побежала в сторону леса, потащив за собой своего обидчика и не обращая на его оглушительный крик женщин.

-Мама родная...! Да она сейчас по частям его разберет,- запричитала Дуняша,- бедный братик, чо тепереча с ним будет.

Марфа, видя, что действия ее коровы обретают смертельный исход, побежала за ними.

-Вот змея...! Остановись, а иначе сегодня же под нож пойдешь,- задыхаясь, что есть силы кричала она.- Вот курва, сколько мне от тебя можно терпеть. Стой..., говорю..., стой..., иначе конец тебе.

Пробежав несколько метров, Марфа сильно устала и словно подкошенная упала на землю. Но разлеживаться было некогда, когда человеку грозит смертельная опасность. А все она, эта непокорная бестия, постоянно норовившая отравить ее жизнь. Недаром Федот ее уговаривает, чтобы сдать ее или еще хуже - зарезать... Приложив немало усилий она все же встала на колени и всем своим усердием стала искренне молиться.

Зорька вдруг остановилась, то ли оттого, что упала хозяйка, то ли оттого, что молитва ее пригвоздила к родной земле, и повернув голову в сторону своей хозяйки, стала жалобно мычать.

-Стой милая, стой хорошая...,- умоляюще шептала, идущая на коленях Марфа ,- Щас я вам помогу, только вот немного отдохну и дойду, а иначе сердцу моему хана. Федота хорошо нет, не выдержал бы он от тебя новой издевки... Ружье-то у него всегда наготове стоит...

Как ни странно, корова стояла, как вкопанная не отворачивая головы от причитающей в слезах хозяйки, при этом она непрестанно мычала, тем самым стараясь подозвать ее к себе. Но не дождавшись, пока та отойдет от погони, Зорька неожиданно повернулась и осторожно пошла к Марфе, потянув за собой привязанного за ноги Василия.

-Чо ж ты делаешь..., совсем мужика заездила... Стой, кому сказано, паразитка ты этакая!

Но как Марфа не шумела ей, как не уговаривала, Зорька неумолимо шла навстречу с ней. Поравнявшись, Зорька, как ни в чем не бывало, остановилась.

Боясь спугнуть, ошалевшую корову, Марфа тихонько, на четвереньках, подползла к Василию. Тот лежал смирно, затаив дыхание и прикрыв глаза, обваленный весь в сухой земле и в зеленых листьях.

-Ты жив..., Васенька, голубчик ты наш? А может, чо болит, не поломала энта шельма чего тебе,- слегка тормошила, чувствуя за собой вину, Марфа.

-Она еще здесь?- тихо, не открывая глаз спросил пострадавший.

-Кто...?- изумленно, подумав, что тот от травм слегка тронулся, спросила шепотом родственница.

-Кто..., кто..., твоя Зоренька!

-Вон стоит, пролиц ее расшиби, а тебе зачем она?

-Вот дура баба,- не открывая глаз злился Василий,- возьми нож у меня в плаще и режь веревку! Только умоляю быстрей и молча. А Дуньке знаками покажи, чоб на месте стояла, потому как спугнуть может. Да не в штаны лезь, а в плащ, вечно вы не слушаете, чо вам говорят.- Еще больше зажмурил глаза Василий, боясь спугнуть корову.

Марфа со всем своим усердием пошарила по карманам плаща потерпевшего, от чего тот почему-то постоянно менялся в лице. Наконец, найдя складной нож, она никак не могла открыть его. Лежавший рядом Василий, заметно нервничал, поглядывая сощуренными глазами за неумелыми действиями Марфы.

- Вот бабы..., с ножом и то сладить не могут,- от таких слов Зорька дернулась, но потом остановилась. После чего тот не только глаза зажмурил, но и сильно сжал рот.

-Ты уж помолчи немножечко, а то не выносит она невежество. Ведь твое оружие насквозь у тебя проржавело, но я его уже, почти, открыла, так чо наберись терпения,- старалась успокоить Василия, Марфа.

С большим усилием она раскрыла злополучный нож и стала резать веревку. Освободившись от оков, униженный при слабом поле какой-то скотиной Лаврешин, молча встал и отойдя на безопасное расстояние от коровы, грустно повернулся и пошел прочь.

-А нож..., а веревку...,- кричала ему вслед, растерянная Марфа.

Тот в ответ, не оглядываясь, только махнул рукой, видимо затаив глубокую обиду не только на Зорьку, но и на ее хозяйку.

-С ним все в порядке?- поинтересовалась, подошедшая к ней Дуня,- он ничего не сломал себе...? Видно лихо ему сейчас, коль не попрощался,- смахнув слезы кончиком платка, Евдокия сердито посмотрела на Зорьку, предусмотрительно отойдя от нее подальше.

-Может ты ему передашь его инструменты, а то он бедолага еще долго на меня будет сердиться, - протягивая нож и разрезанную веревку попросила Марфа.

-Твоя правда..., не любит он быть побежденным ходить..., еще с малых лет. Его все боялись, так как силы у него немереные. Бывало мать попросит курице голову отрубить, так он топором никогда не пользовался... Ведь так, лиходей, хватал бедолаг за их шеи, что все головы в руках и оставались, а туша самой курицы во дворе валялись. Матушка только руками разводила, да силищей его удивлялась. А Васька только плечами пожимал непонимаючи, мол, не виноват, только хотел чуток прихватить.

-Да..., трудно ему энто унижение при свидетелях пережить. Ну ничего..., самое главное кости целы, а то в нашем возрасте плохо они срастаются,- глядя тому в след, успокаивала родственницу Марфа.

Глава 24.

Взяв длинный прут и со всего маху ударив Зорьку, они вместе с Дуней погнали ее в общее стадо, где разморившись на солнце и наевшись вдоволь сочной травы, коровы мирно отдыхали, лежа на боку. Даже кот Васька, не обращая внимание на проделки его кормилицы, спал возле Дуняшкиной Ласточки.

-Вот и мой помощник, который не помогать, а только жрать умеет. Глянь, как его бедного разморило, хоть всех поубивай его подруга, а он даже глаз свой не соизволит приоткрыть, только и реагирует, когда Зорьке опасность грозит.- стараясь вызвать хоть какую-то реакцию от мохнатого, Марфа слегка пнула кота, который от толчка хозяйки потянулся и перевернувшись на другой бок продолжал получать удовольствие от сладкого сна.- Посмотрите на энту скотину? Одна другого лучше. Только о себе и о своем брюхе думают, а каково их сейчас хозяйке, совершенно не интересно их полоумным мозгам, эгоисты ненормальные! Чуть по их милости человека не загубили. Срам-то какой на мои седые волосы!

-Хватит себя изводить, а то твоя-то уже уши востро держит, как бы чего не вышло. Ты уж, девка, молчи, потому как других коров может сбаломутить, твоя звезда.- косясь на Зорьку, тихо предупредила Евдокия.

Шабалкины измученные пережитым стрессом, обессиленно сели на траву. Постоянно прокручивая в своей голове происшедшее с Василием, они задумчиво присматривая за коровами, которые, казалось, просто утопали в разноцветных лепестках луговых растений июньского пастбища. Любуясь такой красотой, женщины немного успокоились и,