Шрифт:
Закладка:
Социалисты-революционеры делали попытки войти в соглашение с социал-демократами, дабы установить один какой-либо центральный комитет для руководства беспорядками, но те на соглашение не пошли. Беспорядки охватили весь город и особенно порт. 15-го беспорядки продолжались. Войска прекращали их. Раздавалась стрельба. Из толпы бросали бомбы и стреляли по войскам и полиции. Брошенной социалистом-революционером в казачий разъезд на Екатерининской улице бомбой было ранено четыре казака и полицейский надзиратель.
К вечеру начался пожар и грабеж в порту. 16-го происходили демонстративные похороны Вакуленчука. Беспорядки продолжались. Членами боевой дружины был ранен надзиратель, а брошенной в патруль бомбой убит нижний чин и ранено 6 человек. Войска стреляли по грабителям и поджигателям порта. Вечером броненосец дал по городу два боевых выстрела. 17-го в Одессу пришло несколько кораблей Черноморского флота. В ночь на 18-е были произведены обыски у членов партии социалистов-революционеров, причем была обнаружена полная мастерская для изготовления бомб, шесть не снаряженных окончательно бомб и две бомбы, готовые к употреблению. 18-го числа броненосец ушел из Одессы. Город постепенно вернулся к обычной жизни.
Одесские события приподняли настроение революционных организаций; в них они склонны были видеть чуть ли не начало вооруженного восстания. «Революционная Россия», уже и раньше писавшая: «Товарищи, вооруженное восстание – наш лозунг», теперь обращалась со словами: «Надо во что бы то ни стало организовать русскую революцию. Надо слить настолько рабочее, крестьянское и военное движение, чтобы пожар, начавшийся в одном пункте, среди одного слоя, быстро разгорался, явившись исходной точкой революции, все дальше и дальше разбрасывая свои искры». Организованные социалистами-революционерами массовые собрания по разным городам участились. Речи выступавших на них ораторов становились смелее, зажигательнее.
Более энергично шла в 1905 году работа и в крестьянстве, но относительно направления ее среди партии существовала рознь. Еще в 1904 году в Женеве, среди группировавшейся около Брешко-Брешковской молодежи, образовался кружок приверженцев «аграрного террора» как главного способа борьбы крестьянства с помещиками и правительством. Во главе этого течения стоял энергичный молодой агитатор Михаил Соколов, носивший в то время кличку Каин, а позже Медведь, теоретиком же явился Евгений Лозинский, по псевдониму – Устинов. Разбираясь в вопросе, какой политики должна придерживаться партия в назревающей борьбе крестьянства с помещиками, они пришли к следующему выводу. Издавна жизнь выдвинула у крестьян в качестве средства борьбы с помещиками аграрный террор, понимаемый в самом широком смысле слова, – потравы, порубки, насильственный захват земель, поджоги и даже убийства самых ненавистных помещиков и их управляющих. Борьба эта велась разнообразно, бессознательно. Этим же способом борьбы должна воспользоваться и партия, но только партия должна эту борьбу осмыслить и организовать.
Партия должна поставить боевые дружины, на обязанности которых должна лежать «организация и осуществление на местах аграрного и политического террора в целях устрашения и дезорганизации всех непосредственных представителей и агентов современных господствующих классов». Действия боевых дружин не должны быть связаны контролем партийных центров; им должна быть дана полная свобода. В таком направлении с добавкою еще многих пунктов была выдержана резолюция, подписанная в Женеве группою аграрных террористов из 25 человек во главе с Соколовым. Брешко-Брешковская в то время была в Америке.
Партийные руководители – Чернов, Шишко, Минор, Гоц и другие – были против принятия новых методов борьбы и в противовес аграрникам приняли резолюцию о плане кампании среди крестьян, который, как будет указано ниже, и был осуществлен позже, в 1905–1906 годах.
Центральный комитет, в который входили и некоторые из перечисленных лиц, был против аграрников, и, когда те решили ехать в Россию на работу, он разрешил им это и дал явки, но только под условием, что они, ведя пропаганду своих взглядов в среде партии, проводить их в жизнь не будут. Аграрники дали обязательство и осенью 1904 года во главе с Соколовым выехали в Россию. Вместе с ними по поручению Центрального комитета выехал выдающийся партийный работник Степан Слетов, который должен был как бы присматривать за работою аграрных террористов.
Брешко-Брешковская прислала аграрникам напутственное письмо следующего содержания:
«Хлопцы-молодцы! Обнимаю вас крепко. Я совсем здорова, и душа моя с вами. Помните наш договор. Дело великое, и оно требует не только сердца, но и головы. Уезжая, дайте слово старшим товарищам, что будете работать не как увлекающиеся юноши, а как зрелые люди, для которых счастье народа и честь партии выше всего на свете. Не тратьте время в дебатах о той или другой формулировке вопроса. Мы же говорили, что она последует за началом действий и что сама работа покажет, как высказаться партии относительно данного вопроса в окончательной форме. Как можно спорить здесь, не зная наличности и подготовки сил? Вы должны изучить их на месте, оценить их там, видеть, как они берутся за дело, и тогда только сказать последнее слово. Утверждаю, что я и все старшие товарищи пришли к неизменному решению приступить к активному образу действий, только об этом с вами и беседовали все время; но, как люди опыта и долга, мы не можем оповещать события раньше их проявления, раньше уверенности, что события эти выльются в должные формы.
Друзья мои, лучший учитель – сама жизнь, она сама решит ваши споры и сомнения, вы же будьте готовы встретить все трудности (большие трудности) не только как борцы, но и как мужи совета, ответственные за все то, что произойдет при вашем участии. Вы знаете, что я требую не только от себя, но и от товарищей своих неуклонного шествия вперед, и говорю вам: если я спокойно полагаюсь на преданность и разумность своих сотрудников по народному делу, то и вы можете спокойно положиться на них… Помните, что единодушие в действии есть залог успеха. Всегда с вами, ваш друг и товарищ – Бабушка».
На границе некоторые аграрники, а также и Слетов были арестованы, большинство же, а в том числе и Соколов, пробрались в Россию и начали работать, совершенно не считаясь с данным Центральному комитету обещанием. Екатеринослав, Белосток, Минск были первыми пунктами, где аграрники стали призывать не только к террору аграрному, но и к фабричному; появились призывы и к грабежам денег, принадлежащих не только казенным учреждениям, но и частным лицам. В ноябре 1904 года
