Шрифт:
Закладка:
– Тревожишься, Гормлат? – ухмыльнулся Олаф, в открытую глядя на упавшие пряди.
– Разве не все матери тревожатся за сыновей?
Олаф и его воины расхохотались. Их противный смех разнесся по всей лодке, застрял в складках паруса и наконец исчез в открытом море.
– Смейся, сколько хочешь, – рявкнула я, – но я-то знаю, что и твоя мать переживала за твою сохранность. Чтобы защитить тебя, когда ты был маленьким, она сбежала в Киев, рискуя собственной жизнью. Ты хоть знаешь, что с ней случилось, когда она угодила в лапы работорговцам?
Смех мгновенно затих. Щеки Олафа покраснели, и он устремил на меня ледяной взгляд голубых глаз. Все десять его пальцев вздрогнули и потянулись к рукояти секиры.
– Гормлат! – в ужасе воскликнула Гита. – Зачем ты говоришь такие вещи?
Быстро же она встала на его сторону. Я нахмурилась, даже не пытаясь скрыть раздражения.
– Я говорю о них потому, что твоему мужу не помешало бы вспомнить, что стоит на кону. Я сделаю все ради сына – точно так же, как его мать сделала бы все для него. Не вижу в этом ничего смешного.
Повернувшись к ним спиной, я устремила взгляд на приближающийся лонгфорт. Мне безразличны все, кроме Ситрика. Прищурившись, я увидела, как на берегу суетятся люди, но разглядеть их лица пока не выходило. Рослого Ситрика с его длинной, заплетенной в косу бородой заметить издалека было бы несложно, и я внимательно изучала гавань в надежде увидеть сына.
– Вон папин корабль! – закричала Фрейя, показывая пальцем.
Проследив за ее рукой, я убедилась, что в гавани действительно стоит корабль Фалька. На мгновение мое сердце замерло. Значит, Фальк все же добрался до Дублина – но привез ли он с собой Ситрика и его воинов?
– Фрейя, Арни, – позвала я. – Подойдите ближе. Я пообещала папе следить за вами. Не хватало еще потерять вас в порту.
Дети послушались, и мы вместе стояли у борта, пока корабль шел к берегу. Я продолжала разглядывать дорогу, ведущую к лонгфорту из королевских чертогов, и по-прежнему нигде не видела Ситрика. Когда мы пришвартовались, на причале тут и там замелькали знакомые лица, но сотни других людей я видела впервые.
– Папа! – закричал Арни.
Фальк, узнавший сына в толпе, припустил нам навстречу из дальней части порта. Ситрика с ним не было. Незаметно опустив руку в сумку, я нащупала тонкий клинок, спрятанный в подкладке. Крепко держа Арни за руку, я встала за его спиной.
– Подожди, хороший мой. Смотри, сколько здесь народу. Пусть твой папа сам к нам придет.
Дети то подпрыгивали на месте, то вставали на цыпочки, чтобы не упускать из виду Фалька, который прокладывал к нам дорогу, распихивая торговцев. Но где же Ситрик? Меня бросило в жар. Фальк предал его. Точно, предал. Этот ублюдок рискнул жизнью собственных детей, убедив себя, что мне не хватит духу причинить им вред. Я крепче сжала рукоять кинжала и вынула его из подкладки. Прижав Арни к бедру, я обхватила его так, чтобы он не мог пошевелиться.
– Ну хватит, – захныкал он, брыкаясь и вырываясь. – Мне не видно.
Я прихватила его еще сильнее, по-прежнему пряча руку, сжимающую кинжал.
– Прости, Арни, – прошептала я. – Твой папа…
– Мама!
Мой взгляд метнулся в сторону королевских чертогов, и я увидела, как сияющий Ситрик машет мне со ступеней. На нем красовались новая шелковая туника и мантия Глуниарна из медвежьей шкуры.
– Твой папа просил меня за тобой присмотреть, – закончила я и выпустила Арни из мертвой хватки. Бросив нож на дно сумки, я вынула руку и весело добавила: – Смотрите, а вот и он. Бегите скорее к нему.
Дети устремились в объятия отца, а я пронеслась мимо, не дожидаясь Олафа с Гитой, и направилась прямиком в чертоги.
Ситрик сбежал по ступеням мне навстречу, оставив за спиной Харальда, обнимавшего жену Фриггу. Рядом стояли и смеялись шесть их дочерей и маленький сын. Они не обратили внимания, что к городской гавани приближаются десять кораблей викингов. Впрочем, пусть в семье Харальда никому не досталось мозгов, я все равно была рада их видеть. Получается, Харальд не препятствовал восхождению младшего брата на престол.
– Ситрик! – Я ринулась в его объятия. – Я знала, что вы победите.
Сын обхватил меня обеими руками, улыбаясь во весь рот. Неужели он вырос с тех пор, как мы расстались? Да, мне не показалось: его тело стало сильнее и крепче, а борода – еще длиннее.
– Ну конечно же, мы победили. Ивар рыдал как девчонка, когда понял, что лишился города.
– Где же он сейчас?
– Отправился зализывать раны в Уотерфорд. Само собой, уже отправил гонца к верховному королю Шехналлу. – Ситрик взглянул на корабли, вошедшие в гавань. – Десять? Очень хорошо.
– Теперь Шехналл не посмеет на нас напасть, – усмехнулась я.
Ситрик смотрел на море, пока последний корабль не причалил к лонгфорту.
– Сколько он пробудет в Дублине?
– Две зимы.
– Тогда нам предстоит немало работы. – Он указал на городские стены. – Нужно восстановить и укрепить их, особенно с южной стороны.
Я кивнула. Заметив, что к нам идут Олаф и Гита, я понизила голос.
– Поговорим об этом завтра. Олаф умен и честолюбив. Не сболтни ему ничего лишнего.
Сын хитро подмигнул мне и отправился встречать гостей. Гита подбежала к младшему брату и заключила его в нежные объятия, а Ситрик осыпал ее изысканными комплиментами.
Я с удовольствием отметила, что Олафу пришлось поднять голову, чтобы вглядеться в лицо моего сына. Впрочем, приветствия быстро ему наскучили, и он принялся рассматривать город. Особенное внимание он уделил рынку, которому не было равных ни в Англии, ни в Норвегии. В конце концов взгляд Олафа остановился на мне. Его щеки побледнели от холода, а в его глазах, как и во время нашей беседы на корабле, стоял лед.
Я едва заметно улыбнулась Олафу, и он сдержанно кивнул в ответ. Перемирие? Недобрые слова, сказанные в сердцах, могли повлечь серьезные последствия. Я знала, что однажды мне придется перед ним извиниться. Неважно, неважно. Я вернулась домой.
Повернувшись, я зашла в чертоги и направилась к себе. Ситрик уже занял комнату отца, а соседние покои приготовили для Гиты и Олафа, поэтому я открыла дверь в третью по величине спальню.
На кровати лежала обнаженная до пояса девушка. Ее стройное изящное тело обрамляли длинные кудрявые рыжие волосы.
– Вон.
– Но король Ситрик приказал ждать его здесь, – промямлила девица, прикрывая груди туникой.
Я устало вздохнула:
– Если ты – его шлюха,
