Шрифт:
Закладка:
Въехав в ворота тихой и уютной клиники, расположенной за городской чертой, автомобиль остановился возле главного входа. Посетителям, вышедшим из машины, быстро стало ясно, что за первое приятное впечатление ответственны природа и уединённость, но при внимательном взгляде становился заметен застарелый недостаток финансирования.
Навстречу вышла женщина, заведующая клиникой, уже поджидавшая их заранее, поскольку они попали сюда по просьбе жены профессора — та была её давней знакомой со школьных времён.
Доктор Баррера с очень странным двойным именем Амор-Валентина хотела с ними переговорить, прежде чем пускать к пациенту, и не став тянуть кота за хвост — прямо в вестибюле обратилась к посетителям, говоря очень быстро и отрывисто, почти скороговоркой, с необычным акцентом, всякий раз после произнесённой фразы глядя посетителям в глаза, как бы ожидая немедленного ответа:
— Сеньор Гомес, я подумала над тем, что вы мне предложили, а именно: попытаться внушить профессору Монтойе, что пришельцы, скрывающиеся среди нас, не опасны. И хоть я не считаю верным поддерживать навязчивые идеи больного, так или иначе потакая им, но в данном случае, думаю, не будет большого вреда, а скорее даже польза, если мысли больного будут направлены в менее агрессивное русло. С этим согласна и его жена. К сожалению, иного способа показать ему, что мысли о присутствии пришельцев иррациональны, я не вижу. Он твердолобый, убеждённый в своей правоте, имеющий большой багаж знаний по болезненной теме пожилой человек. Он постоянно выкручивается и не желает попадать в логические ловушки, которые ему ставят наши психиатры в надежде показать прорехи в его воззрениях. Медикаментозно мы можем на него воздействовать очень ограниченно. Его жена против. Вы ведь её знаете, сеньор Гомес? Мне кажется, однажды мы виделись у них дома на юбилее профессора?
Сейчас Марко её вспомнил и кивнул.
— Так что можете попробовать, но не увлекайтесь, а лишь постарайтесь дать ему понять, что никакой опасности для землян не существует. Возможно, тогда, снедающая профессора неуёмная жажда борьбы сойдёт на нет, а его жена вернёт себе мужа. Но помните: в его личности произошли некоторые изменения, и сейчас это не тот спокойный и воспитанный человек, каким вы его знали ранее, сеньор Гомес. Позже я прошу вас зайти ко мне, чтобы рассказать, как прошёл разговор.
На том они прервались, и медсестра отвела их в палату больного, который лежал на постели, уставившись в потолок, а когда вошли посетители, быстро сел на край кровати, взяв в руки очки, и зловещим голосом произнёс:
— А-а-а-а, вот и ты, злыдня! Явилась — не запылилась! Пожаловала собственной персоной, дабы убедить меня в том, что я сумасшедший. Так ведь твой визит, напротив, только подтверждает мои подозрения. Иначе, с чего бы тебе сюда являться? — и прищурив глаз, посмотрел на сеньору Мендес с таким презрением, с каким бывает смотрят на какую-нибудь жалкую врунью недалёкого ума.
Сеньора Мендес никак не ожидала такого напора от пожилого профессора и беспомощно посмотрела на Марко. Тот выдвинулся вперёд, поняв, что с этим фруктом без хитрости не обойтись. Профессор только сейчас обратил внимание на мужчину, вошедшего вместе с его воображаемой противницей и, поправив очки, удивлённо спросил:
— Марко? Марко Гомес? Как… ты с ней? Неужели… — и заморгав, умолк.
Марко поставил стул в уголке — для спутницы, а сам, прихватив другой, сел перед профессором и взял двумя руками его ладонь, безвольно упавшую на колено от удивления.
— Проф… Фернандо, ведь мы с тобой много лет знали друг друга, и у нас не было поводов для взаимного недоверия. Ведь так?
Профессор кивнул, но в его взгляде уже появилась искорка недоверия, хотя пока он больше был растерян.
— А теперь я прошу тебя внимательно выслушать нас.
Тот снова кивнул.
— Твоя жена рассказала мне о том, что тебя тревожило, и даже дала почитать некоторые из твоих записок.
— Да как она посмела! — профессор аж подпрыгнул. — Пошла всем разносить, сорока такая!
Отняв руки, Марко поднял их вверх и после приложил к сердцу, уверяя бывшего коллегу в том, что это он настоял, и сейчас профессор сам поймёт почему. А также пообещал сохранить прочитанное в тайне.
— Видишь ли, я пытался понять, какие ходы мыслей привели моего друга к выводам, послужившим причиной его уверенности в некотором чужеродном присутствии.
— Никакая это не уверенность, а уже нечто складывающееся в гипотезу, основанную на моих наблюдениях, гипотезу, в которую включены и соображения о молниеносной конвергенции, к которой способны эти твари. Прошу заметить, это не камуфляж! Они изменяются морфологически и становятся похожими на нас, внешне похожими, но при этом остаются чуждыми нам организмами, которые могут существовать в тех же условиях, что и мы. Кажется, не все они на такое способны или не все хотят. Но главное, это тот необычный метеорит, о котором я говорил много лет назад, ведь это — никакой не метеорит! Но от меня тогда все отмахнулись, а ведь он двигался по необычной траектории. Его сочли частично разрушенным при соприкосновении по касательной с нашей атмосферой, однако я уверен, что это был челнок, отделившийся от корабля-носителя. Многие наблюдатели видели, что этот, якобы, отвалившийся кусок метеорита не сгорел в атмосфере Земли и упал-таки. Но ведь ничего же не нашли на предполагаемом месте падения. Вообще ничего! Потому что пришельцы его спрятали, разумеется, а может, и совсем уничтожили, чтобы не осталось улик против них.
— Послушай, Фернандо, может быть, ты сам расскажешь о том моменте, который стал для тебя решающим? Я приблизительно это понял из твоих заметок, но лучше расскажи сам.
— Отчего же не рассказать? Пожалуйста! Раз уж ты ознакомился с моими записями, то для тебя не секрет, что с некоторых пор я стал подозревать коварные и планомерные попытки по-тихому нас захватить. И делают это осьминогоподобные существа, прилетевшие на том корабле, как я понял позднее. Мне нужны были доказательства. И я пошёл в наш зоопарк, так как неоднократно слышал восторженные отзывы о необыкновенных умственных способностях осьминога, живущего в тамошнем океанариуме. Конечно, я знаю, что интеллект осьминогов достаточно высок, но услышанное мной —
