Хотелось бы, чтоб он умирал так же мучительно, как его жертвы, но, к сожалению, сейчас не до того. Но я помолюсь всем Богам Вселенной, чтобы они устроили ему достойное его черной души посмертие. Засвистели арбалетные болты и не ожидавшие нападения воины с предсмертными хрипами повалились на землю. Один, второй, третий, четвертый. Все. Арбалет в хранилище, болты закончились. Перезаряжать некогда. Теперь только ножи. И я заплясал давно забытый танец смерти. Последних двоих конвоиров задушили цепями арестанты. И в то же мгновение из подворотни выскочил и взвизгнув тормозами замер небольшой грузовичок, за рулем которого сидел бледный Тихий.

— Быстро в машину! ­– скомандовал я кандальникам. Без лишних споров люди полезли в кузов, ­– Стас, вали отсюда!

— А может…

— Бегом! На тебе мама с Мириной, — бандит кивнул и скрылся в темноте подворотни, а я прыгнул за руль. Ну, не подведи милый. И грузовичок начал набирать ход. Благо, ничего сложного в управлении — две педали и баранка. А в городе уже начиналась суета. Поздно спохватились! На выезде нас пытались остановить какие-то придурковатые герои, бросившиеся со своими самострелами под колеса. Только вот мою защиту их пукалки не пробили. А несколько тонн железа размотали их по дороге.

Минут сорок я петлял по дорогам, выбирая второстепенные едва видимые глазу проселки. Примерно, куда двигаться знал. Карту, предоставленную Тихим, изучил. Но одно дело карта, а другое ориентирование на местности, еще и в кромешной темноте. Хорошо ПНВ был в запасах. Как чуял когда-то, что понадобится. Правда, сдох быстро. Не живут сложные иномирные вещи долго. Видать мироздание так защищает себя от дурных прогрессоров. Ну, вроде все. Оторвались. Я остановился и облегченно выдохнул. Отдышавшись, выпрыгнул из кабины:

— Эй, болезные, вы живы там?

— Да уж явно не твоими стараниями, — прокряхтел Сигурдович, вываливаясь из кузова, — В следующий раз напомни, чтобы я никогда не садился в машину, когда ты за рулем.

— Ворон и благодарность понятия несовместимые, — скривился я.

— А вот это ты зря. Фроди Рагнарсон благодарным быть умеет, — и старик, шагнув ко мне, поклонился. Следом склонились и другие заключенные.

— Эй, Ворон. Ты что⁈ Бросай, давай!

— Надо! ­– отрезал упрямец, сверкнув глазами, и с трудом выпрямился, — Рад тебя видеть, Рей.

— И я тебя, старый хрыч. А ты со мной дел иметь не хотел. Держись Федю и будет тебе счастье, — я радостно улыбнулся во весь рот. А старик, серьезно нахмурившись, кивнул.

— Я подумаю, над Вашим предложением.

[i] Норны — в скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы людей и богов. Соответствуют славянским рожаницам и судицам.

[ii] Геоморы ­–мелкие землевладельцы, евпатриды — происходящие от благородных отцов, родовая землевладельческая знать.

Глава 13

С бывшими арестантами расстались на самой границе Заброшенных земель. Сдержанно попрощались и разбежались в разные стороны. Грузовичок оставил им. Мне в аномалии он ни к чему, все равно долго не протянет.

На прощание договорились со старым Вороном, как друг друга отыскать, случись такая необходимость. Партизаны-подпольщики! У Сигурдовича, оказывается, все продумано и схвачено, везде у него схроны, лежки, явки, люди. Контрабас со стажем. Даже удивительно, как с такой базой он умудрился попасть в тюрьму. Спрашивать не стал, по кратким обмолвкам и нет-нет проскакивающим в разговорах злым ругательствам понял, что имело место банальное предательство. Причем на очень высоком уровне. И почему я не удивлен? Но пусть с этим разбирается старый хрыч. Думаю, жить ренегату осталось недолго, а вот умирать как раз наоборот, он будет долго и очень мучительно. Тут я Ворона поддерживаю. Другим, кто вдруг захочет выбрать путь предательства, показательный урок и назидание.

Немного разобрался с обстановкой. Чем-то поделились вольные, что-то вытащил из мозгов патрульных и Маркуса. До сих пор передергивает от мыслей этого извращенца. И ведь он не один такой у интервентов. Командующий оккупационным гарнизоном протоспафарий Стилиан, даже у такой твари, как Маркус вызывал страх и отвращение, перемешанные при этом с чувством острой зависти. Похоже, Империя прислала в княжество самое мерзкое отребье, которое у нее только нашлось. Не удивительно, что не прошло и недели, а эти отморозки умудрились вызвать у местного населения такую лютую ненависть, что практически все Пограничье взялось за оружие. Если бы не стихийность выступлений и не предательство, то вымели бы вольные охотники захватчиков поганой метлой со своей земли. И превосходство в оснащении и магии не помогло бы супостатам.

Зачем я вообще влез в эту, по большому счету, чужую для меня свару? Не знаю. Скорее всего, из-за Ворона. Симпатичен мне этот умный и жесткий старик. Напоминает себя самого в прошлой жизни. А вот эллины и их методы вызывают во мне стойкое отвращение. И ладно, были бы они эффективны. Так ведь нет — обгадились везде и во всем. Но действовать с высоты своего мнимого величия не перестали. За что и поплатятся. Пограничье против себя восстановили. Великий Князь с приближенными и дружиной от них ушел и сейчас собирает силы, чтобы вышвырнуть захватчиков со своей земли. Центр кристаллизации недовольных есть. И я очень разочаруюсь в местном правителе, если он не обернет эту ситуацию себе на пользу, и не покончит с дворянской вольницей раз и навсегда. Кстати, Бежецкий с Лобановым, вроде как сумели уйти с Великим Князем. Но информация не точная, на уровне слухов. А вот про старшего барона Адеркас и боярина Белозерского выяснить ничего не удалось. Не такого уж высокого полета птицы, чтобы о них судачили.

Аристократы тоже не все поголовно приняли имперцев. Только южные рода, которые тяготели к эллинам в виду тесных экономических связей. Северные и западные аристократы интервенцию приняли, мягко сказать, без восторга. А если эллины в княжестве ведут себя так же, как в пограничье, не за горами тот день, когда рода плюнут на все свои внутренние противоречия и дружно встанут под знамена Великого Князя. Вот и получается, что ни одна из целей этой затеи не достигнута, а проблем Империя может огрести. У них самих внутри не все гладко. Какие-то там провинции постоянно бунтуют, независимости требуют.