они виделись в последний раз, что принесло Персефоне чувство облегчения. Больше никаких синяков и ссадин – она выглядела исцеленной, по крайней мере снаружи. На ней были топ с расклешенными рукавами, обтягивающие джинсы и ботинки. Длинные светлые волосы волнами ниспадали ей на плечи. В руках она держала большую сумку, из которой выглядывала крохотная мордочка Опал.

При виде Персефоны Гармония улыбнулась.

– Доброе утро, леди Персефона, – произнесла Айви, кивнув ей.

– Доброе утро, Айви. Доброе утро, Гармония. Не ожидала вас здесь увидеть.

Богиня покраснела:

– Простите. Если сейчас неподходящее время, я могу прийти позже.

– Конечно нет, я рада, что вы здесь, – ответила Персефона.

– Вам что-нибудь принести? Кофе? Или, может, чай? – спросила Айви с неизменной услужливостью.

– Мне кофе, – ответила Персефона. – А вам, Гармония?

– И мне.

– Отлично! Буду через минуту.

Они обе смотрели Айви вслед, пока та не скрылась в конце коридора, а потом Гармония повернулась к Персефоне, мягко улыбнувшись.

– Она так добра, – произнесла Гармония.

– Да, я ее просто обожаю, – ответила Персефона и взмахнула рукой: – Вы отлично выглядите.

– Мне уже лучше, – ответила богиня, хотя Персефона заметила, как у нее в глазах мелькнула неловкость. Она узнала то же самое, что узнавала в себе, – чудовище, что скрывалось под поверхностью. Ей придется месяцами оглядываться через плечо или даже годами – а может, теперь это вообще навсегда.

– Входите, присаживайтесь, – сказала Персефона, проводив ее в свой офис и закрыв дверь.

Они сели на диван, и Гармония вытащила из своей сумки Опал, усадив собачку к себе на колени.

– Я не ожидала, что вы так быстро решитесь выйти из дома, – призналась Персефона.

– А что мне еще делать? – пожала плечами та. – Прятаться, пока их всех не найдут? Я не думаю, что это возможно.

– Уверена, Афродита бы с вами не согласилась.

Особенно после того, как был убит Адонис.

На губах Гармонии мелькнула улыбка:

– В этом я не сомневаюсь. На самом деле из-за Афродиты я и пришла с вами поговорить.

Персефона приподняла брови:

– Правда?

Ее взгляд упал на руки Гармонии, что нервно перебирали длинную шерстку Опал.

– Я уверена, что на самом деле именно она была целью тех людей, что напали на меня.

– Почему вы так считаете?

– Они так сказали, – ответила она.

У Персефоны будто все упало внутри.

– Вы беспокоитесь, что Афродита может попасть в беду?

– Нет. Я беспокоюсь, что главное намерение этих людей – доказать, насколько мстительны олимпийцы, и, боюсь, они выбрали мишенью мою сестру.

– Почему они начали с нее? Есть другие боги – еще более темпераментные.

– Не знаю, – призналась Гармония. – Но я не могу перестать думать о том, что какой-то другой бог – олимпиец – помог им напасть на меня.

– Почему вы так решили?

– Я узнала оружие, которым они лишили меня сил, – по крайней мере, мне так кажется. Это была сеть, похожая на те, что делал Гефест, но магия принадлежала не ему.

– И чья же это была магия?

Гармония хотела было ответить, но раздался стук в дверь и вошла Айви.

– Я принесла ваш кофе, – она поставила поднос на кофейный столик.

– Спасибо, Айви, – поблагодарила Персефона.

– Всегда пожалуйста, моя дорогая. Позовите, если вам что-нибудь понадобится!

Когда богини снова остались наедине, Персефона налила каждой по чашке кофе и, протянув Гармонии ее чашку с блюдцем, спросила:

– Так чья же была магия?

– Вашей матери.

– Моей… матери? – Персефона была ошеломлена. Она не стала спрашивать, откуда Гармония узнала, кто она, – богиня была уверена, что это Афродита раскрыла сестре эту информацию. – Чем она пахла, ее магия?

– Ее ни с чем не спутать, – ответила Гармония. – Теплая, как солнышко в весенний полдень, с запахом золотой пшеницы и сладостью созревших фруктов.

Персефона молчала.

– Я не хотела говорить вам перед моей сестрой, – объяснила Гармония. – Все-таки есть вероятность, что я ошиблась. Особенно если их оружие создано с помощью магии реликвий.

Такое было возможно.

– А никакую другую магию вы больше не почувствовали?

Она нахмурилась и тихо ответила:

– Нет.

– Но… зачем? – растерянно произнесла Персефона. – Зачем ей помогать этим людям, так стремящимся навредить богам?

– Может, потому что они навредили ей, – предположила Гармония, после чего пояснила: – Может, ваша мать выбрала своей целью Афродиту, потому что отчасти благодаря ей вы с Аидом и познакомились?

Нечто близкое к шоку опустилось на плечи Персефоны. Она никогда даже не задумывалась о том, что ее мать будет вредить тем, кто поддержал ее связь с Аидом, особенно с помощью группы смертных, ненавидящих богов. Все это не имело никакого смысла, если только они чего-то не упускали.

– Если эти смертные ненавидят богов, почему же они приняли помощь от одного из них?

– Смертные по-прежнему не имеют сил, – ответила Гармония. – И это ведь происходит не впервые. Во время каждой божественной войны боги принимают сторону своих предполагаемых врагов. Одним из примеров является Геката – титанида, что сражалась рядом с олимпийцами.

Это действительно было так – и Геката была не единственным богом, выбравшим сторону олимпийцев. Еще одним являлся Гелиос, и, как ей часто напоминали, он при любой возможности пользовался этой своей лояльностью в качестве предлога, чтобы не помогать богам.

– Мне жаль.

Брови Персефоны сошлись на переносице, когда она встретилась взглядом с Гармонией.

– За что вы извиняетесь? Это ведь вы пострадали.

– Потому что не в моем характере делать вам еще больнее, – ответила она.

– Но в этом нет вашей вины.

– Как и вашей, – Гармония словно прочитала ее мысли, а потом снова объяснила: – Я вижу, как ваша аура окрашивается в красный цвет от стыда и в зеленый от вины. Не вините себя за поступки вашей матери. Ведь вы не просили ее искать отмщения.

– Это не так просто, – покачала головой Персефона. – Особенно когда столько людей страдает из-за моего решения выйти замуж за Аида.

– Из-за вашего решения выйти замуж за Аида или чего-то намного более серьезного?

Персефона бросила на Гармонию вопросительный взгляд.

– Корень гнева Деметры лежит во множестве страхов. Она боится остаться одна и хочет почувствовать себя нужной.

Так и было.

Деметре нравилось играть роль спасительницы, – поэтому она так долго не раскрывала тайны своего культа, включавшего садоводство. Это давало ей чувство власти и необходимости, когда мир умолял о еде и воде.

– Вы расскажете Афродите о своих подозрениях? Что истинной целью нападения на вас была она?

– Нет, – ответила Гармония. – Потому что это лишь заставит ее чувствовать себя виноватой. Кроме того, у вас не будет возможности справиться с этой ситуацией, не поднимая шума, если Гефест узнает. Он спалит ради нее весь этот