— Вообще, ничего не понимаю, — пробормотала маман. — Ну всплеск, и что?

— Есть люди, очень зависимые от магического фона, — пояснил семейный лекарь. — Ну это знаете, как с магнитными бурями. Вот так и здесь, только эффект гораздо сильнее. У меня на учёте уже находятся нескольких таких пациентов.

— Вы хотите сказать, что на Ларису Михайловну повлиял разлом, появившийся недалеко? — теперь удивился батя.

— Это я и хотел сказать, — лекарь убрал свои инструменты в чемоданчик. Затем протянул пузырёк: — Вот, советую вам выпивать при наступлении похожего состояния. Эти лекарства не защищают, конечно, от магического поля, но точно вам говорю — ослабят его действие… Так… Прошу разрешения откланяться. Мне пора, ещё бо-ольшая куча заказов.

Он покинул дом, оставляя нас в тишине.

— Вот значит как, — первым нарушил молчание батя.

Я же ухмыльнулся про себя. Вот и Лариса Батьковна начнёт приносить пользу. Не всё же терроризировать маленького Серёжу.

Она ещё не знает, что скоро превратится в индикатор разломов. Ну, а я ей не собираюсь это говорить. Ближайшие моментальные разломы, как последний, я точно смогу определять с помощью её реакции.

Чуть позже я встретил своих питомцев, и мы вместе с пышкой поужинали. Родители решили оставить её с ночёвкой в поместье, понаблюдать немного. Сердобольная маман настояла на этом.

После ужина я ещё немного погулял в саду со своими зверятами, а потом вернулся в дом. Уже через полчаса я уснул в своей кровати.

* * *

Элитная школа, на следующий день.

Пышка будто и не падала в обморок. Нет, не так. Будто обморок, в который она грохнулась, преумножил её силы.

Она принялась собирать меня в школу, забыв, что мне уже шесть лет. Я шнурки уже с закрытыми глазами завязываю и побыстрее любого взрослого. А тут курточка, чтобы утром не замёрз…

Да отвяжись ты от меня, женщина. Себе напяль похожую броню. Сказал, что пойду в одной рубашке и брюках — значит, пойду именно так!

— Может, всё-таки безрукавочку? — протянула она мне вязаную хрень. От неё так фонило нафталином, что я тут же поморщился.

— Ну вы где ходите? — на пороге появился Захарыч. — Так, таксист уже клаксон почти сломал. И ругается уже в окно.

— Да, уже идём… скажи — идём, — тревожно огляделась Лариса Батьковна, затем поправила воротник на моей рубашке, застегнула верхнюю пуговицу. — Вроде всё, собрались.

АГГГРРР! Как же я зол! Расстегнул ненавистную пуговицу и стал дышать свободней.

— Серёжа, — с упрёком посмотрела на меня пышка. Но встретилась взглядом и побледнела: — Поняла, так удобней.

— Ага, гораздо удобней, и не задыхаешься, — ответил я.

Мы выскочили из дома.

— Ну наконец-то, — проворчал таксист, высовывая лысую голову в окно. — Двойной тариф. Я долго вас ждал.

— Как двойной тариф? — ахнула пышка.

— Вот, — я протянул лысому крупную купюру, и тот сразу подобрел.

— А вот это другое дело, — расплылся он в довольной улыбке. — Прокачу с ветерком.

— Не… не надо с ветерком, — ответила пышка, когда мы оказались на заднем сиденьи, и её тут же вжало в спинку кресла. — О-ох…

Таксист — красавчик просто! Давно я так не кайфовал. Он такие виражи закладывал, ныряя в проулки и выскакивая на главную улицу, что аж дух захватывало!

В итоге до школы мы добрались за десять минут до звонка.

Пышка позеленела и кое-как сдерживалась, чтобы не выплюнуть на асфальт свой завтрак.

— Держите, хлебните — полегчает, — я протянул ей бутылку воды, когда мы направились к проходной.

— О-ох, спасибо, Серёжа… — всхлипнула няня. — Сдурел таксист совсем… Я думала, он нас угробит.

— Хороший водитель, — наоборот, похвалил я.

Ещё немного подрасту, будет у меня личным шофёром. Такие люди на вес золота. Кстати, надо бы с батей поговорить по поводу личного транспорта. С миллиона Жирнова половина точно осталась, и сейчас на эти деньги банк начисляет неплохие проценты. Оттуда и возьму.

Чуть позже пышка завела меня в класс, исчезая в коридоре.

Половина учеников рассаживалась по своим местам. Я поздоровался с Мишкой, затем кивнул Юленьке.

Демидов мрачно косился в мою сторону. А затем в помещение зашёл и Никольский. Он прошёл мимо, бросив хищный взгляд.

Ой, прям боюсь-боюсь, ага. Таких как ты я на завтрак пачками хавал, мелкий! Ты живой — пока я ещё добрый.

Класс наполнился ребятнёй, зазвенел звонок, и я увидел заскочившего внутрь… Иннокентия Павловича!

Того самого, кто меня обучал с младенчества владею магией и упорно тренировал. Он тоже заметил меня и удивился. Затем подмигнул, довольно улыбаясь. Рад был меня видеть, как и я его.

— Итак, дети, доброе утро! — крикнул он, кидая на стол несколько книг. — Меня зовут Иннокентий Павлович Хомченко. Я буду вести у вас предмет «Разговоры о важном».

— Хах, разговоры о важном. И что там важного будет? — отозвался с места Эдик.

— Как ваша фамилия? — сощурился в его сторону Иннокентий Павлович.

— Не скажу, — издевательски откинулся на спинку стула Эдик.

— Эдик, ты не офигел так разговаривать с учителем? — толкнул его вбок сосед, на моё удивление Демидов-младший.

— Эдик, значит, — старик полистал журнал и улыбнулся. — У нас тут только один Эдик. Мартынов. Значит — за поведение на уроке ставлю тебе два.

— Да и пофиг, — зашипел Эдик, густо краснея.

— И каждому на будущее, — оглядел всех старик, продолжая улыбаться. — Кто будет мешать вести урок — начнёт получать плохие оценки. Даже из-за одного предмета вы можете не пройти в следующую четверть, запомните.

Все притихли, в том числе и нарушитель спокойствия.

— Ну вот и славно, — кивнул всем Иннокентий Павлович. — Сегодня мы разберём важнейшую тему. «Что делать, если вы оказались недалеко от свежего разлома». Поднимите руки, кто знает, что делать, чтобы не пострадать?

— Спрятаться за боевых магов и снимать на телефон! — выкрикнул с места Валера Никольский.

— Магов ещё нет. Прямо перед вами появляется разлом, — зловеще продолжил старик. — И вот вы замечаете здоровенную лапу. Монстр скоро появится и… бросится на вас.

Я поневоле улыбнулся. То же самое было недавно у метро «Текстильщики». Как бы я хотел ещё раз оказаться там…

— … Бежать в строго отведённое место.