вооружение: ружья, шпаги, пистолеты, легкие и тяжелые орудия. Всё это, в сочетании с грамотным применением, действительно может дать болезненную пощёчину превосходящему во много раз противнику. Однако в случае неудачи рассчитывать придётся лишь на небольшое и плохо обученное ополчение, которое армия шведов, скорее всего, снесёт и даже не заметит.

В связи с этим ещё осенью был разработан план по ускоренной весенней мобилизации и трёхмесячной подготовке ещё шести тысяч человек — по тысяче двести на полк. Мануфактуры работали в две смены, готовя для будущих солдат оружие и амуницию, типографии печатали без остановок, всё чаще печатая вместо книг агитационные плакаты. Городские призывники, а так же те, кто в сельской местности имел достаточный уровень зажиточности, набирались в разведроты и в артиллерийские рассчёты. Простые крестьяне же призывались в роли простых пехотинцев, однако и они имели некоторые послабления. Например, не в армию не мог быть призван единственный сын в семье или глава семейства, без которого в семье не останется ни одного взрослого. Освобождались от службы и мало имущие крестьянские подворья. В общем, тех, у кого дела и без того идут не очень хорошо, спешная мобилизация не затронула. Во многом благодаря этому новобранцы в среднем имели неплохую физическую форму, ведь набранные из более-менее зажиточных семей мужчины зачастую питались достаточно и недоеданием страдали редко.

Конечно, сейчас рассыпающиеся коробочки солдат плохо походят на ту армию, что я видел, когда наблюдал за тренировками опытного, побывавшего в реальных боях с мятежниками, полка. Однако у этих доходяг есть ещё два-три месяца, чтобы освоить азы линейного боя. Тем более, их тренируют уже прошедшие более полугода огневой подготовки солдаты и даже несколько бойцов из числа старой гвардии. Окружившие Новгород по периметру полевые лагеря активно высасывали из казны всё больше средств на содержание, однако финансовая подушка из серебряных рудников и активной торговли с западом с лихвой покрывала все расходы молодой армии.

Ещё немного постояв на крепостной стене, я стал неспешно спускаться вниз, насвистывая какую-то мелодию из прошлой жизни. Наконец спустившись к дороге, по которой плотным потоком шли гружёные самыми разными вещами повозки, я осмотрелся. На другой стороне самой настоящей проезжей части меня уже ждал Максим, коротая время за разговорами с одним из офицеров гарнизона. Я подождал, пока мимо меня проедет запрежëнная двумя крупными лошадьми повозка, гружëная аккуратными стопками чугунных ядер, бочонками с порохом, обрамлёнными красными полосками и лёгким полевым орудием на прицепе. Наконец, когда путь оказался свободным, я перешёл на другую сторону улицы. Макс, облокотившись о стену круглой крепостной башни, вёл непринуждённый разговор с явно нервничающим молодым офицером. Заметив меня он, улыбнувшись сказал что-то напоследок и двинулся мне навстречу. Может, тот лейтенант и не принял бы меня за меня, не громыхай за мной десятком шпаг отряд личного охранения. А так, сложив в голове два и два, командир гарнизонного взвода выпучил от удивления глаза и, выпрямившись ещё сильнее, задрал подбородок повыше, ударил кулаком в грудь, отдавая честь.

— Здравия желаю, господин государь! — Раскатисто рявкнул он.

— Вольно, лейтенант. — Улыбнулся я ему. — Возвращайтесь к своим обязанностям.

— Есть!

— Да уж, весь город как на иголках. — Протянул Максим, когда расторопный офицер скрылся за углом казармы, удобно пристроенной прямо к стене.

— Сегодняшний день вполне может войти в историю.

— Конечно, если наши Псковские друзья не задержаться в дороге до завтра. — Усмехнулся Макс.

— Это вряд-ли, — Улыбнулся я. — Разведка докладывает, что княжеская делегация сейчас не дальше, чем в семи верстах от города. Думаю, после обеда они должны наконец добраться. Мы седлали коней и не торопясь двинулись к детинцу, чтобы уже там, как подобает, встретить желанных гостей.

Мы вошли в светлый зал для совещаний. На длинном овальном столе была разложена большая карта, центром которой был Новгород, а границы проходили по Скандинавии на севере, Дании на западе, Перми на востоке и Крыму на юге. Границы, особенно между русскими княжествами, которые постоянно то отделялись, то присягали на верность друг другу, на карте были даны условно. Но зато города, крепости, реки, озëра и прочие объекты я дал указания изобразить с максимальной точностью. Над этой картой работали, в разной степени, сотни человек из самых разных уголков показанных на широком полотне государств. И сейчас по ней проводились уроки у курсантов, она копировалась для представления в школах, на ней размечались возможные стратегии в случае конфликтов и даже самые предвзятые гости с продвинутого запада выражали своё восхищение столь драгоценной и грандиозной по местным меркам работе.

За последними приготовлениями к приёму время пролетело незаметно. Мы с Максимом заняли места за овальным столом и наконец смогли немного передохнуть перед тем, как уже прибывшая в город Псковская делегация не прибудет в детинец.

— Так, ещё раз, — Рассматривая южные границы карты, проговорил Максим. — Какая у нас задача?

— Официальная — заполучить ещё одного союзника к войне со Швецией.

— А на самом деле?

— Постараться сделать так, чтобы Псков влился в наш состав.

— Звучит хорошо. — Задумавшись, сказал Макс. — Вот только как ты собираешься убедить целого князя просто взять и отказаться от своей власти?

— У меня есть одна мысль. Тебе нужно просто сыграть военного советника. Ты сейчас больше всех погружён в процесс формирования новых полков, а наши новые друзья при всём желании не могли не заметить всех тех полевых лагерей, что сейчас развернулись под городом.

— Хочешь оказать на них давление? — Улыбнулся он.

— Скорее показать, к чему они могут прийти, если согласятся на сотрудничество. — Дверь в зал собраний распахнулась и ввалившийся внутрь рядовой, приняв стойку, справно отдал честь.

— Господин государь, Псковский князь прибыл в детинец. — Отчитался он и встал по стойке смирно.

— Вольно, солдат. — Махнул я рукой. — Ну, пойдём встретим долгожданного гостя.

Делегация Пскова мало отличалась от московской, которая заявилась ко мне пол года назад. Всё те же поместные кавалеристы охранения, старые, словно из прошлого века, кольчуги и луки. В общем, сейчас из всех русских княжеств разве только новгородское как-то выбилось из общей картины устаревающего средневековья. И всё же было у псковского князя одно отличие от того московского боярина. Молодой правитель приехал ко мне верхом, а не в карете. В стальном нагруднике, высоком шлеме с наносником и длинной саблей на поясе. Когда он снял свой шлем, чтобы поприветствовать меня, мне открылось обычное, нисколько не аристократичное лицо с пепельными волосами, небольшой бородкой и бегающими из стороны в сторону любопытными глазами. Возможно, я бы и не узнал в нём собрата по титулу, если бы моя