— Зачем это нужно? — спросил Гедимин, мысленно напомнив себе, что лучевые ожоги на чувствительных местах тоже мешают — не так сильно, как открытая рана, но заметно. — Проект «Слияние» давно закрыт. Размножительных мутагенов нам больше не дают. Сарматы и так бесплодны.

— На всякий случай, — отозвался комендант, заходя в свою комнату и разворачиваясь у порога лицом к сармату. — Иди, теск, читай закон. Там всё расписано.

Дверь за ним захлопнулась. Гедимин в недоумении пожал плечами и пошёл к себе. «Интересно, что с Алексеем,» — думал он. «Он уже допустил гибридизацию. Кажется, законы макак не имеют обратной силы. Его стерилизуют или оставят так? Ладно, завтра сам всё увижу.»

04 сентября 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Барак «Альфа-1» подняли по сигналу в полшестого, и к шести все сарматы, не считая десятка самок, уже выстроились в очередь у медчасти. В городе было тихо — ни шума заводов, ни гула проезжающих глайдеров, ни сигналов из диспетчерской на аэродроме. Гедимин косился на озеро — прогноз обещал переменную облачность и вероятные осадки, и тучи над водой выглядели угрожающе, но дождя пока не было. «Надо искупаться, пока вода не остыла,» — подумал он, выглядывая из очереди. Дверь медчасти была зафиксирована в открытом положении, часть сарматов стояла внутри, и цепочка протянулась от дальних закоулков карантинного барака до общественной душевой, вдоль всего аэродрома. Шума в очереди не было — сарматов сразу расставили по номерам. Комендант, уже прошедший процедуру, ходил вдоль ряда и подозрительно косился на поселенцев. «Непохоже, чтобы ему было больно или неудобно,» — подумал Гедимин, внимательно пронаблюдав за ним. Кенен — он стоял сразу за ремонтником — недовольно хмыкнул и постучал пальцем по его спине.

— Джед, я не вижу светодиодов, — громким шёпотом сказал он. — Ты можешь встать ровно? Не все тут такие верзилы.

Вдоль коридора, по которому растянулась очередь, были выставлены переносные ширмы. Они разделили приёмный покой и палаты на множество узких кабинок. Над входом в каждую из них горел красный светодиод. Четыре из них, замигав, погасли, зажглись зелёные сигналы, и четверо сарматов вышли в коридор и направились к двери.

— Не бродить по посёлку! — крикнул им вслед комендант. — Все идут в барак и ложатся!

Гедимин мигнул.

— Зачем лежать, если всё в порядке? — тихо спросил он. Ближайшие сарматы пожали плечами.

Вдоль очереди цепочкой прошли патрульные, ещё несколько заглянули в дверь и отошли в сторону. Ни одного человека среди них не было.

— Где все макаки? — шёпотом спросил Гедимин, повернувшись к Кенену. — Они не наблюдают?

— Это не их дело, — прошептал в ответ учётчик. — Это внутренние дела сарматских территорий. Джед, не отвлекайся, пропустишь сигнал!

Вдоль стены загорелся сразу десяток светодиодов — по-видимому, процесс шёл очень быстро. Гедимин вошёл в первую подвернувшуюся кабинку и задвинул за собой ширму.

— Вон к той стене спиной, штаны вниз до середины бедра, верх приподними, — незнакомый медик, не глядя на него, указал на дальнюю стену. — Не шевелись.

Гедимин выполнил указания и поёжился от холода — ему в пах упёрлось широкое сопло со свинцовыми пластинами на краях, плотно прижавшимися к телу. Медик сдвинул ползунок на корпусе странного приспособления. Оно трижды громко щёлкнуло, и ползунок вернулся в исходное состояние. Отложив излучатель, сармат-медик воткнул Гедимину в бедро короткий шприц. Жжение и затухающая боль были знакомы ремонтнику, и он удивлённо мигнул. «Блокатор? А это зачем?»

— Застёгивайся и на выход, — буркнул медик, что-то отмечая в повешенном на грудь смарте. — Сиди тихо, по возможности в бараке. Через два часа будет больно.

Гедимин вышел из медчасти. Очередь продвинулась вперёд, но вдоль ремонтного ангара ещё тянулся длинный «хвост», упирающийся в торец душевой. Душевая была закрыта. На дальней стороне аэродрома, рядом с неподвижными глайдерами, выстроенными в ряд, стояли охранники в экзоскелетах и молча смотрели на сарматов. Увидев Гедимина, один из них сделал рукой отгоняющий жест, но не сказал ни слова. Сармат огляделся по сторонам. К нему, выскользнув из медчасти, уже спешил Кенен. Подойдя к Гедимину, он широко улыбнулся и хлопнул его по руке.

— Вот и всё, Джед. С этого дня ты сможешь показывать самкам только урановые стержни.

Гедимин мигнул.

— Я и раньше им их показывал, — буркнул он. — Почему макаки так смотрят?

— Сочувствие и ужас, Джед, — Кенен улыбнулся ещё шире. — Попробуй кто сделать то же самое с ними, дошло бы до стрельбы. А мы — просто механизмы из мяса и костей. Деталь приделать, деталь отвинтить… Ничего сложного! Ну как, болит что-нибудь?

Сармат крепко прижал ладонь к паху. Предполагаемые ожоги никак себя не проявляли. «Какая там была доза?» — подумал он. «Почему не спросил⁈»

— Нет. А у тебя?

— Говорят, самое интересное начнётся через час, — ухмыльнулся Кенен, похлопав Гедимина по плечу. — А через два притихнет. Пойдём-ка в барак! В девять соберутся выборщики. Будешь следить за голосованием?

Сармат растерянно посмотрел на него. Кенен хмыкнул.

— Ну да, я совсем забыл. Жителей Энцелада наши проблемы не волнуют. Ну, идём, пока не началось!

Гедимин качнул головой.

— Я пойду купаться. Мозг перегрелся, — проворчал он, повернувшись к озеру. Смотреть на тёмно-серую воду было приятней, чем на дожидающихся своей очереди сарматов и молчаливую охрану.

— Плохая идея, Джед, — Кенен легонько потянул его за плечо. — А если скрутит прямо в озере?

— Иди, — буркнул сармат, отодвигая учётчика в сторону, и быстро пошёл к озеру. Там, где он спустился в воду, глубина нарастала быстро; три шага — и он погрузился по шею и, пригнувшись, пропал под водой. Комбинезон и сапоги давно не мешали ему; на скорости вода затекала под одежду и, охладив кожу, вытекала с другой стороны. Скирлин почти ничего не впитывал, карманы были закрыты, сапоги плотно прилегали к голеням, — Гедимин, набрав воздух в лёгкие, скользил вдоль дна и изредка переворачивался на спину и