Шрифт:
Закладка:
Стараясь производить как можно меньше шума, я легла на живот и, упираясь ногами в шифер, осторожно поползла к краю крыши, с той стороны, где было окошко. Многие говорили мне, что я очень гибкая, сейчас проверим, на сколько они были правы. Свесилась вниз по пояс, придерживаясь одной рукой за крышу, коленями уперлась в выступающие части шифера, и посветила в окно фонариком, пытаясь рассмотреть, что там. Картинка вверх тормашками никак не желала складываться, и я пожалела, что не тренировалась смотреть на мир в таком ракурсе. Однако, ничего кроме хлама увидеть не удалось, движения не наблюдалось. Я сменила фонарик на нож и начала доставать крошеные гвозди из рамы, придерживающее стекло. Окошко было поделено на четыре равные части и достаточно было достать одно стекло, чтобы просунуть руку и открыть окно полностью. Пришлось воспользоваться второй рукой, сделав свое положение еще более шатким, сцепив крышу бедрами так сильно, будто пыталась удержаться на разъяренном быке.
Наконец со стеклом было покончено, я открыла окно и приняла привычное положение. Кровь хлынула обратно, возвращаясь к похолодевшим ногам, а в висках застучало чуть тише. Сунула стекло в рюкзак, гвозди в карман, снова свесилась и осторожно спустила рюкзак, придерживая его за лямку и стараясь положить его чуть в стороне. Разогнулась, развернулась в противоположную сторону и ногами полезла в окно, сползая на животе. Ухватившись руками за самый край крыши, я смогла сесть на окно и медленно сползла вниз. Сердце билось с бешеной скоростью, но я заставила себя относительно спокойно вернуть стекло на место и закрыть окно.
Без сил опустилась на пол и прикрыла глаза, успокаиваясь. Первый этап прошел хорошо, но пока я не только не помогла Кате, но и подвергла опасности еще и себя: даже похищать не нужно, вот она сижу, окошко заколоти и дело с концом.
Я включила фонарик и осмотрелась. Дом небольшой и чердак, во всю его ширину, был завален многообразием ранее нужных вещей, которые прежние хозяева предпочти сохранить. Может, из-за ностальгии, а может предполагали вдохнуть в них новую жизнь. Старая мебель, по большей части сломанная, спущенная резиновая лодка, коробки, пустые банки, под потолком висят засохшие травы и, как не печально мне было осознавать, повсюду мышиный помет. Я осторожно прошлась, половицы чуть слышно поскрипывали, с трудом обнаружила люк и присела рядом с ним, пытаясь найти следы гвоздей. Если они не слишком длинные, то ничегошеньки я не увижу и придется лезть обратно в одиночку и разрабатывать другой план. Следов не было, я замиранием сердца я потянула за ручку, люк поддался, а петли жутко скрипнули. Я тут же опустила его обратно, схватила с пола черенок от лопаты, засунула под ручку и замерла в ожидании разоблачения. Прошло минут пятнадцать, никто не прибежал с криками «держите ее», я приободрилась и начала осматриваться, выхватывая светом фонарика отдельные куски и еще минут через пять нашла заветную баночку с какой-то маслянистой жидкостью. Выбирать не приходилось, я залезла в нее пальцами и обильно смазала петли. Подождала немного, вытащила черенок и наконец-то приоткрыла люк, тут же услышав приглушенные звуки, доносящиеся с первого этажа, а потом смех на несколько голосов, не меньше трех человек. Что ж, ожидать, что внизу сидит один охранник, слепой, глухой и с протезом вместо ноги было бы глупо.
Полностью открыв люк и свесившись, как с крыши, я начала спускаться вниз, потому что увиденным осталась довольна: лестница вела в небольшой пустынный коридор, с двумя дверьми и еще одной лестницей на первый этаж. Прикрыла за собой люк и пошла коридором в одних носках (обувь оставила на чердаке), держась вплотную к стене. Выглянула на лестницу вниз и никого не увидела, зато голоса теперь различала вполне отчетливо и, судя по ним, трое мужчин были изрядно выпившими: запертые в доме с девчонкой, которую нельзя было трогать, они нашли единственное развлечение. Для меня это было и хорошо и плохо. С одной стороны, их внимание притуплено и шансы остаться незамеченной усиливаются, но с другой, если меня все-таки обнаружат, затуманенный алкоголем мозг примет самое простое решение: избавиться от незваного гостя, предварительно поизмывавшись всласть.
Такая перспектива совсем не радовала, я перестала стоять столбом, достала из кармана отмычки и присела перед дверью, за которой ожидала обнаружить Катю. Света из-под двери не наблюдалось, но мне было уже все равно, хотелось как можно скорее убраться из коридора в любое другое помещение.
Замок щелкнул, я повернула ручку и решительно вошла, быстро и бесшумно. Снова затаилась, пытаясь оглядеться, но темень из-за заколоченных окон была непроглядная, пришлось включить фонарик. Первое, что я увидела, была неширокая кровать, на которой кто-то лежал. Я на цыпочках подошла, и с облегчением обнаружила сладко спящую Катю. Вернувшись к двери, я закрыла ее на замок при помощи все тех же отмычек, вернулась к кровати, выключила фонарик и медленно положила руку ей на лицо, закрывая рот. Жест как в фильмах про маньяков, но другого способа заставить ее не заорать с перепугу я просто не знала. Она вздрогнула и замычала, а я громким шёпотом, чтобы она меня услышала, быстро сказала:
- Это Василиса! - но не успела на пол секунды, Катя неловко махнула рукой и ночник с грохотом упал на пол.
Послышался топот, я резко отдернула руку, повалилась на пол и полезла под кровать, больно ударившись головой. В замке завозились, открылась дверь и в комнату ввалились двое, если судить по количеству ног. В голову тут же полезли идиотские мысли о протезах и вероятностях, что людей не двое, а больше, но определенно до четырех, и я еле сдержалась, чтобы глупо не захихикать. Катя снова что-то замычала, приподнялась на кровати, панцирная сетка скрипнула и провисла, практически касаясь моего живота, а одеяло закрыло мне обзор и, что несказанно радовало – меня саму от глаз вошедших.
- Что случилось? – спросила она тоненьким испуганным голосом, а я прикидывала, она такая хорошая актриса или в самом деле не успела сообразить, что произошло, и изо всех сил пыталась не чихнуть, потому что под кроватью было ужасно пыльно.
