– Многие Последователи не сделали тебе ничего плохого, но ты когда-то считала их всех злыми и кровожадными. Когда-то ты верила, что все атлантианцы – чудовища, хотя ни один атлантианец никогда не причинял тебе вреда.

Я разинула рот.

– Это то же самое, правда? Я и Последователи представляем смерть и разрушение, хотя многие из них не делали ничего, кроме как говорили правду. – Кастил перевел взгляд на ровные языки пламени. – Ты представляешь династию, которая поработила их, истребляла их семьи, похищала жизни их близких, их богов, даже их законного наследника. Ты ни в чем из этого не виновата, и тем не менее они видят все это, когда на тебя смотрят. Они видят возможность взять то, что им причитается.

Его слова камнями улеглись в моем согретом виски желудке, и я не смогла удержаться от ответа:

– Прости.

– За что? – нахмурил он брови.

У меня перехватило дух от большого глотка виски, и я быстро заморгала.

– За то, что сделали с твоим народом, – сказала я осипшим голосом. – С твоей семьей. С тобой. Знаю, что говорила это прошлой ночью и ты не захотел принять мои извинения, но мне нужно произнести их еще раз.

Кастил уставился на меня.

– Думаю, с тебя хватит виски. – Он помолчал. – А может, наоборот, нужно выпить еще.

Я хрюкнула, прямо как поросенок.

– То, что ты наделал, не означает, что я не могу сочувствовать. – Я хотела отпить еще, но передумала. Непонятно, что это за сорт виски, но, похоже, он действует гораздо сильнее, чем все, что я пила раньше. – То, что ты наделал, не означает, что я вдруг перестала соображать или заботиться о том, что хорошо, а что плохо. То, что делали с твоими людьми, ужасно.

Я опустила взгляд на золотистый напиток в стакане, думая обо всех именах на стенах. Кто знает, сколько еще жертв нигде не перечислено?

– И… и то, что делают Вознесшиеся с народом Солиса, тоже ужасно. Это все страшно.

– Да, – тихо промолвил он.

– Кажется, я поняла, почему они меня ненавидят. – Я подумала о господине Тулисе и сделала большой глоток. – Я не хочу, чтобы меня ненавидели.

– Я тоже. Это одна из причин, почему мы должны пожениться.

Я подняла на него взгляд и чуть не поперхнулась.

– А вот этого я не понимаю. Как ты пришел к такому заключению и почему. Как наш брак вернет твоего брата? Как решит проблему ограниченности ресурсов? Как… сделает меня свободной?

Его взгляд стал пронзительным.

– Есть вероятность, что некоторые все равно не подчинятся моим приказам. Жажда возмездия может быть сильным средством мотивации. Я сам люблю вкус мести и знаю, что его любишь и ты.

Я хотела отрицать, но ведь он присутствовал при том, как я набросилась на лорда Мэзина. Мои возражения будут ложью.

– Я должен вернуться домой, чтобы помочь уладить волнения, но там тебя будут окружать те, кто любого жителя королевства Солис считает ламеей во плоти.

– Ламеей?

– Это существо с плавниками вместо ног и хвостами вместо рук. Она прячется под кроватями детей и ждет, когда погасят свет, а потом, в темноте, вылезает и высасывает из детей жизнь.

– О! – Я скривила губы.

– Это выдумка. По крайней мере, я никогда не видел ламей, но в раннем детстве мы с братом настаивали на том, чтобы не выключать на ночь свет.

Я представила его в образе не по годам развитого ребенка, который прячется под одеялом, широко распахнув золотые глаза. Я практически увидела его таким.

Он поднес к губам стакан, и мое внимание привлекло то, как напряглись мышцы на его предплечьях.

– Погоди, – озадаченно сказала я. – А как она вылезает из-под кровати, если у нее плавники вместо ног и хвосты вместо рук?

Он изогнул губы.

– Кажется, мама говорила, что она извивается и скользит, как змея.

– Да, это очень страшно. – Я сморщила нос и глянула на графин, раздумывая, не налить ли еще стакан. – И еще я не поняла насчет хвостов вместо рук.

– Никто не понимает.

Он отвернулся и, опустив подбородок, провел клыками по нижней губе. Мой взгляд – все мое существо – было захвачено этим действием. По коже пробежали мурашки.

– Я пытаюсь донести до тебя, что, даже несмотря на мой приказ тебя не трогать, ты все равно можешь быть в опасности, – объяснил он. – Для некоторых желание мести может оказаться сильнее страха неминуемой смерти.

Мне пришлось сделать небольшое усилие, чтобы отвлечься от мыслей о ламее и от вида его клыков и сосредоточиться на разговоре.

– И ты считаешь, что если женишься на мне, то это убережет меня от опасности?

– Если люди будут знать, что ты частично атлантианка и станешь моей женой, ты будешь под запретом. Особенно для тех, кто еще сохранил страх смерти и здравый смысл. – Он отпил виски. – Ты больше не будешь в их глазах Девой. Ты будешь моей невестой. В их представлении ты станешь их принцессой.

Я обдумала то, что он сказал. Не знаю, то ли на меня напала слабость, то ли мои эмоции притупила выпивка, но я смогла размышлять над словами Кастила, не швыряя в него стакан.

Уверена, он это оценил.

Наверное, именно поэтому и предложил мне сначала выпить.

– Что ты думаешь?

– Нельзя налить мне еще стакан?

– Можешь делать все что хочешь.

Все что хочу? Я глянула на него, и поднявшееся внутри тепло подсказало, что наливать еще один стакан виски было бы неразумно.

Я поставила пустой стакан на стол.

– Так ты женишься на мне, чтобы… защитить. Это ты хочешь сказать?

– И да, и нет.

Хотя в животе по-прежнему тепло, в груди поселился ледяной холод.

– Что это значит?

– Это значит, что брак обеспечит тебе безопасность и даст мне то, что я хочу и в чем нуждается мое королевство.

– А как брак со мной поможет освободить твоего брата и даст королевству то, в чем оно нуждается?

Он отпил еще.

– Что, по твоему мнению, больше ценят те, кто правит Солисом? Возможность создавать новых вампиров или возможность оставаться в живых?

Я дернула назад голову.

– Надеюсь, что последнее.

– Я тоже на это надеюсь, – согласился он. И чуть погодя добавил: – Отец считает, что либо Малик мертв, либо спасти его уже невозможно.

Я резко втянула воздух.

– Он так считает?

Кастил кивнул, и я не знала, что сказать.

– Это… это ужасно грустно.

Его лицо напряглось.

– Таково реальное положение дел, и я не могу его винить, но сам не верю, что Малик потерян. Отказываюсь в это верить, – непреклонно заявил он, и я понадеялась, ради него же, что он прав. – Многие атлантианцы хотят возмездия. Не только за то, что Вознесшиеся сделали с их принцем, но и за все бесчисленные жизни, которые они забрали, за землю и будущее, которые они у нас отняли. Мой отец быстро примкнул к тем, кто жаждет возмездия. И дело в том, Поппи, что мы можем свершить это возмездие. Атлантия восстала из крови и пепла. Мы больше не павшее королевство, ни в каком значении этого слова. Причем уже очень давно. Мы – королевство огня.