пуансона. Это такая стальная чушка, которую толкают через отверстие меньшего диаметра, чем сама чушка и так несколько раз, с постепенным увеличением пуансона. Для этого как-раз и приспособили паровую машину. Без нее ничего бы не получилось. Как-то так! – закончил рассказ Гном.

– Гном, ваши технические заморочки это замечательно, меня вообще-то интересуют ТТХ новой пушки? – вздохнул я.

– А, ну да. Дизайн отливки менять не стали, на вид как обычная шестифунтовая пушка, а долбит ядром на триста-четыреста метров дальше. Хотя я думаю, что ствол выдержит и больший заряд. Но нельзя, лафет не сдюжит – деревянный ведь. Если освоить производство шрапнели, чертежи я уже сделал, то на полтора километра можно будет всех выкашивать. Притом никто и не догадается, что за хрень – с виду пушка ведь не изменилась,автоскрепление на внешнем виде не отражается! – потер руки Гном.

– Ну что, красава Гном! – взъерошил я ему волосы, А что про производство паровых машин думаешь, где будем организовывать?

– Думаю, мы такую хрень сами потянем не раньше чем через пару лет. Здесь, по словам Воронова, лучший станочный парк в стране и лучшие спецы. Я бы предложил начать здесь. Если будет заказ на машины, мастеровых в городе можно еще набрать, тут их быстро обучат. Воронов и сам заинтересован все свои станки на паровой привод перевести, это же какое увеличение производительности труда произойдет! – быстро изложил Гном, видимо, заранее обдуманный ответ.

В том, что здесь лучшие специалисты и станки, я не сомневался. Ружья и пистолеты в это время, наверное, одни их самых высокотехнологичных продуктов, производимых человечеством. Что ж, занятная конфигурация получается. Донбасс пока отвечает за уголь, кокс и порох. Эту технологию нужно хранить в секрете столько, сколько получится. Липецк будет снабжать металлом, а Тула паровыми машинами. Ну и еще уральский завод Твердышевых не забываем. Хотя им только для самообеспечения придется несколько лет трудиться. Пожалуй я уже начинаю верить, что наше безнадежное предприятие имеет шансы на успех.

– Согласен, это для нас наилучший выход. Только бумаги надо будет оформить по уму, чтобы самим в пролете не остаться. Будем надеяться, что Вяземский с патентным бюро уже порешал. Было бы неплохо сразу все запатентовать! – поддержал я предложения Гнома.

Обсудив с Вороновым все вопросы по организации дальнейшего производства паровых машин и забрав у него доклад на имя Чернышева, который я попросил его подготовить для того, чтобы в разговоре с президентом Военной коллегии иметь поддержку в виде мнения начальника главного оружейного завода страны, я поехал на постоялый двор, а Гном принялся разбирать машину.

Так как машина уже функционировала, Гном предложил сразу отвезти ее в Питер, к Кулибину. Пока я буду ходить по чиновничьим кабинетам, они вместе ее соберут, а после Кулибин сможет сам смонтировать ее на лодку. На счет мощности машины Гном был не уверен, все же времени и инструментов для проведения замеров у него не было, но считал, что небольшой катер должна потянуть. Конечно, на таком катере везти императрицу по Финскому заливу выйдет себе дороже, но для отработки технологии и катания по Неве в тихую погоду вполне пойдет. Когда через два дня машина была разобрана и уложена в четыре телеги, мы поспешили в столицу, а конвою предстояло сопровождать этот важный груз.

Интрелюдия Ахтиар

В то время, когда Викинг собирался двигаться в столицу, Потемкин стоял на берегу бывшей Ахтиарской, а теперь уже Севастопольской, бухты и смотрел на небольшой корабль с развевающимся на корме триколором, являвшимся опознавательным знаком кораблей торгового флота Российской империи.

Прибыв два дня назад в Крым во главе колонны Таврического драгунского полка, спешно сформированного из выпускников Кадетского корпуса и сводных рот драгун из разных полков, и разместившись в осиротевшей резиденции калги-хана Шахбаз-Гирея в Белой мечети, Потемкин незамедлительно выехал на место основания главной базы Черноморского флота для закладки первого православного храма в новой истории полуострова и был несказанно обрадован увиденным. В бухте на якоре стоял корабль под российским флагом.

Хоть Потемкин и не видел корабля Антонио в живую, он был в курсе его планов и ни на секунду не сомневался в том, что это тот самый корабль. Хорошее предзнаменование, подумал Потемкин и велел разыскать капитана и передать ему приглашение на обед.

Тем временем дороги в Крыму приходили в необычайное оживление. Пехотные полки, стоявшие в Бахчисарае и крымских крепостях с прошлого года, начинали движение в пункты постоянной дислокации, смененные сформированными крепостными командами и двумя казачьими полками, набранными на землях Войска донского из желающих переселиться в Крым. Навстречу пехотным полкам, с севера двигались колонны переселенцев и мастеровых со стройматериалами, а бывшие пленники собирались в окрестностях будущего города Севастополь, который им предстояло еще построить.

Что же касается бывших пленников, то их даже не надо было силой заставлять оставаться здесь, им нужно было только жилье и работа. Попадание в те годы в плен к степнякам, практически всегда означало бесповоротное разрушение прошлой жизни, потому как попадали в полон или всей семьей, или кто-то из семьи погибал, а домашнее хозяйство оказывалось разграблено и порушено. Поэтому большей части людей возвращаться было некуда, да и незачем, а в Крыму появлялась перспектива начать новую жизнь.

Работа на берегах бухты закипела с необычайной силой, а Крым, проживший весь предыдущий год в ожиданиях перемен, загудел, как потревоженный улей. Вместе с войсками и мастеровыми в Крым потянулись первые купцы, заново раскрывающие для России торговый путь из варяг в греки.

В начале июня Потемкин привел к присяге Девлет-Гирея, которому Екатерина также пожаловала титул светлейшего князя и остальных глав семей, ставших просто князьями, а в июле в Севастопольскую бухту из Азова прибыли восемь двухмачтовых галеотов под командой бригадира Сенявина, из состава восстановленной за прошедший год его усилиями Азовской флотилии, и, раскрасив водную гладь белыми прямоугольниками Андреевских флагов, превратили город в настоящую военно-морскую базу.

Глава 21 Ну и наконец...

Аудиенция у императрицы была назначена, как и в первую нашу встречу, в Царском селе, в императорском саду, заставив меня опять изображать туриста, осматривающего местные достопримечательности. Видимо, в летнее время Екатерина проводила большую часть времени здесь, в окружении красивейших видов.

– Граф! – притворно удивилась встрече императрица, выйдя из-за огромного куста роз, – Как вам виды летнего сада?

– Сад великолепен ваше величество! – склонил я голову, – Но любой сад