— Ну как там на севере? — быстро спросил ИО главы губернии. — Всех смели? Пора зачищать земли от вылезших монстров?

— Ничего не вышло, Измаил, — сдержанно проговорил полковник НОКС. — Гвардии там смогли продержаться до прихода неравнодушных. А этих неравнодушных оказалось слишком много. В том числе и гвардейцы Белозеровых.

— Белозёровы! — процедил Измаил Касимовский и, не выдержав, запустил в стену бронзовую карандашницу. — Да сколько можно⁈ Даже без своего придурка-графа они вставляют нам палки в колёса! Мы должны избавиться от них! Пусть сам он сдохнет в аномалии, мы должны прикончить и всех его прихвостней! Вдруг его сучка уже носит его выродка, а⁈

— Спокойней, брат, всё… Погоди! Срочное донесение!

— А? — Измаил мотнул головой и осушил бокал вина. — Что там?

— Появление сегодняшней аномалии встряхнуло и другие аномалии вокруг города! Из Апокалипсиса, который проредил царевич Владислав, может случиться прорыв в любой момент! И из некоторых других аномалий тоже!

— ВО-О-ОТ!!! — радостно закричал ИО губернатора. — Вот то, что нам нужно! Время использовать «Уложение»! И повод критически важный! Шли Белозёровцев в аномалии!!! Особенно бывшую Стрижову! Не захотела, сучка, быть моей женой, так пусть страдает! Пусть сдохнет в муках!

— Хорошо, Измаил. Так и сделаем.

— Наконец-то мы очистим этот мерзкий Новосибирск от мерзкого мусора!!! — ИО главы губернии торжественно поднял бутылку с вином, будто произнёс тост.

Глава 15

— Фух! — устало выдохнул полковник Игнатов, вогнав по самую рукоятку меч в голову последнему выжившему дроллю-оборотню.

Взглянув на своего измученного спутника, я сжалился и произнёс:

— Привал.

— Прям тут? — он удивлённо оглядел полянку, залитую чёрной кровью и забросанную трупами «бывших эльфов». Живописно. Ещё и воняет палёным мясом — Фая тоже старалась изо всех сил.

— А вас смущает? — наигранно удивился я.

— Далеко не каждый аристократ согласился бы отдыхать в таких условиях. А уж представитель царской крови… Хотя да, с вами, Максим Константинович, подобным мелочам уж точно удивляться не стоит. Но я, как честный подданный империи, не могу позволить царевичу находиться совсем уж в антисанитарии. Вдруг заболеете.

Он улыбнулся в усы и сконцентрировал немного энергии. После чего создал волну, смывшую всю грязь с участка в ближайшую канаву. Затем вскинул обе руки в воздух, и «магическая» вода тоже поднялась с земли. А после исчезла.

— Когда устанешь от службы в Корпусе, можешь своё клининговое агентство открыть, — предложил я Игнатову. — Я даже название придумал: «Феи чистоты». И слоган: «В доме нет женщины? Вызови себе свою Фею!»

Полковник посмотрел на меня с ухмылкой и обещал подумать.

Ну а дальше, я достал из пространственного кармана мягкие шкуры и яства. Уселись, принялись за еду. Фая с Юрцом в это время отправились на разведку.

— Мы уже здесь несколько часов, а оборотни до сих пор не заканчиваются, — задумчиво жуя бутерброд, изрёк полковник. — А ведь, судя по количественно-качественному составу тварей, прорвавшихся в наш мир, оборотней в аномалии меньшинство. Благодаря вашей феноменальной и неиссякаемой силе мы идём довольно бодро. Но… страшно представить, сколько времени мы тут потратим.

— Время… — задумчиво проговорил я. — Могучая сила.

— О чём вы, Максим Константинович? — оторвался от фляжки с тонизирующим сиропом Игнатов.

— Вы лучше меня знаете, что время в аномалии и реальном мире течёт по-разному, хотя порой эта разница практически незаметна. Когда мы очутились в этой аномалии, я понял, что колыхания Пространства и Времени здесь особо не стабильны и буйны. Пожалуй, тут оно идёт гораздо быстрее, чем на Земле. Там, дома, возможно, мои ребятки только добрались до гвардейцев вашего рода. А здесь мы с вами уже перебили кучу монстров.

— Вы способны ощущать даже такое? — опешил Игнатов. — Да есть ли вообще предел ваших возможностей, Максим Константинович⁈

Он воскликнул так искренне и полыхнул целым ворохом ярких эмоций, что мне стало даже немножечко страшно. Вера в товарища — это здорово. Но фанатизм, близкий к религиозному, отупляет.

— Не нужно меня обожествлять, Алексей Михайлович, — проговорил я строго. — Без «Воли Святогора» и не на своей земле, в одиночку я точно не справлюсь с пятью Богоподобными.

— Аж с пятью⁈ — опешил он. — То есть с четырьмя…

— Я сказал «точно не справлюсь», — с нажимом повторил я. — С четырьмя тоже могу не справиться. Но шансов больше. Хотя… тут, конечно, всё зависит от подготовки, и…

На самом деле я никогда не любил признавать вслух, что у меня может что-то не получиться. Одно дело — допускать такую возможность, и приложить все силы, чтобы дерьма не случилось. И совсем другое — откровенно об этом заявлять.

Аж корёжит!

Фу таким быть, Игнатов! Заставил своего царевича страдать.

— Короче! — резко повысил я голос. — Обойдёмся без допущений и без моделирования пораженческих ситуаций. Проигрывать никому и ни за что я не собираюсь. Даже если пятеро Богоподобных внезапно нападут на меня — я тупо свалю, а потом выловлю их по одному. Но! Я лишь хочу донести до вас, что мы с тобой — товарищи. Почти равные. И не нужно смотреть на меня разинув рот, как сельская девственница на столичного барда. Я — высоко ценю твой профессионализм, знание, силу. Но не дай своим подобострастным восторгам мною затмить твои мозги и лишить веры в себя. Понял?

Полковник Игнатов сглотнул, посерьёзнел и резко встал на ноги.

— Прошу прощения, Ваше Императорское Высочество, — твёрдо проговорил он и склонил голову. — Такого больше не повторится.

— Верю, расслабься, — хмыкнул я.

Какого-то благоговенья или же щенячьего восторга от усатого полковника я больше не ощущал. Лишь уважение к своему командиру. А это то, что нужно.

— Да уж… — почесал он лысую голову. — Как курсанта застращали, Максим Константинович. Впечатляет, — проговорил он, и тут же выставил перед собой руку и поспешил пояснить: — Но лишь в рамках оценки профессионализма. Просто что-то от всех этих событий потерялся я немного… Вы так уверенно и легко справляетесь со всем и находите решения, вот и смалодушничал полковник Игнатов. Да уж… кому скажи, не поверят. Хотел свалить ответственность и решение проблем на восемнадцатилетнего юнца.

— Эй! Сейчас ты в другую сторону сваливаешься, — хохотнул я.

— Простите, — улыбнулся полковник. А затем снова сделал