Шрифт:
Закладка:
Как можно быть такими бедными в такой богатой стране? — нередко задавался он вопросом, подписывая бумаги о вывозе зерна, риса, хлопка, чая, джута и многого другого.
Это утро он как всегда хотел начать с просмотра свежей корреспонденции, но сегодня на его столе оказался один единственный конверт из плотной рисовой бумаги и без штемпеля.
— Что это, Ричардсон? — удивленно спросил вице-король.
— Не знаю, сэр, — столь же озадаченно развел руками секретарь. — Почту еще не приносили.
— В таком случае, как это оказалось на моем столе?
— Не знаю, сэр. Я еще не заходил внутрь…
— Черт знает, что такое, — пробурчал лорд Хоуп.
— Возможно, загадка разрешится, если вы ознакомитесь с содержимым послания?
— Благодарю за подсказку, Ричардсон, — ядовито отозвался начальник, едва не испепелив подчиненного взглядом.
Впрочем, если подумать, совет был не так уж глуп. Во всяком случае, он позволял не терять времени, а поиски виноватых можно было продолжить позже.
Вскрыв конверт деревянным ножом, вице-король углубился в чтение, и чем больше он читал, тем краснее от гнева становилось его породистое лицо.
— Начальника охраны сюда! — закричал он.
— Я здесь, сэр! — вытянулся перед ним капитан Норман.
— Будьте любезны, — подчеркнуто вежливо обратился к нему Линлитгоу, — объясните мне, как это письмо оказалось на моем столе?
— Но, сэр…
— Молчать, когда я задаю вам вопрос! Почему в мою резиденцию, более того, в мой личный кабинет может войти кто угодно, а ни охрана, ни кто-либо другой совершенно не в курсе происходящего?
— К вам никто не входил, сэр!
— Тогда что это?
— Не могу знать, сэр. Я никогда прежде не видел этого письма и не знаком с его содержимым!
— Вы болван, сэр!
— Так точно!
Выплеснув пар, вице-король несколько успокоился и, выставив за дверь начальника охраны и секретаря, принялся размышлять. В сущности, ни тому, ни другому не было никакого смысла доставлять сюда послание от Ганди, рискуя при этом карьерой. Нет. Это явно принес кто-то другой, но кто?
Может быть, кто-то из прислуги? Да, среди этих смуглых обезьян наверняка есть сторонники Махатмы! Осталось только выявить наглеца и примерно наказать! Хотя нет, надо бы еще выяснить, как это письмо вообще покинуло дворец Ага-хана, служащий узилищем для лидера ИНК. И чем, черт бы их всех подрал, занимается стража?
Отбросив в сторону конверт, Линлитгоу подошел к радиоприемнику и включил его. Хотелось найти какую-нибудь легкую музыку и немного расслабиться, но…
Из динамиков до него доносился голос проклятого сидельца. Хоуп не мог ошибиться, он слишком хорошо знал Ганди. Перед его мысленным взором снова возник этот хитрый и лицемерный старик, чья деятельность принесла столько бед Великой Британии, но так и не давший повода его повесить.
— Господи Иисусе, — сглотнул похолодевший вице-король. — Как этот негодяй мог попасть на радио? Только нам удалось немного придавить смутьянов… Надо немедленно затребовать подкреплений, теперь полыхнет с новой силой…
Увы, сэр Хоуп не ошибся. Не прошло и нескольких часов, как о выступлении Ганди узнали все. Одни слышали сами и рассказали другим, прочим слова Махатмы дошли через третьи руки, обрастая по пути совершенно невероятными подробностями. И над бескрайними просторами полуострова Индостан повисло напряженное молчание.
Как бы ни единственным человеком в Дели, ничего не знавшим о выступлении лидера ИНК, оказался капитан Уолтер Харди. Недавно переведенный из метрополии, он не понимал ни слова на хинди, да и вообще мало интересовался местными делами. Его подчиненные и слуги знали достаточно английских слов, а с остальными туземцами он предпочитал общаться с помощью стека.
Надо сказать, что настроение у рыжеусого британца этим утром и без того было не самым радужным. Вчера вечером он изрядно надрался, а поскольку настоящий виски слишком дорог, бравому офицеру пришлось употреблять местную дрянь. Не самый подходящий напиток для джентльмена, но что поделаешь…
В общем, голова у мистера Харди просто раскалывалась, и он не нашел ничего лучше, чем сорвать раздражение на угрюмых индийцев, стоящих на его пути.
— Пошли прочь, грязные обезьяны! — выругался он и замахнулся стеком.
Трусливые туземцы, разумеется, посторонились, но недостаточно быстро и без должного почтения, а потому Уолтер, недолго думая, схватился за стек и ударил самого неуклюжего, по его мнению, аборигена. Им оказался худой, как мощи, старик в не слишком чистом одеянии. Получив крепкий удар, он рухнул, как подкошенный, под ноги своего истязателя, но тут случилось нечто странное. Остальные туземцы вместо того, чтобы в панике разбежаться, принялись угрожающе кричать, а потом начали закидывать британского офицера всякой дрянью.
Тот немедля вытащил из кобуры свой веблей и даже несколько раз выстрелил, но это уже не имело никакого значения. Вернувшись в часть, капитан предстал перед ошарашенными часовыми, которые вызвали дежурного по полку. Им, как на грех, оказался майор Бакстер, отношения с которым у заносчивого новичка не заладились с первых дней.
— Что это, Харди? — брезгливо поморщившись, спросил майор.
— Дерьмо, сэр, — честно признался Уолтер. Приблизив к длинному носу рукав мундира, принюхался и с отвращением уточнил. — Человеческое дерьмо!
Впрочем, подобными акциями дело не ограничилось. Вскоре по всей стране начались харталы[31] и митинги, переходящие в демонстрации против британского владычества. Пока что мирные, но в воздухе отчетливо запахло порохом.
Наибольший размах был, конечно, в столице, где уже к вечеру тысячи протестующих окружили резиденцию вице-короля. Взбешенный Хоуп в срочном порядке вызвал к себе в резиденцию командующего британской индийской армии генерала Клода Джона Эйра Окинлека. Едва дождавшись, когда тот войдет, Линлитгоу в резкой форме потребовал принять все меры для подавления бунта, немедленно вызвать подкрепления, а в случае необходимости открывать огонь без команды, но неожиданно встретил сопротивление.
— Прошу прощения, сэр, — почтительно, но твердо заявил коммандер-эн-чиф, — я бы категорически порекомендовал вам не делать этого.
— Что это значит, сэр Клод⁈ — изумился Хоуп. — Вы отказываетесь выполнять мой приказ?
— Ни в коем случае, но я настаиваю на проведении срочных консультаций с правительством и парламентом, — сохраняя хладнокровие, ответил Окинлек. — В данной ситуации я могу быть уверенным только в англичанах, а их не так много в войсках. Если индийцы взбунтуются и перейдут на сторону мятежников, нам не выстоять, а подмога может и не успеть.
— Неужели вы сомневаетесь в своих пенджабцах[32]?
— Никак нет, как офицер полка я полностью доверяю своим солдатам, но как командующий должен учитывать все возможные сценарии.
— Что же вы предлагаете делать?
— Сохранять спокойствие, сэр! Увеличить группировку воздушного флота, перебросить надежные войска с Ближнего Востока, Бирмы и из Африки. А пока играть в «кошки-мышки», маневрировать и договариваться, если будет необходимо.
А в это время один из главных виновников происходящих в Индии событий находился на своей яхте и решал, что же делать дальше? По здравому рассуждению, устроенный им переполох особого значения не имел. Волнения в Индии случались и раньше, но британский лев пока что не собирался выпускать свою жертву из цепких лап. В его варианте истории это случилось только после двух мировых войн, стоивших метрополии множества жертв.
Что же касается проделанных им цирковых трюков… Произвести впечатление на местное начальство — это, спору нет, и полезно, и забавно. Но мы же тут не плюшками балуемся, а Большую Игру ведем… Логично рассуждал он. Узким местом всех планов оставалось поставленное им самому себе требование — никакой засветки. Он как бы есть, но его как бы нет.
Разумеется, специалисты Интелидженс Сервис со временем сопоставят факты и сообразят, что тут не обошлось без славящегося своими талантами русского гросса, но доказать все равно ничего не смогут. Так что пока можно расслабиться и вернуться к образу экстравагантного богача.
В их кругосветном вояже миновать Индию не имелось ровным счетом никакой возможности. Никто бы просто не понял такого поворота. Красоты древнего субконтинента манили всех путешественников. К примеру, недавнего знакомого — тогда еще кронпринца Вильгельма, который в начале века посетил ярчайшую из драгоценностей британской короны…
По прибытии в Бомбей случилось то, чего никто и предположить не мог. К месту стоянки
