— Да, могла, — продолжил Макс. — Но то, что яд подействовал на тебя таким образом, случайный эффект. Ты — Ключ с магией Воды и отличаешься от обычных творцов, на которых этот яд действует очень слабо. Головокружение, тошнота, изжога… Можно даже не понять, что случилось, и списать все на несвежих устриц. Получается, либо тебя хотели слегка притравить, как обычного творца, — Макс разогнул один палец на руке, — либо яд предназначался не тебе, — разогнул второй, — либо отравитель знал, как подействует яд, что делает его экспертом по ядам.

Мила смотрела на три выставленных вверх пальца и чувствовала себя уязвимой и слабой. Став творцом, она привыкла к тому, что все важное может удержать под контролем. Она изучила множество разных рун и была готова почти к любой ситуации. А тут — яд в бокале. Несколько минут под его воздействием, и никакие руны бы ее не спасли. Зато спас Ян, и эта мысль прокатилась по сознанию теплой волной. Было что-то притягательное в том, что ее хрупкая жизнь оказалась в его надежных руках, но в то же время сознание противилось такому положению дел. Нельзя полагаться на других. В следующий раз может случиться так, что никого из тех, кому можно было бы доверять, рядом не окажется.

— То, что отравитель использовал такой специфический яд, еще больше расширяет число версий, — подал голос Лин Вей. — Получается, мы даже не уверены в том, что жертвой должна была стать именно ты.

— Но если… отравить хотели… не меня, то?.. — каждое слово далось ей с трудом. — То целью могли быть… Лана или Ян?

Она недоуменно посмотрела на Лин Вея, словно ожидая, что он опровергнет ее слова, что внесет хоть какую-то ясность. Он же Верховный творец. Он все знает и во всем может разобраться. Ведь если не может он, то… Мысль оборвалась, и вместе с ней оборвалась надежда — Лин Вей задумчиво кивнул, отвечая на ее вопрос.

— Но яд был в напитке, а напиток заказала я. Мы все пили разное. Лана так вообще алкоголь не употребляет. Неужели, кто-то мог перепутать бокалы? Бармена тогда точно можно исключить. Он бы не спутал, — Мила уже бормотала себе под нос, глядя на сменяющиеся одно другим фото с вечеринки. Это цветастое мельтешение одновременно и успокаивало, и раздражало.

— То, что хотели отравить именно тебя, кажется наименее правдоподобным, — опять заговорил Макс. — Личных врагов у тебя нет, ты не впутана ни в одну из интриг, которые плетут потомственные творцы. Если все-таки именно ты должна была стать жертвой — значит, мы упускаем что-то важное, ключевое.

В голове у Милы вплыла фраза, не раз мелькавшая в фильмах и сериалах: «Обычные мотивы для убийства: деньги, секс, месть».

— Что? — переспросил Макс, и Мила поняла, что не просто вспомнила фразу — прошептала ее.

— Деньги, секс, месть, — повторила она уже громко. — Если верить ребятам из телека, то это самые распространенные мотивы для убийства. Денег я никому не должна, парней чужих я не увожу, а мстить… не знаю, конечно, но мстить мне вроде бы не за что. Ну чтоб вот так, прям насмерть.

— Да-а, — протянул Макс, — мотив так и остается для нас загадкой. Но мои аналитики проверят всех, с кем ты контактировала на вечеринке. И заодно всех, с кем ты пересекалась во время стажировки в Башне. Может, это какой-нибудь завистник или влюбленный стажер, которого ты отвергла.

— Я? Отвергла? Да у меня и времени-то нет на личную жизнь, какой там влюбленный стажер!

— Вот именно, деточка, — Макс подмигнул, и Мила смутилась. — Деловые женщины часто не подмечают влюбленных взглядов в свой адрес.

— Может, это был ухажер Ланы? Она у нас звезда! У нее полно поклонников. С такой-то внешностью, на нее только слепой не засмотрится.

«Модель!» — вдруг вспомнила она свои слова перед вечеринкой и застыла, прижимая пальцы к приоткрытым губам.

— Модели…

Лин Вей с Максом ее не поняли, уставились удивленно и оба насторожились.

— Модели! Погибшие модели очень похожи на Лану.

От этой мысли по телу побежали мурашки. Мила вспомнила, как и сама Лана насторожилась в тот вечер при этих ее словах.

— Ты же не впуталась в расследование убийств девушек? — строго спросил Макс, глядя на нее сурово, но почти по-отечески. Такой взгляд иногда бывал у отца, когда Мила еще в школьные годы приводила домой мальчика или просыпала уроки, засидевшись до утра над очередной картиной.

— Я? Не-ет, — растерянно произнесла она. — Это слишком жутко. А я не могу ввязываться в то, что жутко. Это отразится в работах. А у меня сейчас готовится серия совершенно солнечных картин. Но вы же рассмотрите этот вариант, правда? Если Лане грозит опасность, если это ее хотели отравить, то я…

Слыша нарастающую панику в ее голосе, Макс оборвал ее взмахом руки и мягко произнес:

— Успокойся и выдохни. Насколько я знаю, Ланы не должно было быть на вечеринке. То, что она пришла с тобой — случайность. Отравить, возможно, хотели кого-то с тобой не связанного. Мы все еще не знаем ни мотива, ни цели.

— Согласен с Максом, — заговорил Лин Вей и поднялся с места. — Не думаю, что тебе стоит так волноваться, — подошел ближе к стене, на которой все еще сменялись изображения. — У Ланы сейчас защита намного слабее, чем у тебя. Если б до нее хотели добраться — выбрали бы другой, менее изощренный способ.

На стене появилась фотография Дэна, беседующего с кем-то из потомственных творцов, которые обычно не вызывали у Милы никакого интереса.

— Кстати! — произнес Макс тоном не предвещающим ничего хорошего. — Дэн! Вот кого стоило бы вызвать сейчас сюда и заставить писать стопку объяснительных. Со своими обязанностями охранника он справляется на редкость паршиво. Почему он появился на вечеринке позже остальных?

— Ну, он же не может везде со мной таскаться? — Мила всплеснула руками и заговорила как можно более непринужденно, пытаясь выгородить друга: — Со мной же были Лана и Ян. А Ян — очень талантливый. Многое уже знает и умеет. До Дэна ему, конечно, далеко, но на помощь прийти сможет. Что, собственно, он и сделал.

— Защищать тебя — обязанность Дэна, — отрезал Макс. — Он твой охранник. И, как видим, не очень надежный. Хорошо еще, что ритуал Хранителя не был пройден. Если он в охранники не годится, то и хранитель из него был бы никакой.

Мила вспомнила тот день, когда они впервые встретились с Дэном. Он был совсем не похож на того парня, которого она знала сейчас. Сломленный, мрачный, какой-то совершенно неживой. Совсем как кукла, которая умеет водить глазами за движущимся объектом. Зрелище было жуткое. Мила никогда не видела настолько подавленных людей. Когда она пыталась с ним шутить, Дэн почти не реагировал, на вопросы отвечал односложно. И даже не пытался заговорить первым, если возникала пауза. Ей казалось, ему было плевать на то, что происходит вокруг. В день их знакомства она впервые задумалась о том, как мог бы выглядеть человек, из которого извлекли душу.

Со временем им с Сеней удалось разговорить его. Тогда стало ясно — Дэн нормальный парень, просто очень замкнутый и, вероятно, переживший какую-то личную драму. Если б тогда, в первый день, он не был таким отстраненным, она, возможно, даже пофлиртовала бы с ним. Внешне он был очень приятным, она бы даже сказала, симпатичным. Но теперь она радовалась, что между ними не было ни флирта, ни намеков. Да и тому, что Хранителем он не стал — тоже.