великолепной яхты начал собираться народ, созерцающий корабль с почтительного отдаления. Кто из-под руки, приставленной ко лбу козырьком, кто в настоящую подзорную трубу, а кто и в театральный бинокль-лорнет на ручке из слоновой кости.

Первым осмелел местный богач из народа марвари семьи Бирла — Гханшьям Дас Бирла, крупнейший владелец джутовых фабрик в Калькутте, многих других отраслей — производства цемента, химикатов, вискозы и стальных труб и даже собственного автомобильного завода — «Хиндустан Моторс».

Кроме того, этот человек возглавлял основанную Махатмой Ганди организацию по защите прав неприкасаемых — Хариджан Севак Сангх и активно поддерживал «августовскую революцию», выделяя средства и обеспечивая бастующим рабочим своих предприятий оплачиваемые отпуска.

Одним словом, это был тот самый человек, который был нужен Марту. И он пришел. Вполне самостоятельно. Точнее, подъехал на роскошном лимузине Роллс-Ройс Фантом III. Сияя на жарком солнце серебром бампера и массивной, напоминающей колоннаду античного храма решеткой радиатора, чашками круглых фар и двух выдвинутых вперед рожков клаксона, машина, едва слышно работая могучим двенадцати цилиндровым движком, подкатила прямиком к трапу.

Из автомобиля вышел облаченный в белоснежный индийский наряд, состоящий из почти доходящего до земли дхоти[33] — верного признака принадлежности к одной из высших каст, и надетой поверх него длиннополой рубашки. На босых ногах самые обычные сандалии — чаппали[34]. Гладковыбритое лицо с двумя прорезающими лоб вертикальными складками, круглые очки в роговой оправе. Взгляд его даже из-за толстых линз явственно искрил умом, иронией, губы привычно кривила усмешка, а во всей фигуре ощущалась властность и сила. Но самым удивительным оказалось наличие адаманта, спрятанного под белой рубашкой, но явственно различимого через «сферу».

Марту хватило одного взгляда, чтобы понять — перед ним настоящий одаренный и притом индус. «Вот уж не думал, что такое вообще возможно… впрочем, если этот человек богат, а он определенно миллионер, то раздобыть стеллар он каким-то образом мог, а дальше — немного везения, настойчивости и результат налицо».

— Вахтенный, сопроводите гостя ко мне в кабинет, если он того пожелает.

Спустя минуту дверь распахнулась, и на пороге появился Илья Богомаз в форменной куртке и фуражке.

— Командир, к вам господин Ганшам Дас Бирла, — не слишком точно сумел бывший квартирмейстер воспроизвести сложное имя посетителя.

После короткого обмена любезностями гость, вопреки обычной для восточных людей манере долго говорить ни о чем, сразу перешел к делу.

— У вас замечательная яхта, уважаемый господин Колычев.

Март немного насторожился, ожидая развития мысли, и лишь скупо качнул головой, спорить тут было явно не о чем.

— Если вы не против, я бы хотел осмотреть ее подробнее.

— С удовольствием покажу вам корабль, если угодно, прямо сейчас.

— Буду вам искренне признателен. Видите ли, это не досужее любопытство. Я подумываю о приобретении сходного воздушного судна.

— Замечательная идея, но разве в Британской империи не существует запрета на владение или даже аренду воздушных кораблей для представителей туземного населения?

— Верно. К сожалению. Но пока яхта будет строиться, кто знает, что может произойти? Так или иначе, я готов обеспечить сто процентную предоплату, а саму сделку мы оформим на одну контору из Антверпена.

— Замысловатый план. Вы в полной мере доверяете этим голландцам?

— Безусловно. Это мои родственники, обосновавшиеся там.

— В таком случае, не вижу никаких препятствий, предварительную смету я смогу предоставить вам несколько позднее, когда вернусь в Петербург.

— Это дело не требует торопливости.

— Так вы считаете, что обстоятельства могут столь решительно перемениться? — покончив с коммерцией, Март вернул беседу на актуальную политическую тему.

— Да, вы же видите, происходит революция. После прогремевшего радиообращения моего приемного отца — Махатмы Ганди, вся Индия поднялась на борьбу.

— И вы считаете, она закончится успехом?

— Я деловой человек, господин Колычев. И привык вкладывать деньги в успешные проекты.

Понимать слова Бирлы можно было как угодно, но звучали они весомо.

— Как давно вы обрели Дар?

— Уже пятнадцать лет прошло. Удалось выкупить адамант и спустя три года неустанного труда и аскезы, благодарение богам, на меня снизошло озарение.

— Очень рад за вас. Мне кажется, что и ваш приемный отец также способен стать одним из нас.

— Вы так думаете?

— Почти уверен. Будь он свободен, и получи я возможность встретиться с ним…

— Это очень важные слова, господин Колычев. Я запомню их и сохраню в своем сердце.

— Как вы думаете, господин Бирла, что может помешать успеху вашей борьбы за независимость?

— Отсутствие сильного лидера, способного возглавить движение. Британцы быстро отреагировали и полностью обезглавили ИНК. Теперь только Исламской Лиге раздолье…

— Вы не опасаетесь, что в случае обретения суверенитета Индию может ждать война индуистов и мусульман?

— Риск такого сценария высок, но что нам остается? Свобода бесценна. Отвечая на ваш предыдущий вопрос, скажу, что нам до крайности нужен молодой, энергичный и сильный вождь.

— Кто-то вроде Вишваната Протап Сингха?

— О, нет, глубокоуважаемый господин Колычев. Протап Сингх — радикал, готовый на все ради удовлетворения своих амбиций. Такие как он не боятся крови и способны принести много горя. Это не наш путь.

— Тогда кто же?

— Джавахарлал Неру, — четко, без тени улыбки, очень серьезно и решительно, с немалым нажимом ответил индийский миллионер.

— Мне приходилось слышать это имя. Но насколько я помню он сейчас в заключении и его освобождение крайне маловероятно.

— Он нужен на свободе. Легально или нет — вторично.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Я вас услышал.

— Господин Колычев, я готов немедленно перечислить аванс в счет будущей сделки. Скажем, пять миллионов фунтов. Для начала.

— Нет ничего проще…

Глава 25

Переговоры с Бирла оставили у Колычева странное впечатление. С одной стороны, индус вел себя предупредительно и вежливо, а с другой, можно сказать, предложил ему работу. Освободить Неру. За деньги. К слову сказать, очень хорошие деньги. Пять миллионов фунтов стерлингов были более чем солидной суммой даже для него.

Причем индийский одаренный явно хорошо представлял себе возможности Марта, но при этом вел себя как обычный клиент. Дескать, я тебе деньги, а ты мне стулья. Вперед. И хотя раньше ему не приходилось сталкиваться с заказчиками из этой страны, но то, что они не самые простые клиенты, он знал.

С другой стороны, освобождение Неру, как возможного лидера индийской революции, или, по крайней мере, политика, способного раскачать положение в самой обширной британской колонии, вполне соответствовало его планам. Не стоило забывать, что в той реальности, которую Март когда-то оставил, Неру стал в 1947 первым премьер-министром независимой Индии и успешно руководил ей много лет. Так что аргументов «за» хватало. Вопрос только, как это сделать?

Уже дважды ему удавалось проникнуть на охраняемую территорию под скрытом. Но не стоит недооценивать англичан. У них достаточно хороших специалистов, в том числе и одаренных. И если кому-нибудь удастся просчитать его дальнейшие шаги, а это не так уж трудно, они с легкостью смогут его подловить. И если бы речь шла только о нем, Март без сомнения рискнул бы, но он здесь не один. С ним Саша. И друзья. В общем, следовало все хорошенько обдумать.

Кстати, а что, если Бирла — провокатор? В самом деле, все руководство ИНК в тюрьме, а этот миллионщик не просто на свободе, а даже не под присмотром властей. Во всяком случае, слежки искин не обнаружил.

В общем, как бы то ни было, следовало придумать совершенно новый план. Что-нибудь неожиданное. Из ряда вон. А что, если?

Этот листок попался ему на глаза совершенно случайно в кабинете вице-короля. Официальный бланк, на гербовой бумаге, на который он, не удержавшись от соблазна, поставил личную печать Хоупа…

Форт Ахмаднагар располагался примерно в двухстах километрах от Бомбея и представлял собой старинное укрепление, когда-то считавшееся практически неприступным, но давно потерявшее всякую военную ценность. Однако в нем имелось большое количество помещений, которые оказалось несложно переоборудовать для содержания заключенных, а достаточно высокие стены и гарнизон гарантировали, что те не смогут сбежать.

Сэр Энтони Трент служил начальником этого заведения уже три года и если чего и желал в своей жизни, так это получить, наконец, чин полковника, выйти в отставку и вернуться домой в Англию,