быстро семеню в ванную.

В отражении настенного зеркала на меня смотрит раскрасневшаяся девушка с горящими глазами. Такой я не видела себя очень давно.

Стерев разводы туши под глазами, я одергиваю занавеску и захожу в душ. Прохладная вода стекает по телу, охлаждая кожу и отрезвляя разум. Голоса в голове оживают, подкидывая резонные вопросы: Уверена, что оно того стоило? Думаешь, теперь ты сумеешь справишься лучше, чем тогда?

Момент выхода из ванной слабовольно хочется отсрочить. Я несколько раз прохожусь расческой по волосам, дважды смазываю руки кремом и даже чищу раковину.

Соберись, — требую у своего отражения и, замотавшись в халат, берусь наконец за дверную ручку.

Севера я обнаруживаю сидящим за кухонным столом. Он успел включить чайник, который закипает аккурат к моменту, как я вхожу.

— Ванная комната свободна, если тебе нужно. — По-прежнему избегая его пристального взгляда, я устремляюсь к кухонному гарнитуру, чтобы достать чашки. — Тебе черный или зеленый, я забыла?

— Все равно.

В зеркальной двери микроволновой печи я ловлю на себе его взгляд и плотнее запахиваю халат. Волнение и неловкость растут с каждой секундой, а вот раскованность и решимость бесследно испарились. Побочное действие оргазма.

— Не надо так нервничать, — негромко произносит Север, когда я опускаю на стол чашки — Все самое волнительное между нами уже состоялось.

Я заставляю себя посмотреть ему в глаза, чтобы не выглядеть слишком уж жалкой и не отдающей отчет своим поступкам. Молчать и смущаться после того как я сама на него набросилась — детский сад.

— Слишком много впечатлений за один день, — говорю я, пожав плечами. — Это

эмоционально сложно. Такого окончания вечера я совсем не планировала. Вышло само собой.

— Жалеешь?

Продолжать смотреть на Севера в этот момент невыносимо сложно, но я справляюсь.

— Нет. У меня давно не было секса, так что…

— Ну да. — Он кивает, словно соглашаясь. — Сработала физиология.

— Именно. — Улыбнувшись, я придвигаю к нему чай. — Попытка номер два.

Он вскидывает брови.

— Ты о чем?

— Про чай. Тот, что в гостиной, давно остыл.

— Понял.

Сдув змейку пара, он подносит ко рту чашку. Я делаю то же самое. Неловкость, обманчиво развеянная этим коротким диалогом, вновь растет.

— Завтра что делаешь?

Вздрогнув от неожиданного вопроса, я поднимаю глаза.

— Иду на тренировку.

— Какая тренировка? Тренажеры?

— Бокс.

— Говорю же, умеешь удивлять. — Он улыбается.

— Мне пока нравится. — От возможности говорить на отвлеченные темы мой голос крепнет. — Много таланта не нужно. Молотишь грушу и все.

— Бокс в целом не самый простой вид спорта. Я когда-то занимался.

Я вдруг ощущаю злость и опустошение. Для чего мы обсуждаем мои тренировки? Чтобы романтизировать наш спонтанный секс? Меньше всего я хочу добавлять в свою жизнь ложной романтики, особенно сейчас, когда учусь видеть ясно. Мать, отец, Север… Сколько раз мне еще нужно встать на одни и те же грабли, чтобы раз и навсегда избавиться от розовых очков?

— Я хочу спать, — говорю я, сделав один большой глоток. — Тяжелый день. Думаю, ты понимаешь.

Север щурится.

— Просишь уйти?

— А ты хотел остаться ночевать? — уточняю, вставая. — Вряд ли.

Оценивающе пробежавшись по мне глазами, он поднимается. Одарив его полуулыбкой, я киваю себе за спину, мол, идем, провожу.

— Для меня это не физиология, — произносит он, сверля меня взглядом.

В левой половине груди от этих слов екает, но я не подаю вида. Не стоит романтизировать происходящее, ибо потом бывает слишком больно.

В молчании мы доходим до прихожей. Скрестив руки на груди, я смотрю как Север обувается.

— Завтра позвоню, — говорит он, выпрямившись. — До обеда у меня дела есть, а потом можно где-нибудь прогуляться.

Улыбнувшись, Север тянется ко мне — то ли для объятий, то ли для поцелуя, но я отшатнуться.

— Ответь на один вопрос.

Он слегка кивает.

— Задавай.

— Наша встреча в клинике… Когда я пришла на аборт. Ты уже знал, кто я такая?

— Да, знал, — отвечает он с запинкой.

Внутри что-то с треском ломается. Конечно, он знал.

— Малая…

Увернувшись от его рук, я прижимаюсь к стене. Конечности за секунду становятся ледяными.

— Я же сказала, что хочу спать. Спокойной ночи.

52

Следующим утром меня будит звонок Андрея. Встреча с мамой и все, что за ней последовало, отвлекли меня от иной стороны нынешней жизни, а потому его появление становится полной и не слишком приятной неожиданностью.

— Ты рано, — с преувеличенной сонливостью бормочу я. — Перезвоню через полчаса, ладно?

— А я вот уже давно на ногах, — бестактно парирует он. — Проснись и пой, красотка. Надо бы встретиться и поболтать.

Внутри неприятно скребет. Его обычно насмешливо-приятельский тон вдруг стал грубовато-вальяжным.

— Я не против того, чтобы увидеться. — Нахмурившись, я выбираюсь из-под одеяла. — Но делать этого в пижаме и с немытой головой не буду. Через полтора часа предлагаю встретиться в кофейне через дорогу.

— Что, и заехать не предложишь? — уточняет он более миролюбиво.

— У меня не прибрано, — отрезаю я. — До встречи.

После такого диалога о дальнейшем сне не может идти и речи, и я, сбросив домашнюю майку, бегу в душ. Со звуком льющейся воды оживают и вчерашние воспоминания. Мама, обедающая в кругу своей новой семьи, ее взгляд, умоляющий меня не разрушать эту розовую идиллию, Север, стоящий на моем пороге, стрельба в тире и конечно же наш секс. О последнем я думала слишком много, перед тем как уснуть. Как и о его признании в том, что наша встреча с самого начала не была случайностью.

Зажмурившись, я делаю воду холодной. Андрей наверняка будет задавать вопросы, и чтобы ответить на них, потребуется вся ясность ума, которой сейчас нет и в помине. Слишком много всего происходит, и слишком многое меняется прямо на глазах. То, что еще вчера казалось мне правильным и справедливым, сегодня таковым уже не кажется, и я пока не знаю, что с этим делать. Нужен новый план.

Облачившись в брюки и рубашку для придания образу собранности, я выхожу из дома. Полагаю, Андрей заведет речь о деньгах отца, которые я обещала разделить с ним в обмен на гарантию своей безопасности. Мы условились, что я переведу его часть в течение двух месяцев, которые истекли полторы недели назад.

Суммы, которую я гарантированно могу вывести на свой счет прямо сейчас, хватит на то, чтобы избавиться от его притязаний хотя бы на время. Проблема в том, что все действительно изменилось. Вчерашний разговор с отцом заставил меня увидеть ситуацию в новом свете, и фанатичное желание отомстить ему безвозвратно ушло. Папа продолжал заботиться обо мне,