Шрифт:
Закладка:
– Да. Именно это я и собираюсь сделать. – Взгляд Германа сомнамбулически скользит по светло-коричневой кожаной страничке, посланию из иных миров, иных времен. Пугающая зачарованность… С трудом он отрывается от созерцания строк, похожих на вереницы маленьких черных насекомых, чтобы ответить Норе: – Сделать копию и провести некоторое время в библиотечном архиве.
– Сколько времени займет изготовление копии?
– Думаю, в течение дня управлюсь. Придется взять эту штуку в мастерскую. – Герман скатывает кожаный прямоугольник в рулон, убирает в футляр, а футляр засовывает во внутренний карман куртки. – Потом вернуть назад. Пока мы не найдем для нее более подходящего места. Для нее и для нашего зеленого друга.
Зеленый друг тут же, с ними. Красуется на столе, вне светового круга. Леонид хотел поместить его под лампу, но Герман воспротивился. Нора никак не может понять, идола и впрямь окружает слабое зеленоватое сияние или ей это мерещится. Он очень красив – динамичный, даже без проработки деталей, – и чем дольше смотришь на него, тем труднее отвернуться. Просто камень. Но если смотреть без отрыва минуты две или три, можно увидеть, как из толщи камня наружу рвется фигура стройного то ли воина, то ли охотника, то ли танцора.
– Ты проведешь некоторое время в библиотечном архиве, и на следующий день, если не в этот же день, Аверкиеву станет известно, что ты пытаешься прочесть какой-то текст, – говорит, недовольно хмурясь, Леонид.
– Я знаю Лидию Григорьевну из архива, ей семьдесят лет, она молчалива как пень и в глаза не видела никакого Аверкиева. С чего ей вдруг докладывать ему о моем визите? – возражает Герман. – Разве что он сам заявится и задаст вопрос в лоб. Но опять-таки, с какого перепугу? Он в курсе, что я работаю с реставраторами. Эти ребята довольно часто посещают архив.
– Рано или поздно он все равно узнает.
– Что именно?
– Что у тебя на руках текст, нуждающийся в расшифровке.
– Лучше поздно, чем рано.
– Вы вроде договорились работать в команде. – Нора задает свой вопрос, заранее зная ответ. – Ты вообще не хочешь показывать ему наши находки? Никогда?
– Может, позже. А может, никогда. – Зеленым глазом Герман косит на зеленого идола. – Если я покажу сейчас, он захочет их забрать. Передать в музей. Чтобы там этого красавца сфотографировали, сделали описание, присвоили номер, поместили под стекло…
– А ты не готов с ним расстаться.
– Нет. – Герман качает головой. – Не готов.
– Кажется, у тебя что-то личное к этому парню, да?
– Или у него что-то личное ко мне.
Некоторое время все молча рассматривают идола. А он – от этого ощущения невозможно отделаться – в свою очередь рассматривает их. Оценивающий взгляд из зеленых глубин…
– Что это за камень? – понизив голос, спрашивает Леонид. – Теперь ты можешь определить? Хризолит? Хризопраз? Берилл?
– Думаю, хризолит.
Медленно Герман протягивает руку, будто собираясь погладить опасное живое существо, и кончиками пальцев касается головы идола.
Услышав прерывистый вздох, Нора пугается, хотя объективных причин для страха вроде бы нет. Лицо Германа застывает, веки наполовину опускаются, тени от ресниц дрожат на щеках. И тогда до нее доходит. Это выражение сладкой муки – оно знакомо ей, о да… Таким бывает его лицо перед оргазмом.
Установить контакт с божеством.
Возможно, это уже происходит. И никакие инструкции ему не нужны. Он, конечно, постарается расшифровать эти записки неизвестных времен, но исключительно из любопытства.
Жаркий влажный воздух оранжереи утомляет Нору. Да еще этот аромат… Жасмин? Душистый горошек? Приятный, конечно, но чересчур концентрированный, от него уже хочется бежать со всех ног – к елочкам, что тянут острые верхушки к холодному ночному небу, свинцовому от туч. Оставив Германа миловаться с идолом, она встает и, слегка потянувшись, идет посмотреть на полку с декоративнолистными и заодно подумать, чем может обернуться посещение библиотечного архива.
Лидия Григорьевна и впрямь не производила впечатления говоруньи. Скажем прямо, она производила впечатление старой мегеры. Неизменный темно-коричневый костюм, состоящий из юбки ниже колен и бесформенного жакета, пучок на голове, очки в роговой оправе. Вечно поджатые губы. Подозрительный взгляд. И вот с таким персонажем предстояло как-то поладить, чтобы получить доступ ко всем необходимым для работы материалам. И не просто доступ к тому, о чем знаешь сам, но еще и подсказки, и рекомендации…
Как Герман умудрился с ней поладить, осталось загадкой, но через пару дней он подошел к Лере и сообщил, что они с Леонидом едут в Кемь. По делам.
– Надолго? – растерянно спросила Лера, застигнутая врасплох по дороге в прачечную, куда ее давно уже зазывала Раиса, недовольная работой одной из стиральных машин.
– Утром туда, вечером обратно.
– Аркадий в курсе?
– Нет.
– И ты не хочешь, чтобы он был в курсе?
Герман улыбнулся, глядя ей в глаза.
– Ясно, – кивнула Лера. – Толик подбросит вас до Тамарина причала? Или возьмете мотоцикл?
– Мотоцикл. Там есть где его оставить.
– Я не спрашиваю, что у вас там за дела.
– Спасибо.
Что у них там за дела, отлично знала Нора, но пока не собиралась об этом распространяться. На окраине славного города Кемь в собственном доме, огороженном высоким забором, проживал в гордом одиночестве профессор Ледогоров, посвятивший свою жизнь исследованию языческого прошлого Русского Севера. Обратиться к нему Германа надоумила та самая Лидия Григорьевна. «Если кто и сумеет расшифровать эти записки, так только Сергей Ледогоров, – сказала она, взглянув на писчебумажный лист формата А4, лежащий перед Германом на столе, среди атласов и монографий. – Я дам вам номер его телефона. Он стар и никого не принимает, но попробуйте. Быть может, вам удастся его заинтересовать».
Рассыпавшись в благодарностях, Герман попросил разрешения сделать звонок из ее кабинета, честно сказав, что его мобильный, возможно, прослушивается. Правда, не уточнил, кем и зачем. Никаких фамилий, ни-ни. Лидия Григорьевна молча кивнула и проводила его в кабинет.
Профессор выслушал Германа без особого восторга, однако узнав, что тот может предъявить не только копию, но и оригинал, оживился и вступил в диалог.
«Оригинал? Откуда у вас оригинал?»
«Я нашел его в одной из подземных пещер».
«Вы… что? Вы спускались в гидросистему монастыря? Лично?»
«Не в гидросистему, профессор. Там есть другая система подземных тоннелей. Мы называем ее Второй Лабиринт. Да, я спускался туда лично. Не один, с друзьями. Но я предпочел бы поговорить об этом при встрече».
«Хорошо. Я расскажу вам как меня найти. Мм… назовите, пожалуйста, еще раз ваше имя».
«Герман Вербицкий. Информация обо мне есть в интернете. Со мной приедет друг, Леонид
