очень неплохо. Меня включили в ветеринарный патруль местного заповедника. У людей довольно много разработок относительно походной жизни. Жаль, что у Саргона ничего такого не было — тогда было бы гораздо проще вылавливать повстанцев. Мы — смешанный отряд, сарматы и люди — два месяца ездили по дикой местности, пометили и пересчитали множество животных, и я провёл несколько операций по лечению травм. Ничего сложного, если забыть о медленной регенерации у большинства пациентов. Пробовал определять заболевания без лаборатории — семь из десяти случаев подтвердилось анализами. Я думаю, это неплохо. Вообще, болезнетворные бактерии и вирусы — очень интересная тема. Нам сильно повезло, что это нас не касается. Теперь я снова в Цкау. Пока меня не было, тут построили десяток новых бараков и привезли поселенцев — клонов, созданных для проекта „Слияние“. Аборигены глазеют на них и пытаются потрогать пальцем. Кажется, они привыкли к более крупным сарматам. Я читал, что на западе таких клонов называют „филками“. У нас прижилось наименование „джеймсоны“. Я ожидал с ними больших проблем — они выглядят хрупкими существами — но обошлось. По выносливости они не уступают обычным сарматам, а по осторожности и здравомыслию — превосходят очень многих. Я не хочу сказать о тебе, Гедимин, — несчастные случаи бывают со всеми, но…»

Ремонтник мигнул. «Значит, в Цкау филки и тески уживаются спокойно. Если бы что-то происходило, Кронион узнал бы первым. Значит, осторожны и здравомыслящи… Хорошие качества. Нам бы такие.»

29 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Сорок сольвентных установок! Пока проверишь последнюю скважину, пора возвращаться к первой, — усмехнулся Торкват, поднимаясь на ноги. — Своё оборудование проверить некогда. Что с потолком, Гедимин?

— Расшатывается, — ремонтник спрыгнул с шестиметровой высоты и запрокинул голову, разглядывая балки. — Хватит лет на пятнадцать, потом придётся менять. Рудохранилище не рассчитано на такие нагрузки.

В длинном ангаре пахло консервирующим составом. Буровые установки вернули на место три месяца назад, резкий запах ещё не успел выветриться. Окинув беглым взглядом бронеходы, выстроившиеся в два ряда вдоль стен, Гедимин повернулся к разложенным на полу деталям электрокрана.

— Вот этот трос, — Иджес показал ему разлохмаченное стальное волокно. — Под замену, или ещё повисит?

— Меняем, — кивнул Гедимин. — Какой трос?.. Давай сюда, пойду на склад.

Бухта стального троса весила немногим меньше, чем сам сармат; он накинул её на правую руку, и она слегка перевешивала. Диспетчеры, увидев нагруженного ремонтника, переглянулись и обменялись ухмылками.

— Эй, механик! Тележки кончились?

Гедимин не обернулся. Тележка-подъёмник, прихваченная из ремонтного ангара, была занята — на ней лежала станина, которую осматривал Иджес, ходить за другой не имело смысла — быстрее было дойти до склада и вернуться с новым тросом.

— Два центнера — какие ещё тележки⁈ — буркнул он, выходя из диспетчерской. На аэродроме в это время суток обычно было тихо — в середине смены никто никуда не летал. Тихо было и сегодня. Странный звук, похожий на сдавленный возглас, донёсся с другой стороны — из-за рудохранилища. Гедимин остановился и услышал шипение, стоны и звуки ударов. Спустя полсекунды он уже выглядывал из-за угла рудохранилища, а перед ним молча, стараясь не издавать ни звука, полтора десятка филков отбивались от десяти обычных сарматов. Гедимин успел далеко не к началу — один филк уже отполз к стене и ограничивался тем, что кидал подвернувшиеся обломки в нападающих, один из сарматов лежал ничком на чёрной от крови траве и не шевелился.

Трое филков с разных сторон повисли на рослом сармате и ожесточённо колотили его свободными руками — а иногда, как показалось Гедимину, даже кусали. Другой схватил одну из «мышей» за ногу и рванул на себя, но под ноги ему подкатился четвёртый филк, и сармат со сдавленным воплем растянулся на земле. Он хотел вскочить, но филк ударил его ногой в лицо, а ещё двое запрыгнули сверху, и сармат сложился пополам и кое-как перекатился набок. Филки пнули его ещё по разу, один уселся на поверженного и сорвал с его плеча крепления с цацками. Сармат с яростным воплем схватил его за ногу. Глаза филка выпучились, и он, вывернувшись, ударил сармата кулаком в висок. Тот дёрнулся — кулак соскользнул по лицу, и второй раз филк замахнуться не успел — его ударили ногой в грудь, и он, отлетев на два метра, упал плашмя и схватился за рёбра, хватая ртом воздух. Гедимин судорожно вздохнул и бросил бухту троса на землю. Полсекунды спустя в его руке был сложенный вдвое трос, длинный и не слишком удобный, но на подготовку времени не было. Взмахнув рукой, сармат поднял трос в воздух и швырнул свободный конец вперёд — в полутора метрах над землёй, параллельно ей.

Он не старался ударить особенно сильно, но сарматов, оказавшихся на пути стального кнута, просто смело. Трос врезался в угол здания с неожиданным грохотом и полетел назад, просвистев над головами залёгших сарматов. Гедимин рванул его на себя, расставил ноги шире — ему явно не хватало устойчивости, и малоуправляемое оружие мотало его из стороны в сторону.

— Мне не нравится то, что здесь происходит, — сказал он в наступившей тишине. — Это невероятная дурь.

— Эй! — опомнившиеся сарматы вскочили на ноги; филки переглянулись и откатились подальше, так, чтобы следующий удар троса не зацепил их. — А тебя кто звал⁈

Гедимин взмахнул кнутом ещё раз, и сарматы, опасливо переглядываясь, попятились.

— Тут никто не будет убивать сарматов, — ровным голосом проговорил он. — Никаких. Я это проконтролирую.

Он заметил краем глаза, как один из сарматов сдирает с пояса металлическую пластину с заточенными краями, и хлестнул тросом по земле — так, что конец стального кнута полоснул по траве в нескольких сантиметрах от сармата. Тот успел отскочить — Гедимин не рассчитал замах и едва не повредил ему голень.

— Как дикие животные, — пробормотал ремонтник, недобро щурясь на сарматов. Теперь он рассмотрел нашивки — это была смешанная бригада смотровой шахты. Среди участников драки был и бригадир, сармат-марсианин; сейчас он стоял напротив Гедимина в разорванном на плече комбинезоне, с разбитым носом и широкой царапиной поперёк лица, и странно скалился, глядя на ремонтника