Шрифт:
Закладка:
Напоследок Подо потянул бечёвку, свисающую с верхней ступеньки лестницы. Как он впоследствии объяснил, эта бечёвка проходила сквозь отверстие в каменном полу и тянулась до потолка, а там крепилась к механизму, который опрокидывал ведёрко с землёй. Послышался приглушённый «пуф» – и земля высыпалась на люк, надёжно скрыв его от посторонних глаз.
Клыки, спустившиеся в погреб несколько мгновений спустя, почуяли острый запах недавно горевшей спички, но им так и не удалось разрешить эту загадку, поскольку старик на крыльце клялся, что никого не видел.
28
О Аньяра!
Джаннер спустился по лестнице в полной темноте. Тремя ступеньками выше башмак Подо скрёб по дереву, затем слышался лёгкий стук деревяшки, коснувшейся следующей ступеньки. Внизу тяжело дышал Тинк, а ещё дальше Оскар, пыхтя, приговаривал при каждом шаге:
– С ума сойти. С ума сойти. С ума сойти.
Наконец Джаннер почувствовал, что длинная квадратная шахта расширилась. Голос Оскара раздался совсем рядом:
– Как выразился Кит Ягер, съев ведро куриного супа: «Я и не думал, что доберусь до дна!»
В темноте послышалось хихиканье Лили, и от него вокруг как будто стало светлее. Когда ноги Джаннера коснулись земли, он с удивлением ощутил под ними песок. Подо вновь чиркнул спичкой, и жёлтый свет озарил всё вокруг.
Они стояли в погребе размером с детскую спальню в старом доме Игиби; в норе не было ничего, кроме фонаря на полу рядом с лестницей. Стены были сложены из жёлтого потрескавшегося камня, такого же цвета, как песок под ногами. Подо зажёг фонарь и, осмотревшись, убедился, что они в безопасности – во всяком случае, на некоторое время. Путники сняли мешки и уселись в круг.
– Ух. Еле вывернулись, – вздохнул Подо, опускаясь на пол.
– Думаешь, Клыки искали нас? – спросил Джаннер.
– Ну да.
– И долго нам тут сидеть?
– Не знаю.
– Надеюсь, поесть мы успеем, – сказал Тинк.
– А я надеюсь, что эта гадость не пристанет к нам навечно, – заметила Ния, сколупывая со щеки высохшую грязь. – Вы, мужчины, можете хоть круглый год ходить в грязи, но мы с Лили предпочли бы помыться.
– Еда! Да, поесть бы сейчас не помешало, – сказал Оскар. – В самую точку, юный Кальмар. – Он порылся в мешке Нии и достал несколько кусков вяленого мяса, зачерствевшую краюху хлеба и флягу с водой.
Жуя скудную еду, Джаннер тосковал по дымящейся сырной похлёбке и мясному рагу; хоть он и не желал этого признавать, ему тоже хотелось помыться.
Лили что-то напевала, уплетая вяленое мясо и рассеянно теребя комок глины в волосах. Ни голодный паёк, ни грязь её совершенно не угнетали. Джаннер вновь этому удивился. С тех пор как Малыш упал в море – или, точнее, с тех пор как песня Лили вызвала к жизни странное, ни на что не похожее видение, – девочка с необыкновенным спокойствием переносила тяготы путешествия.
– Надо отдохнуть, – она зевнула. – Я хочу спать. И… слушай, дедушка…
Подо повернулся к ней.
– Спасибо, что заботишься о нас, – сказала Лили. Она привстала, чтобы поцеловать его в щёку, и наморщила нос, когда не удалось найти чистого местечка.
Подо сидел неподвижно, и глаза у него сияли. Когда девочка, вместо поцелуя, коснулась своей маленькой ручкой дедушкиной щеки, перепачканное лицо старого пирата расплылось в улыбке – такой широкой, что засохшая грязь посыпалась кусками.
Все согласились, что надо отдохнуть. Игиби и Оскар устроились на земляном полу и заснули.
Поутру – по крайней мере, ему так показалось – Джаннер проснулся и обнаружил Оскара сидящим, согнувшись в свете фонаря над Первой Книгой. Он что-то бормотал под нос и имел необыкновенно счастливый вид. Увидев, что мальчик проснулся, Оскар просиял:
– Иди-ка сюда, паренёк.
Джаннер зевнул, перешагнул через похрапывавшего Тинка и сел рядом со стариком. Оскар положил книгу ему на колени:
– Я изрядно продвинулся. Видишь эти значки? Мне кажется, это ноты. Не скажу наверняка – сначала надо показать Лили – но, похоже, перед нами мелодия Первой эпохи! А ещё я перевёл первые несколько страниц. Вот, посмотри. Завитушка на этой букве означает подъём тона, совсем как в древнелощинном. Но в древнелощинном интонация передаётся…
Джаннер слабо улыбнулся. Его совсем не интересовали завитушки и древние языки. Оскар усмехнулся:
– Ты прав: утомительно и скучно. Особенно с утра. Так вот, – он снял очки и сунул дужку в рот. – Насколько я могу судить, это повествование. Не знаю, кто его написал, но, несомненно, очевидец.
– А что случилось? – спросил Джаннер, отогнав дремоту.
– Первое Королевство – оно называлось Аньяра – пало. Здесь рассказывается о том, что произошло – произошло на самом деле – с городом, где в Первую эпоху правили Дуэйн и Глэдис.
– Аньяра? Никогда о нём не слышал.
– И я тоже – пока не сунул нос в эту книгу, мой мальчик, – Оскар подмигнул и вновь надел очки. – Но мы знаем другое, очень похожее название, не так ли?
Джаннер попытался окончательно прийти в себя:
– Анниера.
– Да.
– Значит, Анниера находится там, где некогда было Первое Королевство?
– Это моё предположение. Трудно судить. Но ты послушай:
Аньяра дивная, зелёная, моя любимая земля,
теперь покрыта серым пеплом.
Руки мои в крови,
оттого что я в отчаянии бил по земле.
Аньяра! Дуэйн и Глэдис мертвы и лежат под горой,
затихла музыка, враги пируют и кощунствуют,
весь мир разлетелся на куски,
на куски.
Восстань, гора, выйди, покажись из глубины,
растите, злаки, травы и деревья,
сердце моё, вспомни о любви.
Или, Создатель, дай мне смерть, чтобы иссякли слёзы.
О Аньяра, земля моя, земля моя!
Когда Глэдис зачала второго сына, то было начало
конца —
слушайте, и я поведаю вам.
– Как ужасно, – произнёс Джаннер.
– Да, – тихо отозвался Оскар. – Но это ещё не всё. Здесь говорится, что королевство было… под защитой. Надо спросить у твоей матери, правильно ли я перевожу. Сила, способная спасти Аньяру, крылась «под камнями» – уж не знаю, что тут имеется в виду, – и тот, кто написал эту книгу, был последним человеком, знающим секрет. Я ни в чём не уверен, но мне кажется, что где-то в глубинах Анниеры, может быть под замком Ризен, где жила ваша семья, находилась потайная комната, известная только Верховному королю. Я пойму
