Мелани обвиняли в убийстве: она зарезала водителя такси во время неудавшегося ограбления. Подростку, с которым она была в машине, предъявили обвинение в непреднамеренном убийстве, менее тяжком преступлении. Видимо, они обвиняли в убийстве друг друга, но говорили, что именно Майерс ударила несчастного водителя ножом в сердце.

Я слышала, что против нее собрали улики и что ее должны были признать виновной. Поскольку Мелани была жестокой и хитрой, как лисица, мы не хотели выпускать ее из поля зрения. Заключенных, внесенных в реестр, повсюду сопровождал как минимум один надзиратель с рацией и журналом. Место? Время? Куда перемещается человек из реестра? Все это надзиратель должен был последовательно записывать.

У Мелани было запоминающееся лицо благодаря торчащим ушам, как у Микки Мауса. Она была мулаткой с черными волосами, ростом 1 метр 78 сантиметров и ртом с опущенными уголками. Надзиратель, сопровождавший ее во двор, связался по рации с пунктом управления.

– Здравствуйте, Эм Джей, это Альфа Один.

«Эм Джей» был уникальным позывным для тюрьмы. Поскольку мы были в пункте управления, он был и у нас.

– Говорите, Альфа Один, – ответила я.

– Я сопровождаю заключенную из реестра во двор корпуса «Браво».

Разумеется, «Браво» – это корпус Б.

Я записала информацию, и на этом было все.

Женщины находились на солнце целый час. Было около трех часов дня, когда надзиратели начали заводить их обратно, корпус за корпусом, двор за двором.

Теперь я следила за телефонным коммутатором. Нам поступил звонок от человека с сильным ирландским акцентом.

– Здравствуйте! – весело начал он. – Не уверен, в курсе вы или нет, но я сейчас нахожусь в «Холлоуэй-Касл» (местной пивной), и я только что видел, как заключенная перепрыгнула через забор и пробежала мимо паба.

Моя первая мысль: «Этот парень выпил слишком много пива».

Звонки-розыгрыши были распространены. «Не могли бы вы спросить Майру Хиндли, во сколько она выйдет играть?» – это классика, хотя Майры нет в Холлоуэй с 1974 года. Другим фаворитом была героиня Дирдри из сериала «Улица Коронации». Когда ее отправили в тюрьму в сериале, нам стала поступать бесконечная череда звонков с просьбой освободить ее. «Освободите Дирдри! Ей не место в тюрьме. Почему вы не можете ее выпустить?» Такая ерунда. У этих людей было слишком много свободного времени.

Поэтому, когда нам позвонил нетрезвый мужчина и сообщил о побеге заключенной, у меня возникли обоснованные сомнения. Тем не менее я бы никогда не проигнорировала то, что могло стать потенциальной угрозой безопасности, даже если это было похоже на розыгрыш.

Я связалась по рации со старшими офицерами из каждого корпуса и попросила их поторопиться, развести заключенных по камерам и всех пересчитать.

Услышала много возмущений.

– Просто сделайте это! – подчеркнула я. – Мне нужно знать, нет ли сбежавших.

Еще одна порция:

– Что? Вы шутите? – Хотите верьте, хотите нет, но побеги были редким явлением, отсюда и такая реакция.

– Давайте скорее! – торопила я. Лучше было перестраховаться, чем потом жалеть.

Вскоре после этого мне позвонила сотрудница «Альфа Один». Она задыхалась. Паниковала. Была на грани гипервентиляции.

– У меня трое пропали! – завопила она. – Трое проклятых заключенных пропали! И одна из них в реестре!

Черт возьми. Парню из паба не показалось.

Мне нужно было как можно скорее предупредить Скотленд-Ярд.

В пункте управления была прямая линия связи с полицией. Это был телефон ярко-красного цвета, и, как только мы поднимали трубку, производился звонок в полицию. По очевидным причинам мы называли его «бэтфон». Его проверяли каждый день, чтобы удостовериться в исправности аппарата.

Сердце неистово стучало, пока я ждала ответа детектива.

– Скотленд-Ярд.

Не знаю почему, но каждый, кто снимал трубку, всегда был суров.

– Это старшая надзирательница Ванесса Фрейк из тюрьмы Холлоуэй. Мы полагаем, что у нас есть сбежавшие заключенные. Трое пропали. Нам позвонил предполагаемый свидетель (предполагаемый, потому что я не знала, насколько пьян он был), находившийся через дорогу во дворе паба «Холлоуэй-Касл», и сказал, что он видел, как минимум одна заключенная спрыгивает с забора, – сказала я, поеживаясь. – Одна из них в реестре склонных к побегу.

Мне было крайне неловко сообщать Скотленд-Ярду, что заключенная, помеченная как склонная к побегу, все же сбежала. Щеки стали почти такими же красными, как телефон.

– Черт возьми! – последовал ответ.

Пока к нам мчалась полиция, цирк внутри тюрьмы продолжался.

Проведя еще одну перекличку и убедившись, что остальные заключенные находятся в камерах, мы должны были обыскать тюрьму сверху донизу.

Полиция приехала в течение нескольких минут, без преувеличения. Полицейские приступили к работе, оцепив периметр тюрьмы и начав обыск всех близлежащих районов. Мы обязаны были удостовериться, что Мелани Майерс и ее банда не прячутся где-то внутри. Мы не были до конца уверены, что тот мужчина говорил правду. Вполне возможно, что он был частью альтернативного плана побега.

Планы действий в чрезвычайной ситуации, за исполнением которых следили дежурный надзиратель, начальница тюрьмы Дженет Кинг и районный менеджер, выполнялись в полном объеме. Мы были настолько заняты, что нам даже некогда было сходить в туалет. Потребовалось около трех часов, чтобы тщательно обыскать тюрьму и ее территорию, учитывая, что было воскресенье и в нашем распоряжении находилась только половина сотрудников.

Убедившись, что они действительно сбежали, мы больше ничего не могли сделать. Их поимка была задачей полиции. Теперь мы должны были собрать ряд показаний и выполнить гору бумажной работы. Свидетели сообщили, что они видели, как Мелани и две другие женщины звонили из телефонной будки, расположенной рядом с тюрьмой, а затем шли пешком по Камден-роуд на север.

Весь вечер я бегала, как обезглавленная курица. Ушла с работы уже после 23:00, хотя на смену заступила в 06:30. Я была измотана.

Понадобилось некоторое время, чтобы выяснить, как три женщины, находившиеся в предварительном заключении, смогли сбежать, поскольку им удалось, казалось бы, невозможное. Они разбили стеклянную дверь в задней части бассейна (да, в Холлоуэй был настоящий бассейн для заключенных). Оттуда им каким-то образом удалось забраться на крышу. Поскольку все корпуса были соединены, они бежали по крышам до самого забора, примыкавшего к последнему корпусу.

В то время на заборе еще не было колючей проволоки. Городской совет запретил ее, поскольку она была бы неприглядной для жителей соседних домов. Отсутствие колючей проволоки значительно облегчило женщинам задачу.

Тем не менее высота забора составляла 3,5 метра, и Мелани получила травму при приземлении. Мы знаем это, поскольку ее поймали через четыре дня, когда она обратилась в больницу святого Варфоломея в центре Лондона с травмой спины. Она зарегистрировалась под другим именем, но к тому времени ее фотографию показывали в каждом выпуске новостей, поэтому она не могла остаться неузнанной.

Двух других женщин, Джин Джарвис, обвиняемой в краже со взломом, и Стефани Осборн, находившейся в предварительном заключении за торговлю наркотиками,