, так действовали уверения Скоблева, что дом Бархатова сейчас для нее одно из самых безопасных мест. Да и она знала — книга не даст хозяйку в обиду.

Закрыв и заперев дверь, Оля наконец-то поднялась по лестнице. Пока она тут гуляла, накатила сонливость. Девушка не сомневалась — стоит лечь, и сразу же провалится в сон.

Поднявшись на второй этаж, Оля глянула на дальнюю дверь, из-под которой просачивался тусклый свет. Бархатов не спал. «А он вообще спит?» — подумала, шагнув к своей комнате.

И почувствовала, как на что-то наступила.

Опустила голову и посветила телефоном, так кстати прихваченным из спальни перед уходом. А рассмотрев лужу крови, в которой она стояла, задержала дыхание.

В этот момент почувствовала запах разложения, и на нее дохнуло чем-то холодным. Волосы на затылке приподнялись.

Девушка медленно, миллиметр за миллиметром подняла глаза и встретилась с затуманенным безжизненным взглядом. Оля хотела закричать, но не успела. Покойница схватила ее за горло нечеловеческой хваткой. А это была именно покойница, о чем красноречиво говорили трупные пятна. Оля уже видела подобное и могла различить.

Телефон выпал из руки, громко ударившись о мраморный пол. Глаза наполнились страхом, а легкие сжались от нехватки кислорода. Оля схватилась за руку женщины, пытаясь отцепить от своей шеи, но пальцы соскальзывали, пачкаясь в чем-то противном и вязком.

Оля в очередной раз попыталась глотнуть хоть немного воздуха, когда что-то произошло. Она даже не сразу поняла что. Упала на пол, больно ударившись ягодицами и ладонями, почувствовала, как рука коснулась холодной лужи крови, и в ту же секунду возле нее рухнуло обездвиженное тело.

— Как вы, Ольга? — раздался над головой голос Бархатова.

Девушке не хотелось смотреть на бледно-синюшное лицо покойницы, поэтому она подняла глаза, встречаясь с темными, как сама ночь, глазами Евгения Даниловича. Казалось, зрачок занял все глазное яблоко, и теперь оно было полностью черным. Эти ледяные и опасные глаза пугали даже больше, чем лежащая рядом женщина.

А опустив взгляд на руки мужчины, чуть не закричала.

В ладони Евгения Даниловича лежало человеческое сердце.

Прикрыв рукой рот, Оля все-таки смогла сдержать вскрик. Но Бархатов, кажется, даже не заметил ее испуг и полные ужаса глаза. Он неторопливо достал из кармана мобильный, кого-то набрал, а потом приложил смартфон к уху. В тишине Оля хорошо слышала длинные гудки.

— Каин, твоя сбежавшая покойница у меня. Можешь приехать и забрать.

Оля сидела на полу и даже думать не хотела, что вообще произошло. И вот почему в эпицентре всего самого неприятного именно она?

Сильные мужские руки подхватили ее и куда-то понесли. Меньше, чем через минуту, девушка уже сидела на удобном кожаном диване в кабинете Бархатова. Сам же он вальяжно прошелся до бара, достал неоткупоренную бутылку коньяка. Открыл ее и немного плеснул в бокал. А потом вернулся к Ольге и протянул ей напиток.

— Вот, выпей одним махом.

Она не стала спорить. Алкоголь сейчас — самое то. Резко выдохнув, опрокинула бокал, глотая залпом, и закашлялась. Желудок обожгло. Евгений Данилович, все это время стоящий рядом, забрал у нее бокал, прошел к столу, выдвинул один из ящиков и достал упаковку влажных салфеток. Передал их Оле. Надо же, она и забыла, что ее руки непонятно в чем измазаны.

Затем вампир сел на свое кожаное кресло-трон. Оля отметила, что его совсем еще недавно окровавленная ладонь уже чистая.

Снова вспомнив о своих руках, девушка достала пару салфеток и истерично начала тереть ими ладони, избавляясь от слизи и крови. Очень хотелось принять душ, смыть с себя всю эту гадость, но придется немного подождать.

— Кто это был? Вампир? — хрипловатым голосом спросила она.

— Нет. Неудачное обращение, сотворившее что-то типа зомби, как вы, люди, любите говорить.

— Зомби? — пискляво переспросила Оля, не веря своим ушам.

— Да. Зрелище, конечно, неприятное, но, к счастью, единичное.

— А что она от меня хотела? Как вообще проникла в ваш дом? Впрочем, я знаю как. Но почему книга меня не защитила?

— Вероятно, кто-то натравил ее на тебя. И этот кто-то убил ее и подчинил. А книга не защитила, потому что не было опасности.

— В смысле не было? — Оля удивилась. Ее чуть не убили, а он говорит, что не было опасности!

— Я же находился рядом. Гримуар прекрасно знал, что защищу, — спокойно и даже лениво ответил на очередной вопрос Бархатов. — Вот почему мой дом — самое безопасное место. Я всегда защищу тебя.

— Дурдом какой-то! — застонала Оля.

Она заметила, что руки подрагивают. Видимо, начался отходняк. Вампиры, зомби… Кто еще существует в этом мире, даже подумать страшно! И как она вообще дожила до двадцати семи лет?

— Может, тебе лучше отдохнуть? — предложил Евгений Данилович.

— Издеваетесь, да? Я же теперь не усну! Только глаза закрою, это чудовище опять там появляется.

— Ну как хочешь. Скоро Каин приедет, будем тогда ждать его вместе.

Адамиди и правда приехал меньше, чем через час. Оля думала, что с ним и Рома появится, но того не было. Хотя, наверное, и к лучшему.

Евгений Данилович попросил ее посидеть в кабинете, пока они упаковывают зомби в машину и убирают последствия его пребывания в доме. Оля кивнула, а вскоре почувствовала, что долгожданный сон наконец-то наваливается на нее. Удобно расположившись на кожаном диванчике в кабинете Евгения Даниловича, она все же уснула.

Глава 17

Домой Рома вернулся уже после полуночи. По дороге завез Каина в морг, куда Леня уже пригнал машину Адамиди.

Поднимаясь на лифте на нужный этаж, поймал себя на мысли, что словно возвращается не в свою квартиру, а в чужую. А ведь прожил тут всю жизнь.

Открыв дверь и зайдя внутрь, прислушался к тишине, и должной быть в пустой квартире. Здесь больше года ничего не менялось — с тех пор как умерла супруга. И Оля единственная, кого он не только привел в свой дом после смерти Марины, но и впустил в сердце. Хотя думал, что не сможет никого полюбить: жена была для него всем. Но в последнее время стал замечать, что забывает ее. Нет, не как личность или присутствие в его судьбе. Просто перестал постоянно чувствовать ее аромат, ее образ оставался теперь только лишь на фотографиях, висевших и стоящих повсюду. Забыл, как она прикасалась к нему, и если еще недавно часто рисовал это в