— Хорошо, что попросил, если действительно раскаиваешься, — серьёзно замечаю я.

— Действительно, — вновь смотрит он на меня. — Знаешь, Цветочек... Пусть это банально, но общение с тобой заставляет меня быть лучше, чем я был вчера.

— Да, ты ужасно самодовольный и наглый, но, Ронни, ты не плохой человек. Не абсолютно плохой для того, чтобы менять себя.

— Ты просто не знаешь всего, Цветочек, — мрачнеет его взгляд.

Я касаюсь ладонью его щеки и предлагаю:

— Прошлое в прошлом, ладно?

— И не важно, с чего началось наше общение? — загорается его взгляд.

— Какая теперь разница, если мы сидим в лодке посередине озера, без возможности разбежаться в разные стороны, верно? — улыбаюсь я. — Ты очень постарался для того, чтобы у меня не было пути назад, Лейн.

— У нас обоих его нет, — глухо выдыхает он.

А следом обхватывает мой затылок пальцами и притягивает к себе, чтобы поцеловать.

Бесконечно сладкое мгновение я наслаждаюсь теплом чужих губ, а затем на меня лавиной обрушиваются все мои страхи. Я отстраняюсь и шепчу:

— Прости, Ронни, но давай не будем спешить, ладно?

— Мы, разве...

Лейн видит что-то в моём лице и серьёзно кивает, а затем вынуждает меня вновь прижаться спиной к его груди, чтобы крепко обнять за плечи:

— Как скажешь, Цветочек. Как скажешь.

Глава 20. Ронни: я должен был предвидеть это

Я хочу войти в свою комнату, но слышу струнное звучание из спальни Бо, и замираю на пороге. Улыбаюсь, прислушиваясь к мелодии, а затем неожиданно решаю зайти к сестре.

Даже в дверь стучу.

— Ро? — удивляется она, когда я заглядываю в комнату. — С каких пор ты стучишь в дверь?

— Поговорим?

— Конечно, — ещё сильнее удивляется она, убирая с бёдер гитару. Подтягивает колени к груди и хлопает ладонью по ковру рядом со собой: — Присаживайся.

Я смотрю на гитару и усмехаюсь. Это я бросил ей вызов, когда нам было по тринадцать лет. Бо быстро научилась играть и не прекратила, когда выиграла спор. Ей понравилось, ну а мне нравится, как она играет.

Иногда из наших споров выходит что-то хорошее.

Интересно, наш последний вызов друг другу войдёт в число таких?..

Я опираюсь на кровать и сажусь на пол:

— Кажется, мы сто лет не общались, да?

— Есть такое ощущение, — улыбается Бо. — У тебя всё в порядке?

— Всё просто отлично, Бо, и я не шучу. Как у тебя? Наверное, бесит ездить в школу на автобусе? Ты, наверняка, считаешь меня эгоистичным придурком? Завтра едем вместе, Мел поймёт.

— Вообще-то... — отводит она глаза. — Меня уже давно отвозит в школу Дилан.

— Дилан? На своём байке? — поднимаю я брови.

— Да, и это ужасно круто.

— Так у вас... У тебя получается? Делаешь всё, чтобы выиграть?

— А ты... — настораживается она, выискивая что-то в моих глазах. — Разве нет?

Я отворачиваюсь, чтобы произнести глухо:

— И я делаю всё, чтобы выиграть...

На это и был расчёт.

Именно эти слова я произнёс Цветочку сегодня днём. Я заморачивался с записками, которые подкидывал девчонке в шкафчик; передавал ей через приятелей вкусные гостинцы; преследовал её и потратил кучу времени и сил на сегодняшнее свидание.

И при этом испытывал радостное предвкушение.

Никакого напряга, злости или желания послать всё к чёрту.

Мне по-настоящему хотелось сделать Мелиссу счастливой.

Потому что она мне на самом деле нравится.

— Мы поступаем плохо, верно? — вдруг спрашивает Бо. — С теми, на кого спорим. Так нельзя.

— Хочешь отказаться? — смотрю я на неё.

— А ты? Представлял, что будет, если Мелисса узнает о споре?

Ей будет больно. Наверное. И какого тогда будет мне?

— Тебе всерьёз нравится Холд, — делаю я неутешительный вывод. — И давно?

Теперь отворачивает она, чтобы глухо произнести:

— Как оказалось, очень давно...

Я сжимаю зубы и смотрю прямо перед собой.

Холд — подонок. Его отношения с девушками ограничиваются лишь кроватью.

— Ты с ним спала?

— Что? — оскорбляется Бо. — Как ты... Это не твоё дело, Ро, но нет. У нас... Дилан не такой, как все о нём думают, ясно?

— Уверена?

— Более чем! — злится она. — Да ты на себя посмотри! Или на меня! Играем с судьбами живых людей! Разве, Дилан, или кто другой, может быть хуже нас с тобой?

Я морщусь, чувствуя что-то вроде стыда, и признаю:

— Ты права на счёт того, что мы поступаем плохо.

— Правда? — мгновенно остывает Бо, в её глазах появляются слёзы. — Значит... Мы отменим... отменим спор?

— И ты прекратишь общаться с Холдом? — спрашиваю я сквозь зубы.

— А ты оставишь в покое Мелиссу? — холодно интересуется она в ответ.

Мы молчим, терзая друг друга напряжёнными взглядами, и одновременно отворачиваемся, чтобы произнести вместе:

— Нет.

В комнате повисает тишина.

Оставить Мелиссу в покое? Ни за что и никогда. Думал ли я, что так будет, когда всё начиналось? Нет, конечно. Я был самонадеянным идиотом. Но теперь моя симпатия к Цветочку — непреложный факт. Я узнал её, узнал себя с другой стороны, и мы с ней... Мы, чёрт возьми, отличная пара! Я не откажусь от этого по доброй воле.

Вероятно, с Бо случилось тоже самое?

Я смотрю на свою сестру. Она необыкновенный человек: трогательная, добрая, умная, усердная и красивая. Со своими причудами, конечно, но кто вообще без них? Так почему именно она не может быть той, кого мерзавец-Холд будет по-настоящему ценить?

Очевидных причин нет.

Да и сама Бо уверяет меня в том, что Дилан лучше, чем кажется.

Ему же и будет хуже, если она ошибается. Я об этом позабочусь, при необходимости.

— Ладно, — киваю я. — Сдаюсь.

Бо коротко улыбается и смотрит на меня:

— И я сдаюсь.

— Это что-то новенькое для нас, да? — усмехаюсь я, чувствуя себя так, словно освободился от бремени.

— Иногда, нужно проиграть в одном, чтобы выиграть в другом, — философски замечает она, а затем выдыхает: — Как камень с души. Если честно, меня эта ситуация жутко терзала. Я почти сошла с ума.

— Холд настолько хорош? — подразниваю я её.

— Заткнись, — толкает она меня в