Но нам повезло! Действительно повезло! Во время паники и попыток бегства террористы не успели взорвать ни одной бочки с порохом. И мы не потеряли ни одного человека из тех, кто был захвачен. Это однозначно успех! Я ведь тогда, пока шёл в центр лагеря бунтовщиков — видел, как профессионально всё было подготовлено. И понимал: достаточно одной искры, чтобы капсулы заложников рванули.

Всё обошлось, а теперь я мечтал найти и обнять Кэт. Ну и стульчик свой любимый пластиковый поискать.

А ещё я теперь точно знал: наша группа больше не будет жить по разным концам лагеря. Армия — армией, но смешивать наши жилища с чужими не стоит.

Кэт нашла меня сама. Пока я искал её капсулу, она подкралась сзади и крепко обхватила меня руками.

— Ты как? — спросил я, обернувшись и прижавшись губами к светлой макушке.

— Нормально… Жива, и хорошо… — ответила она.

И всё дальнейшие расспросы, а точнее, попытки расспросов, закончились неудачей. Отвечала она односложно и каждый раз примерно одно и то же. И это наводило на некоторые подозрения, что не всё там гладко было, в плену у бунтовщиков…

Но Кэт — упрямая девушка: если не хочет говорить, то и не скажет. Это я уже знаю. Возможно, когда-нибудь она раскроет подробности. А пока будет молчать.

Капсулы всех наших я в результате собрал в одном месте, наплевав на возражения других командиров. Аргумент у меня был железный:

— Если не можете защитить членов моей группы, пускай они сами друг друга защищают!

Так что сначала я переправил на место, выбранное внутри общего лагеря, всех бывших заложников из наших. А потом — остальных членов группы. Уломал даже Дуная и Сочинца, хоть те и сопротивлялись.

Я понимал, что армией нам вот так сразу не стать. Мы, будто какое-то феодальное войско, состояли из полуавтономных отрядов. А значит, надо держаться своих.

Возможно, я бы ещё поддался на уговоры… Но в этот день наконец-то объявился Грим и его отряд разведчиков. И вернулись они хоть и не в полном составе, но сами.

А с собой принесли новости, интересные наблюдения и поддержку моего решения. Спорить с опытным Гримом не решился уже никто. Единственный человек, которого он ещё мог бы послушать, сейчас сидел в Алтарном и вынашивал ребёнка, объедаясь мёдом.

— Если хотите победить, придётся поторопиться! — сообщил Грим, когда собрался командный состав нашей сборной армии-солянки. — Времени почти не осталось.

— Почему? — сразу обеспокоился Пустырник.

— Роботы строят базу. И эта база будет защищена, — пояснил разведчик. — А ещё они тянутся ко всем месторождениям, которые могут найти. Пока просто провели разведку и дотянулись до железа. Но там объёмы добычи маленькие, и плавку они только-только наладили. В общем, некритично. А вот дальше… Дальше они развернутся! Уж можете поверить!..

— А можно не верить, а объяснить, почему? — не унимался Пустырник.

— Да потому что они уже начали клепать дроидов-рабочих! — объяснил Грим. — Делают по несколько десятков в день. И их разведчики снуют туда-сюда. Уверен, скоро они начнут расширяться.

— Что там вообще происходит рядом с обломками станции? — уточнил я.

— Они их разбирают, — ответил Грим. — Обломки перекрыли центр долины, запрудив реку, а за ними целое озеро образовалось. Роботы снимают обшивку и режут каркас. Рядом возводят какие-то сооружения из камня. Раньше делали из обшивки, но теперь используют местные материалы.

— А место-то? Удобное место для нашего лагеря рядом есть? — поинтересовался я.

— В их долине нет. А вот в предыдущей имеется. Большой уступ, на котором можно всей армией устроиться, — кивнул Грим. — До обломков станции оттуда идти день. Так что можно будет постоянно донимать роботов налётами. И, кстати, рабочих-дроидов перебить нелишним будет… Они слабенькие, даже из винтовки пробиваются.

Пилигрим ещё много всего интересного рассказал. Но главное — мы поняли, что надо спешить и рисковать. И это, пожалуй, было самым важным итогом встречи.

Дневник Листова И. А.

Пятьсот пятьдесят пятый день. От рассвета до рассвета.

С того момента переброска сил проходила регулярно, каждые два дня. Один день — разведчики ищут место для нового лагеря. Второй день — рывок. И отличался от всех только самый первый.

Сразу после бунта командиры отправили гонца к телеграфистам. Со списком людей, которых надо вычеркнуть из списков возрождения в комплексе репликации. И когда гонец вернулся и сообщил, что всё сделано — была проведена казнь.

Целиком армия на ней присутствовать не могла: половина бойцов уже отправилась в новый лагерь. Но я с отцами-командирами остался.

Бунтовщики из своих капсул выходить отказывались. А мы и несильно настаивали.

Наверное, вынужденные заключённые думали, что их оставят в покое и уйдут. Но не тут-то было. Мы построили людей вокруг капсул, наказав держать под прицелом дверь. А затем подпалили заложенный порох. И даже наша Сандра, сама побывав в заложниках, на этот раз про гуманизм ничего не кричала… Просто стояла рядом с лицом мрачным и решительным.

Взрывы были не слишком большие, но ощутимые. Что происходит, поняло только восемь заключённых. Ну или только восемь решились что-то предпринять. Остальные так из капсул и не вылезли.

Тех, кто выскочил — застрелили. Впрочем, метод подрыва дна капсулы с помощью бочки с порохом, где камни использовались в качестве шрапнели, показал себя. Ни одна из капсул не осталась в рабочем состоянии.

Белые жилища умерли окончательно и бесповоротно. Как и их жильцы. Те, кого пощадил взрыв — сгорели в пожарах, которые мы устроили после взрыва, или угорели в дыму. Не суть важно… Важно, что неприятное, но нужное дело было сделано.

А потом был переезд. Затем — снова разведка, беспокойные ночи, полные стрельбы и плазменных взрывов… И снова переезд.

После второго переезда СИПИНы, кстати, выставили на Алтаре новый товар.

Специальные затычки для ушей.

Эти штуки позволяли снизить воздействие низкочастотных звуков