Охотничий домик оказался вполне себе полноценным домом комнат на двадцать. Я вздохнула с облегчением – близился вечер, и здесь мне, кажется, не грозило ночевать в одной комнате с мужчиной. Однако, обойдя все комнаты, Берн выбрал смежные – самые маленькие из всех, но всё же куда более просторные, чем наши спальни во дворце.

Я завороженно смотрела, как он в одно мгновение очистил комнату от накопившейся пыли, пустив небольшой смерч, деловито прошедшийся по всем предметам. Прозрачная воздушная воронка быстро темнела, напитываясь втягиваемой пылью, и на выходе небольшое торнадо было уже тёмным и непроницаемым, как ночь. Упокоился этот магический смерч в обычном ведре для мусора, и Берн для надёжности плотно закрыл его крышкой.

- Спасибо! – восторженно произнесла я. – А можно, я поставлю свежие цветы? Я видела возле дома розы…

- Только после того, как уберёшь свою комнату.

- Как…а разве это…

- Эта комната моя, - Берн швырнул в угол свой баул с вещами и толкнул дверь, соединяющую наши комнаты. – Прошу.

- Но я…не умею! – возмутилась я. – Дайте хотя бы ведро и тряпку!

- Ты не доверяешь магической уборке? – удивился Берн. – Давай-ка не ленись. Открывай учебник, вон ту синюю книгу. Закладка на месте? Читай и начинай.

Я вздохнула, смиряясь. После волнений последнего часа во мне неожиданно проснулся сильнейший голод, но было понятно, что я не получу еды, пока Берн не добьётся своего.

Через двадцать минут моя недавно уютная комната порядком подрастеряла свою привлекательность. Нет, у меня получилось активировать заклинание, и смерч даже засасывал пыль, но был таким слабым, что хирел и рассыпался в самых неожиданных местах: на узорном светлом покрывале кровати, на столе и даже в воздухе, щедро засыпая все предметы и меня мелкой противной пылью.

Я едва не плакала. Хотелось принять ванну, чтобы смыть пыль, засыпавшуюся за шиворот, отдохнуть и перекусить.

Через полчаса моих мучений появился Берн, оценил критическим взглядом результаты моих стараний и сказал:

- В таком хлеву невозможно жить.  

- Я стараюсь! – обиделась я.

- Повелевай! – напомнил Берн. – И не допускай мыслей о том, что, выдай я тебе тряпку, ты бы уже убрала комнату. Королевские фрейлины – не служанки.

Я сердито отвернулась и продолжила свои мучения.

Спустя ещё пять минут, Берн задумчиво сказал, стряхивая пыль с рукава:

- Нда, уборка затянулась. Пойду-ка я ужинать.

- Я тоже хочу есть! – возмутилась я.

- Голодание полезно для фигуры, - цинично заметил тера. – Кроме того, королевские деграски должны уметь терпеть невзгоды, - он гибко поднялся и направился к выходу.

- Я могу убрать комнату позже! – сердито крикнула я.

Берн насмешливо обернулся, бросив:

- Вряд ли у тебя получится, - и вышел.

Я сжала кулаки, заставив себя дышать ровно. Это несправедливо! Он должен учить меня, а не наблюдать за тем, как я мучаюсь! Схватив книгу, я нашла взглядом нужные строки. Ничего не понимаю! Я ведь всё делаю правильно, говорю нужные слова! Что со мной не так? Может, это руки какие-то не такие?

Швырнув на стол том, я подняла к глазам ладони и замерла. Кисти моих рук слабо светились. Кончики пальцев пульсировали, наливаясь тяжестью. Медленно, словно во сне, я повернула их вниз, распрямила пальцы и повела руки в стороны.

Нет, под моими ладонями не взметнулся пылевой смерч, но грязная дорожка, испортившая светлое покрывало, растворилась на моих глазах. Мгновением позже очистился рукав моего платья, засиял первозданной чистотой стол. Повинуясь плавным движениям моих рук пыль исчезала, как будто её и не было! И я при этом ничего не говорила, никаких заклинаний!

Берн, заглянувший ко мне из соседней комнаты, замер на пороге.

- Что это…ты… - кажется, тера от изумления потерял дар речи.

- Убираюсь, - с достоинством ответила я.

Кажется, он высказался не совсем прилично, а после вдруг засмеялся.

- Всё, - сказала я, стряхнув кисти рук.

Отсмеявшись, Берн сказал:

- Ну уж если у меня не получается тебя научить, может быть, ты научишь меня, как ты это делаешь? – и не отстал, пока я подробно не рассказала, что чувствовала, как именно держала руки, не применяла ли каких-нибудь словесных формул.

- А вы оставили мне хоть что-нибудь поесть? – жалобно спросила я в надежде приглушить его исследовательский азарт.

Куда там! Берн лично проводил меня до следующей пустующей комнаты и заставил наглядно показать, как и что я делала. После этого он не хуже усы Нагол проверил чистоту  белым платком. Платок остался белоснежным.

- Ничего не понимаю, - признался Берн и тяжело вздохнул, неохотно отводя от меня горящий нездоровым энтузиазмом взгляд. – Ладно, продолжим завтра.

И он наконец повёл меня ужинать.

Вкусный ужин немного примирил меня с переменами в моей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как оказалось, в доме, казавшемся абсолютно пустым, оставались повариха и пара служанок, от чьих услуг Берн вынудил меня отказаться. Я не настаивала – всё, что нужно, я умела делать сама, разве что соорудить причёску по дворцовой моде мне было не под силу, но здесь, в охотничьем домике, она и не требовалась. 

- Куда теперь? – спросила я, поднявшись из-за стола.

Берн, заметивший, как я закручинилась от одной мысли о том, что сейчас он снова начнёт мучить меня своей магией, вдруг улыбнулся.

- На сегодня хватит занятий, - великодушно решил тера. – Я хочу показать тебе одно место.

Он открыл портал, и взял за руку, потянув за собой.

Мы вышагнули на самой вершине древа.

- Ооо! – изумлённо воскликнула я, поняв, что выше нас ничего нет.

- Ты не туда смотришь, - улыбнулся Берн и развернул меня на запад, туда, где небо полыхало в багряном свете заката.

Я восхищённо замерла, вбирая в себя эту красоту. Было тихо, лишь где-то внизу, под нами, еле слышно шелестела листва.