Шрифт:
Закладка:
– Вообще-то я не…
– Только паркуйся у дороги, чтобы Надин с Патти не разволновались. Идет?
– Кэсс, не могу. Я тоже выпила.
– Ясно… – Она склоняет голову набок. – Один стаканчик?
– Кэсси, я машину не поведу.
– Да я просто спрашиваю.
– Нет, ты серьезно? – Выпрямившись, я от нее отодвигаюсь. – Ты просишь меня рискнуть своим здоровьем и поехать домой после того, как я второй раз в жизни пью алкоголь, который вообще-то нельзя мешать с золофтом…
– Ладно. – Она как-то резко смеется. – Тогда зачем ты это сделала?
– Выпила?
– Если тебе запрещен алкоголь из-за таблеток, зачем ты пьешь, Молли?
– Ты издеваешься? – в груди все сжимается, а щеки сводит от боли; я осознаю, что стискиваю зубы. – Да пошла ты!
Фраза вечера.
Брови Кэсси взлетают вверх.
– Ого!
– Будешь осуждать меня за то, что я пью? Серьезно? Вообще-то вы обещали меня подвезти, но теперь – что? – ты решила от меня избавиться, чтобы провести ночь со своей подружкой, а меня запрячь быть вашим шофером?
На ее лице читается насмешка. К горлу подступает ком.
– И тебе, блин… Тебе вообще плевать, разобьюсь я или нет. Главное, – что с Миной сможешь покувыркаться.
– Ты издеваешься? – спрашивает она. – Нет, ты правда решила меня за это отчитать?
– А, забудь.
Лучше бы я молчала. Не хочу участвовать в этом разговоре. Не здесь. Нигде и никогда.
– Слушай, ты хочешь об этом поговорить? – интересуется Кэсси, пододвигаясь ко мне.
– Давай не будем. – Я сжимаю стакан.
– Молли.
Я поднимаю взгляд и вижу, что в ее глазах стоят слезы. Это меня обескураживает. Плакать – это не про Кэсси. И даже почти плакать – тоже не про нее.
– Думаешь, я хочу избавиться от тебя ради Мины?
– Дошло до утки на третьи сутки. – Обычно я так не разговариваю; видимо, во всем виноват алкоголь.
– Ты же понимаешь, что она моя девушка?
Я пялюсь на свои колени. Перед глазами возникает картина: Кэсси, губами уткнувшаяся Мине в ухо. Не могу выбросить это из головы.
– Молли, зачем ты это делаешь?
– По-твоему, это я что-то делаю?
Я снова сжимаю зубы. Кэсси всегда переводит стрелки. Ведет себя так, как будто я раздуваю из мухи слона. Как будто не она нырнула с головой в страну чудес под названием «Мина».
– О боже, хватит, – вздыхает она. – Ты такая…
– Гиперчувствительная, знаю.
Кэсс вскидывает руки.
И меня вдруг отпускает. Да, это странно. Я ненавижу, когда она называет меня гиперчувствительной, но в то же время рада, что прочла ее мысли. Я понимаю Кэсси лучше, чем саму себя. Не думаю, что Мина когда-нибудь узнает ее так же хорошо.
– Пожалуй, я пойду, – решаю я.
А она закрывает лицо руками и со смехом откидывается на футон.
– Ну-ну. Пешком? К метро?
И тут я понимаю, что на нас пялятся. Не слишком явно, но довольно пристально. Люди любят скандалы.
Я пожимаю плечами.
– Молли, перестань.
– Нет, а как ты себе это представляла? – Теперь я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать. – Типа ты напьешься, а я доберусь домой сама?
Плакать нельзя. Ни в коем случае.
– Честно? Я думала, ты поедешь с Уиллом, так что…
– Ага, он тоже пьяный.
Кэсси вздыхает:
– Или останешься с ним здесь. Молли. Пожалуйста, не делай вид, что не понимаешь, о чем я.
– Нет. – Я выдыхаю и потираю лоб. – Между мной и Уиллом ничего нет.
– Ага, я заметила. Потому и предложила тебе сраный «лексус». Слушай, не хочешь машину – и ладно. Нам лучше – поедем на ней с утра. Я просто подумала, что ты не захочешь ехать на метро так поздно. Хотела как лучше. Ну да пофиг.
Повисает пауза. Я оглядываюсь. Свет потускнел, силуэты окружающих расплываются. Вижу Макса – он стоит в другом конце комнаты и болтает с какой-то незнакомой мне девчонкой. Смеется. Его челка заколота пластмассовой шпилькой.
– А что там с Ридом? – спрашивает Кэсси, и я чуть не вздрагиваю.
– С Ридом?
Она закатывает глаза:
– Или не с Ридом. Не знаю. Но в тот день на крыльце мне показалось, что между вами что-то есть.
– Мы друзья.
– Слушай, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, понимаешь? – Она забирает у меня стакан и делает глоток. – И я думала, что ты хочешь… Фу, теплый. Гадость. – Она делает еще глоток. – В общем, мне казалось, что с Уиллом все идет как надо, но потом посмотрела сюда, а он куда-то свалил. Типа ну ясно. Короче, я уже не знаю, что происходит. И между вами с Ридом как будто что-то есть, и это круто, без разницы…
Я сглатываю.
– Ага, только Рид не из тех, с кем встречаются. Или занимаются сексом.
– Ты о чем?
– Это Мина так сказала. Что Рид из тех, за кого выходят замуж…
Кэсси смеется:
– Боже, Молли. Да какая тебе разница, что думает Мина? Посмотри, какой у нее ужасный вкус. – Она хлопает себя по груди и улыбается. – Ты чего. Это все так субъективно! Вот, например, посмотри на ту девчонку. В фиолетовом платье. – Она кивает в сторону. – Тебя она физически привлекает?
Я качаю головой.
– Ну вот. Но знаешь что? По-моему, она дико милая. И я бы сто проц с ней переспала.
– Уверена, Мина будет счастлива.
– Боже мой. Да я просто привожу пример. Всем нравится разное. Ну и что, что у тебя не совпадают с кем-то вкусы? Это ведь хорошо. Меньше конкуренции.
– Даже не знаю, хочу ли я…
– Если ты пытаешься разлюбить Рида из-за своего гребаного эго, я тебя стукну.
Эго? Нету у меня эго. Будь у меня раздутое эго, разве я бы сомневалась, что в самом деле ему нравлюсь?
Хотя, если начистоту, то я не сомневаюсь. Я нравлюсь Риду. И мне нравится ему нравиться. Только я не привыкла к таким играм и теперь вижу себя совершенно по-новому: девушкой мечты в загадочной дымке. Как в кино. Раньше я такой не была, но мне приятно быть «той самой» девчонкой. Поэтому, возможно, я все-таки ужасно самовлюбленная.
Но вообще это ведь страшно – признаваться, что тебе кто-то нравится. И, по сути, куда легче, когда шансов на успех нет. Однако стоит через себя переступить, и все сразу становится возможным. Карты на столе, и вот она ты – в открытую показываешь свое желание.
Правда, отсюда и куча проблем. Все будут знать, что тебе нравится парень, который носит ядреные белоснежные кроссовки. И
