Только я задался вопросом, что это значит, как до меня донесся звук быстрого топота, приближающегося к кровати. И после короткой паузы… тяжелый вес приземлился прямиком мне на живот.

– Ай! – Я, выдохнув, мгновенно занял вертикальное положение, а воздух из моих легких вылетел с болезненной скоростью. Тут же придя в себя, я схватился за ребра и злобно зыркнул на Грималкина, расположившегося на кровати с самодовольным и удовлетворенным выражением морды. – Ну хорошо, – процедил я сквозь зубы и медленно вдохнул, чтобы избавиться от ощущения тошноты. – Ты привлек мое внимание. Чего тебе надо, кот?

– Ах! – промурлыкал он, словно ничего и не произошло. – Вот и ты. Я-то начал думать, что ты умер во сне. – Он вскочил на лапы и помахал хвостом. – У нас проблемы. Лодка здесь, а я никого не могу разбудить.

– Лодка?

Кот закатил глаза.

– Да. Лодка. Паром, на котором ты так сильно хотел доплыть до Края Мира. Ты перед пробуждением нечаянно ударился головой? – Он уставился на меня с внезапной серьезностью. – Здесь творится что-то странное, принц, – пробормотал он. – У меня не получается никого разбудить, и сомневаюсь, что ты вдруг забыл бы нечто настолько важное. Как ты себя чувствуешь?

Мне самым странным показалось, что Грималкин интересуется моим самочувствием, но через секунду я нахмурился.

– Уставшим, – признал я. – Практически истощенным.

Грималкин кивнул.

– Так я и думал. Что-то в этом месте выкачивает ваши силы, ваши чары и даже ваши воспоминания. – Он закрыл глаза и тряхнул головой. – Даже мне довольно сложно держать глаза открытыми. Идем. – Резко развернувшись, он спрыгнул с постели. – Нужно растолкать остальных. Если мы не успеем на паром и он уплывет, то вы застрянете здесь навечно.

Я поднялся и насупился, когда комната покачнулась. Потерев глаза, я направился за Грималкиным, но невыразительный шум за окном вынудил меня остановиться. Опершись о стену, я глянул через стекло, и у меня сперло дыхание.

Мотель окружили Забытые. Пустоглазые, блеклые и казавшиеся голодными, они столпились на илистой дороге плечом к плечу и расслабленно смотрели на меня с открытыми ртами. Как давно они стоят там и высасывают наши чары и воспоминания? Сколько осталось до того, как мы станем такими же пустыми и бездонными, черными дырами, выкачивающими любую частичку жизни?

Я попятился от окна в коридор, где меня ждал Грималкин, нетерпеливо махавший хвостом.

– Быстрее, – зашипел он и умчался к следующей комнате. Я стряхнул со своей головы пелену и нахмурился.

На кровати лежала девушка, она ворочалась и стонала, будто билась в агонии кошмара, по подушке рассыпались ее длинные серебристые волосы. На один пугающий момент я понял, что не могу вспомнить ее имени, хоть и осознавал, что она мне дорога. И возникшие при ее виде внезапная тревога и желание ее защитить подтвердили мою точку зрения.

– Иди к ней, – велел Грималкин, выходя из комнаты. – Разбуди ее. Я еще раз попробую расшевелить Плутишку. Вероятно, он проснется, если приложиться когтями к стратегически важным местам. А потом можешь заняться псом. В этом подвиге я точно не собираюсь принимать участие. – Он сморщил нос и выбежал из комнаты.

Я опустился на колени у ее кровати.

– Ари, – пробормотал я, аккуратно схватив ее за плечо и нежно потормошив. – Проснись. Нам нужно уходить. Сейчас же.

Ариэлла дернулась от меня и подняла во сне руки, словно потянулась к кому-то.

– Нет, Эш… нет, – шептала она. – Не нужно… пожалуйста, нет.

– Ари! – Я потряс ее сильнее, несколько раз пихнув изголовье ее кровати, но она лишь захныкала и погрузилась в более глубокий сон. Тогда я притянул ее к себе и взял на руки. Она была такой легкой, словно прутик, окутанный тонкой тканью. Прижав ее к своей груди, я поплелся из комнаты.

Грималкин встретил меня в дверях, а за ним следовал зевавший Пак, чесавший затылок. Когда мы пересеклись, он сонно мне кивнул. Вместе мы двинулись к последней комнате прямо по коридору, где в углу лежал свернувшийся в огромный клубок Волк, чей зычный храп сотрясал стены.

– Так, – произнес Пак, прислонившись к дверному косяку, он будто изо всех сил пытался не рухнуть там же. – Я согласен, что нам нужно отсюда выбираться, но… кто хочет разбудить щенка?

Я кивнул в другой угол.

– Вон метла. У меня Ариэлла… Думаю, о Волке должен позаботиться ты.

– Хм-м, неплохо устроился, принц. Как-то не хочется, чтобы мне отгрызли голову.

– Плутишка! – завопил Грималкин, прежде чем испариться. – Наверху!

Я развернулся, все еще сжимая Ариэллу, когда с потолка спрыгнула Забытая – владелица мотеля, только теперь ее взгляд был пустым и стеклянным, а рот широко раззявленным, пока она подкрадывалась к Паку.

Волк резко распахнул глаза. Без предупреждения он с ревом вскочил на лапы и бросился к дверному проему, где сомкнул массивные челюсти вокруг хрупкой фигуры Забытой. Фейри заныла и растворилась, как туман на ветру, и Волк встряхнул головой, после чего уставился на нас.

– Невозможно поспать, когда вы двое рядом, – прорычал он и оскалился. – А теперь мы уходим или вы собираетесь тут собачиться всю ночь напролет?

Забытые начали скользить по лестнице наверх, как зомби, с отрешенными лицами и раззявленными ртами. Пак и Волк встретили их плечом к плечу, зубы и кинжалы сверкали в тусклом свете, прорезая нам путь к выходу. Ариэлла в моих руках стонала и бормотала, поэтому я сжал ее покрепче, намереваясь уберечь от прикосновений Забытых.

Мы вырвались через двери мотеля и застыли, уставившись на огромную толпу Забытых, окруживших здание. Они молча и не шевелясь глядели на нас, хлопая ртами, как выброшенные на сушу рыбы. Волк заворчал и кинулся вперед, клацая зубами, Забытые же только отступили назад, не выказывая сопротивления. Однако они настолько изголодались по чарам, воспоминаниям, эмоциям и жизни, что даже Волк застыл и едва не рухнул на землю: у него выкачали немало сил.

Земля пошатнулась, и я чуть не упал на колени, с трудом держась на ногах.

– Не останавливаемся! – закричал я, пока Пак лезвием замахивался на Забытых, находившихся поближе, чтобы отогнать их прочь. – Бежим к причалу! Нужно успеть на паром!

Забытые расступались перед нами, подобно волнам, не сопротивляясь и не вступая в бой, но нас истощал их голод, они высасывали из нас жизни, лишая сил, из-за чего идти становилось все труднее. Я взглянул на Пака и увидел, что он серел и тускнел, обретая практически тот же оттенок кожи, что у Забытых, а его некогда яркие рыжие волосы помутнели и обесцветились. Мне не удавалось отыскать Грималкина, и оставалось лишь надеяться, что кот не растворится в забытье, пока будет невидимым. Хотя мы об этом никогда не узнаем.

Перед нами замаячил причал, спасательный круг во мраке и на Реке Снов, и я сквозь туман смог рассмотреть блеклые края парома. Пак и Волк, шатаясь и практически опираясь друг за друга, добрались до него первыми, Пак кричал мне поторопиться, а потом исчез в тумане.