обеспечит ей оплату аренды и послужит стартовой площадкой до того времени, когда она будет готова отправить книгу в издательство и стать писательницей. Как только ее произведение разойдется в продаже, «Флосстон паблик» покажется пустяком, и с годами новые свершения планомерно отодвинут его на посвященной ей странице в «Википедии» в самое начало статьи. Когда-нибудь, будучи знаменитым писателем, она посмеется над этим опытом.

После того как она подписала договор, Астон ударил своей ладонью по ее ладони и сунул ей в ухо слюнявый палец.

Мелисса прислала ей по электронной почте свой прайс и закончила письмо словами: «Конечно, сейчас ты не можешь позволить себе мои услуги, но на будущее имей в виду». И присовокупила смайлик в виде подмигивающей рожицы. Орла взглянула на настоящее лицо Мелиссы, которая разговаривала по телефону в другом конце комнаты. Оно было каменным.

Мейсон вручил Орле очки — блестящие, широкие, в черной оправе. Она неловко взяла их, заляпав пальцами стекла, и сказала:

— Но у меня хорошее зрение.

Мейсон кивнул:

— Неважно. Мы считаем, что это поможет ярче выразить характер твоего персонажа. Ну, знаешь, в триаде ум — сила — красота.

Не было нужды уточнять, какой угол в этом треугольнике занимает она. Орла надела очки, и вокруг ничего не изменилось.

Флосс вальяжно расселась на стуле, чтобы перед следующим дублем ее подкрасили. Она подмигнула Орле и сказала таким голосом, каким обычно разговаривала только с другими людьми:

— Тебе идут очки. Образ будет офигенный.

* * *

В новом году «Флосстон паблик» стал самой популярной программой на телевидении. Рекламный постер, слоганы из которого Мелисса всегда использовала для описания шоу, выражал его фишку так: «Пара раскаленных добела безбашенных знаменитостей и саркастическая лохушка, которая живет с ними в одной квартире». В скобках после слова «лохушка» фигурировало имя Орлы.

Деньги накапливались бессмысленно. Флосс и Астон тратили по-крупному, например нанимали яхту, чтобы посмотреть на приближение редкой кометы (но все напились и забыли взглянуть на небо). Орла разменивалась по мелочам, например скупала товар на четырехзначные суммы в элитных универмагах, отбрасывая мысль о том, что ее разоблачат как мошенницу и у золотых дверей попросят вернуть покупки.

Хотя Орла и Флосс теперь могли себе это позволить, они не переезжали, а оставались в маленькой квартире, где папарацци могли их найти. Пятеро сотрудников — Орла, Флосс, Астон, Крейг и Мелисса — почти всегда находились в 6-Д, каждый был одет в соответствии со своим дресс-кодом. Флосс никогда не вылезала из нижнего белья, Астон вечно расхаживал в дизайнерской майке, Орла таскала велосипедные штаны и фуфайку с капюшоном, а Крейг и Мелисса одевались представительно и даже носили брюки с молнией. Мелисса приезжала первая, ровно в девять, и привозила кофе себе, Флосс и Астону, словно входить в комнату, где находятся четыре человека, с тремя стаканами было самым естественным делом. Астон брал свой напиток и забирался, скрестив ноги, на высокий табурет, перебирал свои кристаллы и что-то бубнил. Флосс рассматривала селфи, которые они сделали в постели утром, обычно те, где ее грудь была искусно скрыта одеялом, и спрашивала у Мелиссы, какой из снимков разместить в соцсетях (и почти никогда не следовала ее совету). Мелисса раздавала Флосс и Астону, как она это называла, «поручения» на день — например, просила их медленно прогуляться по Бронксскому зоопарку в одинаковых вязаных шапочках или в течение пятнадцати минут почерпать кукурузу в бесплатной столовой в Ист-Виллидж. На фотографиях Флосс поскальзывалась и падала рядом с ящерицами, с театральной нарочитостью украдкой пробовала кукурузу. Когда стикер с напоминанием «Не забывай об эмоциональном отклике!!!» отклеивался с дверцы кухонного шкафа, она прикрепляла его назад скотчем.

Крейг являлся попозже, часто с коробкой клубничного замороженного десерта на палочке из супермаркета в соседнем доме. Астон съедал около четырех порций каждый день. Крейг клал коробку в морозилку и бросал на Орлу раздраженный взгляд.

— Кофе есть?

Все вместе они сидели и пролистывали газетные статьи и твиты. Если попадались ядовитые отзывы, Флосс кусала ногти, а Астон просто рычал «о-о-о-о», словно кого-то вызвали в кабинет директора.

Затем в коридоре появлялся Мейсон с группой, и до обеда шли съемки. Со временем Орла заметила, что все сцены были одинаковые: Астон говорил Флосс какую-нибудь скабрезность, Флосс бросала в него подушку, а Орла фыркала и говорила: «Ну вы даете» — со своего обычного места — подушка, на которой она по требованию Мейсона сидела, теперь была помечена крестом из скотча. Единственное замечание, которое она получала, было закатывать глаза сильнее, чтобы утрировать гримасу для камеры.

Днем они ничего не делали, но других занятий у Орлы не было. Ее книга была всегда на экране перед ней, но все вокруг бесконечно ее отвлекало. Сейчас в дополнение к слежке за Дэнни она должна была следить за Флосс и за собой. Она просматривала «Твиттер» и «Инстаграм», чтобы узнать, кто стоит у их дверей; в любое время у ограждения возле дома собиралось человек десять фанатов, надеясь хоть одним глазком увидеть артистов. Теперь они приносили с собой тыквы в знак обожания, и Мелисса в своей меркантильной мудрости заставляла Флосс в сопровождении специально созванных репортеров относить тыквы в приют, расположенный на той же улице. В конце концов в приюте взмолились: пожалуйста, не нужно больше тыкв, — и их стали просто выбрасывать.

В итоге Орла часто спускалась лично взглянуть на поклонников. Пудрилась, красила губы и притворялась, будто ей есть куда идти. Увидев ждущих ее людей, она изображала удивление. Наклонялась к ним, позволяя сделать селфи с ней. Она не могла отрицать, что радость фанатов была ей приятна, хотя знала, что стоит в списке их кумиров всего лишь на третьем месте. Однажды через десять минут после встречи с девочкой, которая назвала ее своим тотемным животным, Орла оказалась за ней в очереди в киоск со свежевыжатыми соками. «Да, обидно, — говорила та кому-то по телефону. — Но нам хотя бы удалось увидеть соседку. Я забыла ее имя».

Однажды в марте Орла, сцепив руки, шла вдоль ряда фанатов, и когда дошла до конца, — невероятно — там стоял он. Его прижали к металлическому ограждению, он улыбался и стискивал перекладину так, что пальцы побелели. «Во плоти», — прозвенело у нее в голове, и она впервые что-то поняла. Нужно внимательно осмотреть его лицо и тело, чтобы убедиться, что это на самом деле он. И это действительно был он, и теперь все сомнения Орлы, не зря ли она связала свою судьбу с Флосс, рассеялись. Итак, модель упала, книга не написана, сама она уволена, а мать ею недовольна. Ну и что с того? Он