Я не удостоила его ответом.

– Таким образом, ты будешь всем рассказывать, что мы поженимся, и я буду вести себя на людях соответственно? А после свадьбы мы поедем в столицу?

Кастил поднял голову и вперил взгляд в стену напротив.

– Да, но нам придется быть убедительными. Не просто говорить всему миру, что мы поженимся. Мы должны пожениться, как только прибудем в Атлантию. До того, как я покажу тебя моим родителям.

Я похолодела.

– Думаешь, разумно жениться прежде, чем ты хотя бы скажешь королю с королевой, что обручен?

– Не особенно.

На его лице мелькнула мальчишеская ухмылка, которая, наверное, частенько там появлялась, когда он был моложе и собирался натворить нечто такое, что ввергло бы его в неприятности.

– Мои родители будут… недовольны.

– Недовольны? – Я подавила смешок. – Подозреваю, что это еще мягко сказано.

– Вполне возможно. Но мои родители будут откладывать свадьбу, пока не убедятся, что брак настоящий. Мы не можем тратить время на то, чтобы дожидаться их позволения – позволения, в котором я не нуждаюсь. Как я уже сказал, мой народ хочет возмездия. Если родители решат, что это все интрига, затеянная, чтобы вернуть принца, которого они уже оплакали, если они поставят возмездие превыше жизни, они попытаются помешать. Как только ты станешь моей женой, ты будешь в безопасности.

– Похоже, твой народ…

Я не договорила. Его народ казался варварами, но мой ненамного лучше. Независимо от того, считаю ли я Вознесшихся своим народом или нет, они меня воспитали. Разве не стала бы и я такой же ожесточенной, если бы жила, зная, что Вознесшиеся могут явиться в любой момент и убивать безоговорочно и безнаказанно? Я была бы такой же разъяренной.

Я уставилась на его профиль, на строгие линии лица, на тени под глазами, и меня охватила дрожь. Наверное, мы с Кастилом не такие уж и разные.

– Я поняла.

Он перевел взгляд на меня, слегка расширив глаза.

– Что?

– Поняла, почему ты это делаешь. Они держат твоего брата, которого захватили, когда он освобождал тебя. – Мои мысли перенеслись к Йену. – Я могу понять, что ты пойдешь на крайние меры, чтобы его вернуть.

Он повернулся ко мне.

– Правда?

Я кивнула.

– Я бы поступила так же. Поэтому я могу понять, хотя мне это по-прежнему не нравится. Мне ненавистно то, что я для тебя – не более чем пешка, но тем не менее я могу понять, почему это так.

– Поппи, ты для меня не просто пешка.

– Не лги, – возразила я, и у меня сжалось сердце. – Ни одному из нас это не делает чести.

Он открыл рот и закрыл, похоже, передумав говорить.

– Вот почему я понимаю. Ты сделаешь что угодно, чтобы освободить брата, и я сделаю что угодно, чтобы вернуть своего. Я соглашусь на твое предложение, если ты пообещаешь помочь мне добраться до Йена.

– Поппи…

– Я знаю, кто он теперь, и ты знаешь, что я должна увидеть, чем он стал.

Он повернулся ко мне лицом.

– И что, если он стал таким же, как и другие?

– Одно то, что он Вознесшийся, не означает по умолчанию, что он плохой… Не перебивай. – Я подняла голову, когда он собрался что-то сказать. – Ты говоришь, что они могут, если хотят, контролировать жажду крови. Многие Вознесшиеся плохие, но при этом многие до Вознесения были хорошими людьми и понятия не имели, какова правда. Мой брат… – Я сделала судорожный вдох и расправила плечи. – Я должна сама увидеть, во что он превратился. Вот в чем заключается сделка. Я временно выйду за тебя замуж, чтобы помочь освободить твоего брата, если ты поможешь освободить моего.

Наклонив голову, Кастил несколько мгновений изучал меня. Не знаю, что он увидел, но это заставило его кивнуть.

– Согласен.

– Хорошо, – прошептала я.

– Ты не будешь со мной сражаться?

Я обдумала этот вопрос.

– Перед другими – нет. Да и зачем? Все будут считать, что мы поженимся, и это поможет мне остаться в живых, так почему бы мне с этим не смириться? – рассудила я, слегка нахмурившись. Никогда не думала, что виски обладает такой изумительной способностью прояснять мысли. – Я не стремлюсь к смерти. И у меня нет ни малейшего желания сидеть в клетке или стать мешком крови.

Кастил поморщился. Совсем чуть-чуть, но я заметила.

– Но наедине ты будешь сражаться со мной зубами и ногтями?

– Киеран ведь знает, что ты задумал?

Он кивнул.

Я поймала его взгляд.

– Тогда перед ним и наедине с тобой я буду сражаться зубами и ногтями. Без публики я не стану притворяться кроткой невестой.

– Понятно. – Он погладил стакан большим пальцем. – Но если ты захочешь притвориться такой наедине…

– Не дождешься.

В его золотистых глазах что-то блеснуло.

– Ты обнаружишь, что я могу быть невероятно обворожительным. – Я одарила его сердитым взглядом. – Помнишь, что ты говорила насчет невозможного?

Я помню.

– Но это в самом деле невозможно.

– Поживем – увидим.

– Поживем – увидим, – согласилась я и расслабилась.

Нормальная пикировка. По крайней мере, для нас.

Кастил пристально посмотрел на меня.

– Подозреваю, что это какая-то уловка и ты сейчас опять попытаешься вонзить мне в сердце тот нож.

Я издала сухой смешок.

– И к чему хорошему это приведет? Ты только рассердишься, а нож не настолько острый, чтобы отрезать тебе голову или пробить твой невероятно толстый череп.

Он самодовольно усмехнулся, допил остатки виски и отошел от камина.

– Но это доставит тебе огромное удовольствие.

Я поразмыслила.

Да, доставит.

– Я это знаю, – промурлыкал он, поставив стакан на стол.

Спустя пару секунд я почувствовала на себе взгляд Кастила.

– У помолвленных атлантианцев есть традиция носить кольца? – спросила я. – У Вознесшихся такого обычая нет, но у смертных Солиса есть. Кольца дарят во время помолвки, а на свадьбе меняют на обручальные.

– Есть.

– Тогда как люди поверят в то, что мы обручены, если у меня нет кольца?

– Хороший вопрос, – проговорил он.

– Я хочу кольцо, – заявила я. – Неприлично большое, какие я видела у жен богатых торговцев. На них были такие огромные бриллианты, что, казалось, они оттягивают им руки.

Он слегка повернулся ко мне.

– Я найду тебе такой большой бриллиант, что он будет входить в комнату перед тобой.