Конечно же, Лиза пошла за ним и молча наблюдала, как Ян собирает диван, а потом подбирает разбросанные по полу вещи. Но стоило полезть в шкаф за чистой одеждой, как она снова завелась:

— И куда ты собираешься?

— Пить кофе.

— И с каких пор ты одеваешься, чтобы попить с утра кофе?

— С тех пор, как пью его в городе, а не дома. Потому что уверен, что бариста мне в него точно не плюнет!

— Вот ты сволочь!

Ян театрально раскланялся и полез за футболкой. Выбор пал на черную по известным причинам, хоть та и была слегка помята. Ладно, ему же не на свидание или деловую встречу, да и спрашивать у Лизы, где утюг, не хотелось. Зашибет еще этим самым утюгом, с нее сейчас станется.

— А кофе ты случайно не с Милой пить будешь?

— Нет, милая, кофе я буду пить один, чтобы мой маленький мозг успел прийти в себя после бесконечных пустых наездов. Потому что мне еще и работать сегодня. И прежде чем начнешь вслух сомневаться в том, что я все-таки работаю, хочу напомнить, что это я нас содержу.

Лиза возмущенно открыла рот, но так и застыла, не находя подходящих слов. Ян и впрямь содержал их: «семейный» бюджет оплачивался из его кармана, квартира принадлежала ему, большую часть расходов Лизы, в том числе на косметику и одежду, оплачивал тоже он. Лиза, конечно, работала и имела собственные деньги, но, как и на что она их тратила, Яна никогда не интересовало. Он хорошо зарабатывал, хотя с точки зрения творцов был тем еще нищебродом. Да и квартира была куплена на деньги отца, оставленные им с сестрой в наследство. Вот вам и беспросветный алкоголик… Ян протяжно вздохнул, и Лиза приняла это на свой счет, мигом выйдя из ступора.

— Ну, конечно же, у меня нет столько денег, как у этой твоей Милы!

— Господи, Лиза! Да дело вообще не в деньгах!

— А в чем? В чем тогда дело?

— В чем дело, да? — внутри Яна закипала клокочущая ярость, которую раньше он всеми правдами и неправдами пытался сдерживать, но сегодня его прорвало: — Хочется знать? О, сейчас я тебе все по полочкам разложу. Дело, Лиза, в банальном доверии, в гребанном, сука, доверии. В том, что, когда твои тупые подружки пытаются со мной флиртовать, я на них не реагирую. В том, что за два года я вообще ни разу не дал тебе повода для ревности. Да я в Японию к матери не полетел только потому, что тебе визу не дали! Но это же все в порядке вещей, да? Так и надо, да? И после всего этого стоило получить работу, о которой нельзя распространяться, как сразу оказался козлом, не пропускающим ни одной юбки!

— То есть ты не решал проблемы своей сестры?

— Решал. К счастью, нашлись люди, которые нам помогли. И не только с Ланой, но и с застоем в моей писательской деятельности, что тебя так постоянно раздражает.

— Милу, я так понимаю, твои бесперспективные писульки не раздражают, — Лиза презрительно скривила рот, разом став до отвратительного некрасивой. — Идеальная подруженька твоей идеальной сестрички, с которой ваша семейка пылинки сдувает.

— Да, Миле понравился «След солнца». А их дружба с Ланой не ограничивается возможностью занять денег и обсудить мужиков, а в случае чего и увести того, что «плохо лежит». И мне не нравится твое отношение к Лане. Она тебе плохого слова не сказала: ни в глаза, ни за глаза.

— Ну, конечно, не сказала, — Лиза закатила глаза и покачала головой. — Зачем ей говорить, когда достаточно посмотреть. Этот ее фирменный взгляд избалованной принцессы, которой пришлось опуститься до общения с простыми смертными. Видит Бог, я пыталась с ней подружиться. Но то, что она устроила у меня на дне рождения!..

— Надо было его тогда ударить.

— Что?

Удивление Лизы получилось настолько искренним, что Ян не сразу ответил. И она продолжила:

— Кого ты хотел ударить? Артема? Да он всего лишь пытался развлечь твою драгоценную сестричку, а то своей кислой рожей все настроение портила. Это тебя надо было стукнуть. Весь вечер от нее не отходил, как будто это ее праздник. А потом и вовсе уехал с ней в больницу, бросив меня одну объясняться с гостями! Ты постоянно меня бросаешь ради нее! Может она тебе не просто сестра? Может у вас не только матери разные, но и отцы, но непреодолимые условности мира не дают быть вместе и приходится терпеть меня, а? Что не так с вами двумя?

Впервые в жизни ему захотелось ударить девушку. Остановило нежелание опускаться до уровня отца. Но невозможно было и находиться рядом с Лизой, которая, похоже, не собиралась затыкаться и вытаскивала наружу все, что знала об их отношениях с Ланой. Вытаскивала и очерняла, вываливая в грязи собственной скудной фантазии. Почему он раньше не замечал, насколько она мерзкая?

Отмахнувшись от пытающейся остановить его Лизы, Ян схватил телефон и почти что выбежал из квартиры, хлопнув дверью. Душный шумный город не принес облегчения, как и осознание того, что наушники вместе с ключами и кошельком остались дома. И проще было сдохнуть от жары, жажды и только сильнее разболевшейся головы, чем просить Лизу открыть дверь. Хорошо хоть телефон оказался полностью заряжен и можно было позвонить сестре. Уж Лана бы без лишних вопросов привезла запасные ключи, дала денег и даже купила где-нибудь по дороге наушники той фирмы и модели, что обычно берет Ян.

Так уже было, когда он на двадцатилетие получил в подарок квартиру. Лана не только тайком от матери делала ему дубликаты ключей взамен утерянных, но и делилась карманными расходами. А потом маме предложили в Японии работу, о которой та мечтала, а Ян долго ее уговаривал согласиться. Он к тому времени достаточно повзрослел, чтобы понимать, что они с Ланой мешали ей заниматься собственной жизнью. Особенно Ян, который в подростковом возрасте частенько убегал из дома или бывал задержан за драки и хулиганство, а однажды поставил матери ультиматум, когда она единственный раз сходила на свидание. Последить за разумной скромной сестричкой в качестве компенсации показалось ему отличной идеей, и мама вскоре улетела.

Ян со своей задачей не справился. Совсем. Он полагал, что лучшей защитой для Ланы будет держаться от нее подальше, якобы для того, чтобы его ненадежные друзья к ней не подкатывали. Зря, наверное. Пережить расставание с мудаком куда проще, чем потерять любимого. В последнее Ян верил, кажется, сильнее Ланы. Потому что одно дело не вмешиваться в великую настоящую любовь младшей сестры, другое — бросить ее совсем одну посреди безразличного ко всему города.

Она звонила ему незадолго до трагедии. Ян тогда писал первую в своей жизни «нетленку» и решил, что всегда успеет перезвонить, дабы выслушать сопливые девичьи переживания о вечном и сиюминутном. Не случилось.

Случился день, когда он бесконечно долго бежал по лестнице вверх, перепрыгивая ступеньки, а потом еще дольше искал нужную палату. Лана до прозрачного бледная лежала на кровати, мать сидела рядом и держала ее за руку. Заметив вошедшего Яна, сестра посмотрела ему в глаза и сказала: «Его больше нет. Из-за меня». И почти год это были ее единственные слова — все остальное время она либо плакала, либо спала, медленно угасая. А он ничего не мог с этим сделать.