Миллер стоял и дрожал, глядя на Феннера налитыми кровью глазами.

– Я даю тебе шанс, птичка. Споешь – будешь жить. Где найти Тайлера?

Миллер замотал головой:

– Не знаю, клянусь, не знаю.

Феннер покосился на Алекса:

– Он не знает.

Алекс заехал кулаком Миллеру по лицу – раздался тихий звук рассекаемого воздуха, потом удар.

Миллер отшатнулся к стене каюты, закрыв лицо руками.

– Где Тайлер?

– Да клянусь я, не знаю. Знал бы – сказал. Богом клянусь, не знаю.

Алекс подошел к нему и оторвал его руки от лица. Из носа Миллера текла кровь, верхняя губа треснула, и виднелся длинный желтый зуб. Алекс снова ударил его, очень сильно, так что тот аж хрюкнул.

Колени Миллера подогнулись, он сполз по стене и сел на пол.

Феннер холодно повторил:

– Где Тайлер?

Миллер всхлипнул и что-то пробормотал.

– Ладно, – сказал Феннер, – оставь его мне. – Он вытащил из-за пазухи пистолет, подошел к Миллеру и склонился над ним. – А ну вставай: я не хочу разводить здесь грязь. Марш на палубу.

Миллер заглянул в дуло пистолета, выпучил глаза и сказал тихим ровным голосом, слабым от ужаса:

– Сейчас он в доме этой девицы, Лидлер.

Феннер остался сидеть на корточках, очень спокойный.

– Откуда он узнал? – сказал он наконец.

Миллер привалился головой к стене. Кровь по-прежнему текла у него из носа, взгляд был устремлен на пистолет.

– Багси позвонил ему.

– Багси?

– Угу.

Феннер вздохнул:

– Ты откуда это знаешь?

Страх Миллера иссяк, оставив после себя предсмертное спокойствие. Он сказал словно бесконечно усталым голосом:

– Я как раз вернулся, когда вы пришли. Тайлер позвонил мне. Сказал, ему звонил Багси и рассказал, где прячется дамочка. Тайлер сказал, чтобы я пришел, и Найтингейла тоже собирался вызвать.

Феннер выпрямился и бросился к двери, крича Кемерински:

– Давай гони, нужно скорее вернуться!

– Быстрее не могу: лодка сломается.

– Значит, сломай ее, мне нужно быстрее.

Когда катер вошел в гавань Ки-Уэст, Феннер сказал:

– Алекс, отведи этого Миллера к Нулену. Пусть прячет его, пока я не скажу, – а я уже передам его копам.

– Черт, – сказал Алекс, – а если мы его прибьем и утопим?

Феннер грозно воззрился на него:

– Делай, как сказано.

Шайфе уже причаливал. Все толпой сошли на берег. Феннер увидел припаркованный в тени седан.

– Ложись! – заорал он. – Поберегись! – И бросился наземь.

Из бокового окна машины стреляли. Феннер вытащил пистолет и выстрелил три раза. Остальные тоже легли, кроме Миллера, который был не в состоянии вообще на что-либо реагировать. Поток пуль из машины прошил его грудь, и он беззвучно осел на землю.

Вдруг Скальфони вскочил, подбежал поближе к машине и швырнул последнюю гранату. Едва та выскользнула из его руки, он схватился за горло и тяжело упал. Граната, чуть-чуть не долетев, с треском взорвалась, и машину перевернуло на бок.

Феннер поднялся на ноги, крича как сумасшедший, и побежал через улицу, стреляя от бедра. Из машины выбрались трое. Один из них возился с «томпсоном». Они все трое явно были контужены. Феннер выстрелил в человека с «томпсоном», и тот рухнул лицом вниз. Прибежал Шайфе, атаковал одного из оставшихся и упал вместе с ним, колотя его по голове рукоятью пистолета.

Третий успел увернуться и в упор выстрелил в Феннера, который толком не заметил ручеек крови, вдруг заструившийся у него по правой щеке. Он сбил стрелка с ног, наступил ему на запястье, так что пистолет выпал из руки, и склонился над ним, изо всех сил колотя рукоятью пистолета. Когда он выпрямился, из-за угла выскочила вторая машина – из нее тоже стреляли.

Феннер решил: «В укрытие!» Он метнулся за перевернутый седан. Пули бороздили асфальт прямо у его ног. Шайфе, тоже пытавшийся добежать до укрытия, хрипло вскрикнул и заходил кругами. Из машины снова стали стрелять, и он упал.

Из-за седана Феннер четыре раза выстрелил по второй машине, потом обернулся, чтобы выяснить, кто еще остался. Алекс и Кемерински вернулись на катер. Кемерински принялся палить из «томпсона». Ночь взорвалась вспышками света и грохотом.

Феннер понял, что пора выдвигаться. Алекс и Кемерински со своей позиции могли справиться с любым количеством нападавших. Ему же нужно было в бунгало. Он дождался подходящей возможности, потом, держась между перевернутой машиной и линией огня, быстро попятился и нырнул в ближайший переулок.

Вдалеке были слышны свистки полицейских, и он убрался подальше, в другой переулок. Еще не хватало попасться копам в руки.

Когда он вышел на главную улицу, мимо медленно проехало такси. Феннер побежал, сигналя шоферу, и тот нажал на тормоза. Феннер рывком распахнул дверь и дал водителю адрес бунгало.

– Быстрее, приятель. Серьезно, давай быстрее.

Таксист нажал на газ, и такси полетело.

– Что тут происходит? – спросил он, не отрывая глаз от дороги. – Судя по звукам, настоящее побоище.

– Именно. – Феннер откинулся на сиденье. – Побоище – вы верно сказали.

Водитель высунул голову из окна и сплюнул.

– Хорошо, что я еду в другую сторону. Похоже, тут опасно.

Феннер не дал шоферу подвезти его к самому бунгало и вышел на углу, потом быстро побежал к дому. В передних комнатах горел свет, и, подойдя по короткой дугообразной дорожке, он увидел, как кто-то выходит на улицу. Он сунул руку за пазуху и высвободил пистолет из кобуры.

Услышав его шаги, мальчишка в фуражке застыл на месте, потом направился ему навстречу. Это был посыльный.

– Вы мистер Феннер?

– Я. Мне телеграмма?

Мальчик выдал ему конверт и книгу для записей. Феннер расписался.

– А я давно тут звоню, – сказал парнишка. – Свет горит, а дома никого нет.

Феннер дал ему четвертак.

– Вот так мы дурим голову грабителям, сынок.

Он подошел к дому, сунул телеграмму в карман, открыл входную дверь и зашел внутрь.

В гостиной на ковре лежал Багси с лужицей черноватой крови вокруг головы. Глаза-крыжовины были полузакрыты и невидяще смотрели на Феннера. Губы разошлись, обнажая желтые зубы в жалобно-испуганном оскале.

Феннер стоял и смотрел. Он ничего не мог сделать: Багси был давно мертв. Феннер достал пистолет и медленно вышел в коридор. Он постоял, прислушиваясь, потом прошел в спальню. В кресле с полукруглой спинкой сидел Тайлер, на лице его застыло потрясенное выражение. Изо рта на рубашку стекала струйка запекшейся крови. Взгляд остекленел.

– Ясно, ясно, – вслух сказал Феннер и оглядел комнату.

Было нетрудно понять, что произошло. Тайлер сидел лицом к двери и, может быть, разговаривал с Глори. Потом вошел кто-то, с кем он был знаком. Тайлер, надо полагать, поднял глаза, увидел, кто это, и не