Шрифт:
Закладка:
Гастон глядел на трясущееся на полу детское тело и усмехался. Он может подождать.
Оставив ее валяться, он распахнул дверь и гаркнул:
— Франсина! Ты где, шлюха?!
Франсина явилась. На ее лице застыла маска ненависти.
— Ну, доволен? — злобно спросила она.
Гастон осклабился:
— На время! А теперь тащи девку вниз. Дам ей время подумать про следующий раз.
Франсина схватила Элен за руку и вздернула на ноги.
— Двигайся! — рявкнула она, а потом, от души дернув девочку за волосы, приказала: — Вниз давай!
Когда подвальная дверь со стуком захлопнулась, Элен свернулась клубочком в углу и заплакала. Она не знала, чего хотел от нее этот страшный мужик, понимала только, что он не отстанет и снова будет делать ей больно.
Немного успокоившись и перестав всхлипывать, Элен припомнила вопросы, которые задавал ей Гастон:
«Как тебя зовут?»
«Элен Розали Сен-Клер», — ответила она.
«Есть ли у тебя сестры?»
«Да, две, Клариса и Луиза».
«Есть ли братья?»
«Да, Жорж и Марсель».
Она отвечала без запинки, хотя понятия не имела, зачем ему это знать. И было странно видеть в его глазах недовольство, когда он узнал, что братья уже взрослые и воевали.
«Они, эти самые братья, на войне были?»
«Да, были. Жорж вернулся, но никто не знает, где Марсель. Мама боится, что его убили под Седаном, но все надеются, что он где-нибудь в плену».
И только после того, как получил ответы на все свои вопросы, Гастон схватил ее и начал делать больно. Разве она ответила как-то не так? Она говорила правду, а он был с ней жесток. Если Гастон снова будет задавать вопросы, надо отвечать по-другому или это уже безразлично?
Дневной полумрак сменился сумерками, и Элен заснула беспокойным сном, во время которого ее преследовали такие кошмары, навеянные событиями последних дней, что она просыпалась с криком, трясясь от страха, и, несмотря на изнеможение, боялась заснуть, чтобы они снова не ворвались в ее сон.
Жанно вернулся с авеню Сент-Анн все с той же запиской о выкупе. И едва решился доложить Гастону, что доставить ее не удалось.
— Никого не было, — пролепетал он. — Дом заперт. Я пошел к задним воротам, а там тоже замок.
Самое меньшее, чего он ожидал, это хорошей затрещины, но Гастон, как ни странно, не рассердился. Он просто взял записку и буркнул:
— Придешь завтра утром и понесешь ее опять.
На самом деле Гастон был рад, что письмо вернулось: он уже жалел, что так поторопился. А сейчас, пока у родственников нет сведений о судьбе Элен, он успеет позабавиться с ней на славу.
Сопровождаемый мрачным взглядом Франсины, обрадованный Жанно бросился прочь и помчался в разрушенный дом, в подвале которого жил вместе с Полем и Мартышкой.
— Он ее посадил под замок, — сказал Жанно Полю. — И это моя вина. Но я же не знал, что они все еще в доме. Пьер сказал, что семейка поедет куда-то в деревню, я и подумал, что уже уехали.
Поль пожал плечами:
— Ты ж не виноват, что они передумали.
— И Мари-Жанна… — несчастным голосом продолжал Жанно. — Она ко мне хорошо относилась, когда я там жил.
— Так пойди и скажи им, где их дочь, — предложил Поль.
Жанно посмотрел на него с ужасом:
— Ты что?! Гастон меня убьет!
— Ну, так и получается, что ничего ты не можешь сделать. Передай им письмо и забудь. — Поль двинулся к двери. — Хочу попытать счастья в Ле Аль. Пошли?
— Можно, — вздохнул Жанно.
У него не было денег, а полазить по чужим карманам — это могло что-то дать.
Они отправились на кипящий людный рынок посмотреть, не начнутся ли там ротозеи с набитыми карманами. Или, на худой конец, выброшенная еда.
Придя на рынок, стали работать парой. Как всегда, они держались уличных прилавков, не заходя под стеклянный навес, прикрывающий основную часть рынка. Хотя для уличных мальчишек без разницы, лазить по карманам внутри или снаружи, но все же на улице куда проще удирать от разгневанных лопухов.
По хорошо отработанной схеме парни двинулись через кишащую у прилавков толпу. Здесь было много чего: корзины яблок, связки луковиц, пучки чеснока, мешки картошки, ящики с живой птицей, куры со свернутыми шеями, привязанные к шесту, — осталось только ощипать, кадушки свежего молока, корзины с яйцами, бруски масла, круги сыра, букеты цветов… Ребята брели между тележками и фургонами мелких торговцев, выставивших свои товары в витринах под полосатыми навесами на площади возле большой церкви Сент-Эсташ. Здесь покупатели были разнообразнее: домашние хозяйки, перебирающие товар и отбрасывающие испорченное, служанки, посланные с поручениями, господа из общества, проходящие через рынок на улицу Риволи или на улицу Сент-Оноре. Много народу, и все хотят как можно выгоднее продать и купить, отталкивают других и сами получают тычки.
Вскоре Жанно заметил подходящий объект. Хорошо одетый мужчина стоял чуть поодаль, высматривая кого-то в толпе. Из-за груженой телеги Поль и Жанно наблюдали, как он то и дело достает из кармана часы. Ребята переглянулись и подмигнули друг другу, потом влились в толпу и медленно направились к намеченной жертве. Когда они были уже совсем близко, мужчина с часами кому-то приветственно заулыбался. Жанно проследил за его взглядом и увидел идущую к нему женщину. Она была одета как дама из общества, но что-то в ее походке говорило о другом.
Жанно подтолкнул Поля, тот побежал и столкнулся с женщиной, как раз когда она подошла к своему знакомому и подставила для поцелуя напудренную щеку. Женщина покачнулась, мужчина одной рукой ее поддержал, а другой попытался схватить за шиворот нахального мальчишку, но не успел, того уже и след простыл. Поскольку внимание мужчины было полностью поглощено дамой и этим наглецом, минутным делом было вынуть часы из его кармана и скользнуть в толпу — в противоположную сторону от Поля. Двигался Жанно быстро, не оглядываясь, и когда потерпевший обнаружил, что часов в кармане нет, мальчишки были уже далеко.
Через десять минут Поль и Жанно встретились на обычном месте и осмотрели добычу.
— Хороший улов, — улыбнулся Поль, поднося часы к свету. — Это же золото. Даже Ренар отвалит нам за них приличную цену.
— Не потащим мы их к Лису, — возразил Жанно и забрал
