которой разнёсся на многие километры – во всяком случае, так ей почудилось. Мужчина уронил в сарае что-то тяжёлое и выскочил на улицу, привидение заметалось из стороны в сторону, гадая, откуда исходит звук. Сообразив, что ловить здесь больше нечего, Алиса попятилась, отступая к спасительным зарослям, а оказавшись за ними, решилась распрямиться в полный рост и ускорить шаг.

Лимит опасностей на сегодня, видимо, был исчерпан: никто за ней не гнался и никаких ужасов по пути не попалось. Выйдя к лагерю, девушка испытывала лишь бесконечную усталость и держалась из последних сил, чтобы прежде чем вырубиться, успеть рассказать друзьям о таинственном сарае и его возможном содержимом, мысли о котором не давали ей покоя. Она уже размечталась о том, как её встречают, отпаивают остатками чая, а после – старательно охраняют сон, но на берегу реки царила сумрачная тишина. Ноги Алисы подогнулись, она рухнула на песок и, беззвучно всхлипывая, закрыла рот руками, чтобы не заорать. Неужели у них не было ни малейшего шанса, неужели…

– Чего сидим? – Игорь показался из-за палатки с куском хлеба в одной руке и пистолетом в другой. Выглядело это настолько нелепо, что девушка всё же разрыдалась, не справившись с эмоциями, но почти сразу успокоилась. – Ты не ранена?

– Где остальные?

– Пошли тебя искать. Уже долго нет, наверное, скоро придут.

– А… А…

– Мужик сбежал. Но ты это и так знаешь. Легко удалось от него уйти?

– Что значит «удалось уйти»? – возмутилась Алиса, окончательно приходя в себя. – Это я его преследовала!

– Ничего, что он бежал за тобой? – фыркнул молодой человек, восхищаясь её наглостью.

– Я действовала на опережение!

– И сильно опередила?

– Прилично, – буркнула она и, не удержавшись, рявкнула: – Какого чёрта ты приказал мне бежать?

– А какого чёрта ты подчиняешься моим приказам? За тобой такого никогда не водилось.

– Это от неожиданности.

– Ну вот и я – от неожиданности. – Он помолчал и совсем другим тоном сказал: – Никто тебя не осуждает, даже не думай об этом. Мы волновались, только и всего.

– Я и не думаю!

– Чудненько. Иди спать.

– Но они вернутся и…

– Тоже пойдут спать. Отдохни хоть пару часов.

Алиса почувствовала, что сопротивляться уже не может, и нехотя проследовала к палатке, но, вдруг обернувшись, поискала глазами Вольдемара, который, как оказалось, переместился на несколько метров правее.

– С ним всё в порядке?

– Ещё нас переживёт, – с непонятной убеждённостью заверил Игорь, и она легко улыбнулась.

* * *

– Ты сможешь найти тот сарай?

– Не знаю. Направление помню, но сколько там этих лужков…

Первой в лагерь вернулась Нинка. Было уже светло, подруга выглядела несчастной и здорово помятой жизнью и тоже завалилась спать. Герман пришёл, только когда остальные завтракали, если так можно назвать трапезу, состоявшую из консервированных персиков и кипятка. Был он хмур и сосредоточен, от предложенной еды, к всеобщей радости, отказался и сразу приступил к делу. На Алису мужчина смотрел как-то странно, то ли удивляясь, что её бренные останки не покоятся в непролазном болоте, то ли не в силах простить ночного марафона. Последнее казалась девушке наиболее вероятным, поэтому она всячески демонстрировала готовность сотрудничать, но ничего стоящего предложить пока не могла.

– Что там, по-твоему?

– Сомневаюсь, что твоя семья, – ответила Алиса, почему-то чувствуя себя из-за этого виноватой. – Судя по звукам, какие-нибудь инструменты. И ещё… Думаю, у него может быть что-то вроде спутникового телефона, они здесь ловят, насколько я знаю.

– С чего ты взяла? – подалась вперёд Нинка.

– Ему известно, кто мы. Ну, по крайней мере – я.

– А узнать это заранее он не мог, – медленно кивнул Герман. – Разве что кто-то сообщил ему о ваших преступных намерениях. – Он выразительно посмотрел на Игоря, но тот только презрительно скривился.

– Думаешь, я всему городу растрепал, что собираюсь кинуть заезжего лохозавра?

– Я бы не удивился. Вы тоже не говорили?

Девушки отрицательно замотали головами, поражаясь, что их вообще могут подозревать в столь ужасных вещах.

– Значит, действительно спутниковый телефон. И хороший приятель на большой земле.

– А здесь – ещё одна, – напомнила Алиса. – Тоже очень хорошая и ненавязчивая, всегда можно прогнать парой молитв.

– Интересно…

– Рада, что ты так увлечён местными загадками…

– Интересно, как давно они знакомы. Есть человек, который, вроде бы желая себя спасти, прикончил Вольдем… Тьфу, мы так до сих пор не знаем, кто это. Хоть спросила бы, кого он убил.

– Как-то не сообразила, в следующий раз сам уточняй.

– Так и сделаю. В общем, есть убийца, есть его жертва и есть чужое привидение…

– Явно оставшееся не от Вольдемара, – поддакнул Игорь. – Что? Я тоже рассуждаю.

Герман одарил его крайне нелюбезным взглядом и продолжил:

– Все они, за исключением мумии, имеют что-то против меня и мстят через мою семью. Что я им сделал – ума не приложу. Зачем убийца заявился в лагерь, кстати, тоже. Он ведь ничего особенного вам не сделал?

Молодой человек машинально дотронулся до сломанного пальца, который ночью снова пострадал, и потёр висок – видимо, на него пришёлся удар, отправивший его в нокаут.

– Нет, ничего.

– В принципе, действительно ничего, – негромко подтвердила Алиса, хотя вспоминать подробности дружеской встречи ей тоже было очень неприятно. – Игоря он вырубил скорее для того, чтобы на пулю не нарваться. Правда, о пистолете мог и не знать, но в любом случае это – такая предупреждающая самооборона.

– Я бы предпочёл, чтобы она выражалась вербально, – буркнул молодой человек. – И потом, он явно собирался на тебя напасть. Я потому и крикнул, чтобы ты убегала.

– Собирался или нет, но за время нашей вежливой беседы всё же не напал. Мне показалось, что он сам не до конца понимает, зачем пришёл. Или не может на что-то решиться.

– Перебить нас всех к чёртовой матери. Конечно, решиться не так просто, это не одинокий Вольдемар…

– Откуда ты знаешь, что он одинокий? – Нинку заметно передёрнуло. – Может, там всё болото в его товарищах по несчастью.

– Кстати, не исключено, – согласился Герман. – Но если душегуб всё же настаивает на том, что был вынужден… Допустим, речь идёт о времени стройки. Что-то там стряслось, рабочих разогнали, проект прикрыли. Пусть в этом каким-то образом были замешаны мой отец, сей гражданин, запросто общающийся с выходцами с того света, и Вольдемар. Гражданин избавился от последнего и, вероятно, от отца. Одно это жертва или нет, в данном случае не так важно. Важно, что ко мне у подонка претензий быть не может: он меня сиротой оставил, а не наоборот. Но мстит почему-то опять же мне.

– Может, не тебе, а твоему папе? – оживилась Алиса.