смягчилось и, вероятно, я слишком много ему позволяла, когда дело доходило до его плохих поступков. Это было просто… Я знаю его с тех пор, как он был ребенком, и он не был плохим человеком. Он просто принимал неправильные решения. Часто.

— Я же говорил тебе, что работаю волонтером в пожарной части, да?

— Да.

— Что ж, все идет отлично. Они говорят, что я самородок. Вчера в одном из отелей в Пелионе произошел пожар на кухне, и мне позволили потушить его самому.

Я сглотнула.

— Это здорово.

Если что-то позитивное могло отвлечь его от тех плохих решений, которые он так часто принимал, я была полностью за. Может быть, мы смогли бы выбраться из этого конкретного города без новых скандалов или размахивания оружием в нашу сторону.

Он с энтузиазмом кивнул.

— Старший пожарный уходит на пенсию в следующем месяце, — запинаясь, сказал Истон. — Ребята, которые сейчас там находятся, все повышаются в звании. Там будет дополнительное место для начального уровня. Все, что нужно, это диплом средней школы, чтобы получить работу…

— Но к тому времени мы уже уедем, — сказала я, точно понимая, куда направляются его мысли.

Он выдержал мой пристальный взгляд на мгновение, а затем кивнул.

— Да, я знаю.

— Ты ведь хочешь уехать к тому времени, верно? — спросила я. Мы договорились об этом, когда выезжали из Калифорнии, видения той ночи все еще были свежи в наших умах. Четыре месяца были нашим абсолютным максимумом. Мы бы нигде не задержались дольше, чем на четыре месяца. Один сезон. Мы бы нигде не задержались достаточно долго, чтобы наблюдать, как что-то умирает. Нет места назначения, нет привязанностей. Только мы и открытая дорога. Я сделала первоначальное предложение — отчаянно пытаясь буквально убежать от вони дыма и горелой плоти, которая, казалось, висела над Лос-Анджелесом, — и он согласился с этой идеей. Вплоть до Пелиона не было и речи о том, чтобы оставаться на одном месте. Но сейчас?

— Да. Я хочу к тому времени уже уехать. — Он улыбнулся. — В то же время, знаешь ли, было бы весело делать все правильно для разнообразия.

У меня упало сердце.

— Истон, ты…

— Вот ты где! — раздался голос из-за спины моего брата. Он повернулся, и симпатичная брюнетка в красном купальнике протянула к нему руки.

— Извини, я задержался, — сказал он, и по внезапному расширению ее глаз я поняла, что он одарил ее своей фирменной улыбкой.

— Увидимся позже, Истон, — сказала я, и девушка, которая не знала, что я его сестра, — я молилась, чтобы она была незамужней, — бросила на меня враждебный взгляд.

— Увидимся, сестренка, — крикнул он, чтобы все было предельно ясно.

Я направилась в смузи-бар, чтобы подготовиться ко дню, нарезать фрукты и заново наполнить контейнеры с ингредиентами, которые были убраны на ночь.

Я занялась делами, мои мысли блуждали во время работы, настойчиво возвращаясь к тому озеру на закате, к тому, как это было, когда я крепко прижималась к твердому, влажному телу Трэвиса, к тому, как он целовал меня, как он скользил руками по моему бикини и внутрь моего тела, доводя меня до оргазма, как будто он был создан именно для этого. Глубокая дрожь пробежала по мне от одного этого воспоминания.

Это была не очень хорошая идея.

Это было совершенно глупо, а я так редко бываю глупа.

Я делаю правильный выбор. Рациональный.

Всегда так было.

Потому что, если бы я этого не делала, то никто бы не делал.

Так почему я позволила себе потерять контроль сейчас? Что ослабило мою бдительность?

Я не могу.

Только не снова.

Я практически бросила коробку обратно в мини-холодильник, потеряв равновесие и упав на колени, контейнер с черникой выпал из моих рук и рассыпался по полу.

Черт возьми!

Мои плечи опустились, и я сделала глубокий вдох.

Возьми себя в руки, Хейвен.

Надо мной до моих ушей донесся скрежет, по крайней мере, пары выдвигаемых барных стульев.

Тьфу.

Еще даже не пришло время открываться, и мне нужно было еще несколько минут уединения, прежде чем придет время принимать заказы.

И уговорить мои гормоны вернуться к подчинению после размышлений о влажной коже и твердости Трэвиса… обо всем.

— Кто он? — спросил женский голос, голос близкий, но в то же время далекий, как будто девушка отвернулась от бара.

— Трэвис Хейл, — произнес другой женский голос.

Трэвис здесь?

Мои уши навострились, и я замерла, прислушиваясь.

— Черт, — одобрительно сказал первый голос.

— Он начальник полиции Пелиона, каким его отец был за много лет до него. — Она сделала долгую паузу, и я представила их, стоящих спиной ко мне, смотрящих через весь клуб на то место, где стоял Трэвис Хейл, возможно, болтающий с другим человеком. Я представила себе эту его уверенную позу, то, как он слегка наклонял голову, когда внимательно слушал. То, как он слушал меня, как будто каждое мое слово было важно для него.

— Начальник полиции? Боже, ему нужен свой собственный календарь, каждый месяц которого был бы посвящен только ему. Хейл, ты сказала? Разве не они владеют Пелионом?

— Ага. И что еще более интересно, в каждом поколении Хейлов случается тот или иной скандал. — Размышляла она. — Горячие, как грех, и гарантированно обожгут тебя, если ты подойдешь слишком близко. Во всяком случае, так сказала моя мама. О них рассказывают множество историй. Некоторые люди на этой стороне озера называли их мусором, несмотря на то, что их семья владела Пелионом, потому что они делали все, что хотели, и, казалось, их не волновало, что думают другие. А потом, конечно, весь ад разразился в ту минуту, когда появилась Алисса Маккри.

Я не могла пошевелиться. Я словно приросла к месту, попала в ловушку. Если бы я сейчас встала, то полностью смутила бы их в разгар их сплетен.

По крайней мере, так я говорила себе.

Это было определенно не потому, что я жаждала узнать больше о Трэвисе Хейле и его семье, и не потому, что только благодаря судьбе я получала ответы на вопросы, которые никогда бы не задала.

— Алисса Маккри?

— Мм-хм. Она была матерью Арчера Хейла. Теперь город принадлежит Арчеру. И хотя Арчер и его жена Бри, должно быть, богаты, они все еще живут в крошечном бревенчатом доме в Линкольне, а Арчер ездит на старом ржавом пикапе, который выглядит так, будто ему около ста лет. И, несмотря на его сексуальность, Трэвис был унижен перед всем городом восемь лет назад, когда все узнали, что Арчер был старшим Хейлом, и Трэвису пришлось отказаться от владения Пелионом. Он