Шрифт:
Закладка:
— Хорошо, — сказал он, — Сейчас.
Час безумству и счастью! О бешеная! О, дай же мне волю!(Почему эти бури и смерчи несут мне такую свободу? Почему я кричу среди молний и разъярённых ветров?)О, испить этот загадочный бред глубже всякого другого мужчины! О дикие и нежные боли! (Я завещаю их вам, мои дети, Я предлагаю их вам, о новобрачные муж и жена!)
— Уолт Уитмен, — задумчиво произнесла Полуночная Сука, точно вслушиваясь в эхо уже угасших стихов, — Мужеложец и дикарь, но по-своему забавен. Жаль, наше знакомство с ним длилось не очень долго. Ему бы понравилось здесь, на острове. Новый Бангор нашёл бы, чем утолить его вечную жажду — как и вечную похоть. Признаться, я ожидала от тебя чего-то более консервативного, Тигр. Изжёванную сентенцию кого-то из елизаветинцев, например, или…
Её прыжок был столь стремителен, что Лэйду показалось, будто вокруг демонессы затрещал сам воздух, не поспевая за её движением. Этот удар должен был размозжить все кости в его теле, вывернуть его наизнанку, заставить лопнуть под чудовищным давлением грудь, разорвать в кровоточащие клочья…
Она замерла в футе от него — остервенело рычащее существо с оскаленной пастью и скрюченными, обратившимися в когти, пальцами, стонущее и хохочущее одновременно.
— Женская несдержанность, — вздохнул Лэйд преувеличенно серьёзно, — Как много неприятностей всем нам она подчас причиняет!
* * *Полуночная Сука заскрежетала зубами. Обретя контроль над телом Сэнди, она почему-то не обрела сходства с человеком. Её тело держалось в неестественной позе, так, будто она не привыкла ни к его устройству, ни к его весу. Руки выгибались под странным углом, словно забыли устройство своих суставов. Пальцы дёргались, ощупывая что-то невидимое. Лицо гримасничало, принимая чудовищные формы, с этого лица на него в упор смотрели глаза — не адские бездны, скорее, наполненные ядовитым дымом провалы сродни бездонным шахтам.
— АХ ТЫ ТРУСЛИВЫЙ ОБОСАННЫЙ НЕДОМЕРОК. ДУМАЕШЬ, МОЖЕШЬ ИГРАТЬ СО МНОЙ, СТАРЫЙ НИКЧЁМНЫЙ СКОПЕЦ? Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ПОЖИРАТЬ СОБСТВЕННЫЕ КИШКИ — ФУТ ЗА ФУТОМ. Я БУДУ ЗАПУСКАТЬ ЯЗЫК В ГНОЯЩИЕСЯ ЯЗВЫ НА ТВОЁМ ТЕЛЕ, Я…
— Довольно, — Лэйд устало поморщился, — Я сделал, что ты просила. Но даже собака должна знать предел своей цепи. Ты не в силах причинить мне вред, Полуночная Сука, как не в силах и покинуть этот дом. Да, я старый тигр. Но тигров, которые от старости глупеют, отстреливают охотники или сжирают крокодилы. А я, как видишь, ещё жив.
Демонесса рассмеялась. Из исходящего проклятиями и дьявольскими стонами чудовища, бессильно беснующегося в шаге от него, она мгновенно превратилась в смущённую девушку, виновато опустившую подбородок.
— Ох, извини, пожалуйста, Лэйд. Сама не знаю, что на меня нашло. Долгий голод, как и долгий целибат, ужасно действуют на нервную систему. Тебе ли этого не знать?
— Хватит. Я давно пресытился и твоими обещаниями и твоими угрозами, Полуночная Сука. Ты знаешь, почему ты здесь.
— Ты хочешь меня трахнуть? — демонесса подняла на него свои большие невинные глаза, которые были глазами Сэнди Прайс и, в то же время, не были ими, — Почему нет? Я знаю, ты вожделеешь этого юного тела. Признаться, я и сама к нему не безразлична. Оно такое… Забавное. Податливое, мягкое… М-м-ммм… Немного не то, к чему я привыкла, но, если подумать…
Сладострастно постанывая, Полуночная Сука закатила рукав платья и прильнула к собственной руке извивающимся в поцелуе языком. Зрелище было жутковатым и, вместе с тем, возбуждающим. Словно воплощённая человеческая похоть и, в то же время, какая-то противоестественная и страшная пародия на неё.
Нет, подумал Лэйд, от совокупления с демонами мне на какое-то время придётся отказаться. Слишком уж много это рождает проблем и недоразумений.
— Я позвал тебя потому, что ты лучше многих знаешь сумерки Нового Бангора. Его затаённую изнанку, где хищники часто не оставляют следов.
Полуночная Сука с интересом разглядывала поалевшую от её страстного поцелуя кожу предплечья. Если бы Лэйд знал её меньше, мог бы предположить, что это зрелище занимает её всю без остатка.
— Ты служишь Левиафану, но, вместе с тем, не принадлежишь ни одному из его девяти вассалов. Та тварь, присутствие которой я ощущаю последнее время, тоже. Это делает вас в некотором роде родственниками, не так ли?
Демонесса улыбнулась. Будь она человеком, Лэйд бы даже сказал, что в этот миг она выглядела польщённо.
— Ты позвал меня потому, что ты боишься, Тигр. Отчаянно боишься и сам не хочешь себе в этом признаться. Ты встретил хищника, которого прежде не встречал. Быть может, более сильного, более опасного, более самоуверенного, чем ты сам. И впервые — на йоту более быстрого. Это немного беспокоит, да?
Лэйд мысленно усмехнулся. Пытаться спрятать мысли от демона не проще, чем кассовый аппарат — от фискального инспектора. Любую его мысль она применит против него. Любое чувство обратит в оружие. Ему стоит быть ещё осмотрительнее и осторожнее, чем прежде.
— Я хочу найти его, — согласился он, — И обезвредить. До того, как это порождение Левиафана успеет причинить ещё кому-то страдания.
— Тогда мы с тобой в разных лодках, папаша, — Полуночная Сука фамильярно подмигнула ему, — Мне бы не хотелось мешать своему братику развлекаться.
Лэйд покачал головой.
— Это не демон. Я перепробовал все свои амулеты в ту ночь, с Саливаном. Это… что-то новое. Что-то, состоящее в родстве с Левиафаном, но, в то же время, словно действующее наособицу. Самостоятельно. Я отчётливо ощущаю, как он покрывает это существо. Как… своё юное дитя или интересный биологический вид или… эксперимент. Левиафан иногда склонен так поступать. Это очень любопытное чудовище.
Полуночная Сука с интересом слушала его, кружа по комнате. Её грация не имела ничего общего со сдержанной манерой Сэнди. Хищная, стремительная, порывистая, она в какой-то миг замирала посреди комнаты, будто впитывая в себя что-то невидимое, или улыбалась — так, что у Лэйда за шиворот катились холодные колючие муравьи.
— Ты позвал меня не для того, чтоб сказать всё это. Ты позвал, чтобы спросить. Так спрашивай, Лэйд Лайвстоун. Спрашивай, но помни, за каждый твой вопрос я назначу цену.
Как будто я мог забыть об этом, паскудное ты чудовище, подумал Лэйд. Как будто я мог забыть.
— Откуда появились брауни?
Полуночная Сука расхохоталась, как будто этот вопрос доставил ей искреннее удовольствие.
— Почему ты считаешь, будто они появились откуда-то? Быть может, они живут на острове куда дольше тебя. Задолго до того, как к острову приткнулись первые корабли поселенцев или пироги полинезийцев…
— Нет, — спокойно и холодно возразил он, — Это не так. Я слишком много лет провёл в Новом Бангоре и знаю изнанку многих его фокусов.
