Лезу туда, вбивая в поисковик все пришедшие на ум слова и не нахожу ответа. Моя весьма обширная база знаний Учителя ничего не знает об этом протоколе. Тогда почему мой имплант предлагает его запустить? Откуда он черпает сведенья? Что за засекреченные квесты? И самое главное — мне то, что делать со всем этим?

А раз я не знаю, что это такое, то лучше его и не трогать. От греха подальше.

Открываю глаза, начиная изучать поступающие с фронтов сведенья. Лейтенант отправленный мной за рациями оказался весьма расторопным малым, и крайне оперативно начал подвозить их в центр где мы засели. А уж оттуда, посредством Лабиринта мои подчиненные начали рассылать в войска.

Рита принимала доклады и торопливо вбивала их в компьютер, который выводил обстановку на большой экран. И она была…дерьмовой.

Нас давили. Рой прорвался почти на всех участках фронта и теперь медленно, но неотвратимо затягивал удавку на горле Москвы. Сотни подразделений оказались в полном окружении, другие спешно отходили, теряя позиции и бойцов. Неорганизованное отступление — самое страшное что может представить полководец. И сейчас я видел это на карте.

Фронт сыпался. Везде.

Передовые отряды Роя были буквально в десяти километрах от генераторов поля.

И что самое страшное — резервов почти не было. Мне нечем было прикрыть направления. Все, буквально все подразделения завязли в боях. Оставшихся отделений было слишком мало, чтобы перехватить инициативу и выбить врагов.

Тяжело вдыхаю.

Закрываю глаза.

Вызываю сообщение импланта и вновь вчитываюсь в него, словно надеясь найти меж куцых строк хоть какую-то информацию.

Запустить инициализацию протокола «Кукловод»?

Да/нет.

ДА

Внимание! При протоколе «Кукловод» вы не сможете управлять своим телом. Позаботьтесь о его безопасности и уходе. До инициализации тридцать секунд…

30…29…

Черт! Вскакиваю со стула, спешно накидывая на пол куртки и тряпки.

— Сергей! Ибрагим! — кричу своим телохранителям, — Я сейчас отрублюсь, и буду без сознания какое-то время. Позаботьтесь о моей тушке.

Растерянные парни растерянно и непонимающе кивают, а я ложусь в кучу тряпья.

…3…2…1…

Инициализация протокола «Кукловод» запущена.

Удачи, Учитель!

И тут меня скрутило. В голову словно вбили ломик. Затем такой же вбили в грудь, в живот, в обе руки, долбанули в пах, переломали кости ног, и еще раз шарахнули битой в лоб.

Я отрубился.

А затем воскрес…

Глава 17

Инициализация завершена.

Настройка протокола «Кукловод». Ожидайте.

Я перестал ощущать свое тело. Только что меня корежило от нетерпимой боли во всех органах, когда, казалось, каждая клеточка моего тела молила о пощаде. А сейчас все прошло.

Сначала я перестал ощущать ноги. Их словно пережали куском шпагата, начисто лишив чувствительности. Затем то же самое произошло с руками.

Полное онемение рывками распространялось по телу. Секунда, другая, и вот я полностью неподвижен. Мое сознание находилось словно отдельно от тела.

Настройка завершена. Подключение.

Я перестал чувствовать свое тело. Я не видел, не слышал, не ощущал.

Но я стал видеть, слышать и чувствовать органами чувств своих учеников. Всех двух с половиной миллиардов человек. Всех вместе и каждого по отдельности. Каждого из них.

…Я вижу как Уджеру Гуррумул в далекой Австралии, с остервенением втыкает свое примитивное, палка с примотанным камнем, копьем в буркало очередному таракану. Ее двухсотый уровень, помноженный на нужные умения, позволяет проткнуть тварь насквозь. Чернокожая женщина ревет от азарта, кровь ударяет ей в голову и она входит в боевой раж. Рядом с ней сражаются ее соплеменники, одетые лишь в небольшие набедренные повязки…

…Мое сознание слегка затуманено от аяуяски. Бразильский шаман вместе со своими помощниками, забрались на высокие деревья в девственных джунглях недалеко от величественной реки Амазонки. Люди устроили на роевцев засаду. Духовые трубки, сотни тонких игл, чьи наконечники обмазаны кураре и способность «Ускорение». И тонкие, хрупкие иголки пронзают панцири Таранов, заставляя тварей корчится от нестерпимой боли, заставляя их сдыхать в лужах собственных испражнений…

…Я, в теле Баатара Чойбалсана, монгольского воина, на вершине Великой Китайской стены, плечом к плечу со своим китайским братом отстреливался от гигантской волны тварей перевших на нас с обоих сторон от крепостной стены. Мой верный автомат накалился от выстрелов, дуло светилось ярким светом раскаленного металла, деревянные части рядом с газоотводной трубкой почернели и пахли горелым, но я не останавливался. Монстры прут на нас, и я не могу сдаться, не могу лечь на каменный пол, в ужасе закрыв голову руками. Я не могу опозориться перед своим китайским собратом. Я стреляю…

…Я гляжу на мир глазами Хоне Хаки. Мое племя маори только что отбило очередной штурм скалы, где они засели со всеми жителями и воинами. Мы очень рады. А еще моя жена разжигает костер. Я сам спустился вниз и отрезал от вон той дохлой твари его ляжку. Очень скоро я отведу мясо своего врага. Очень скоро я возьму всю его силу…

…- Огонь! — ору я луженой глоткой командующего третьим флотом Новоамериканских Объединенных Доминионов вице-адмирала Уиллисом Ли. И тут же из трех стволов главного калибра вырываются столбы огня, искр и дыма. Корабль вздыбился, удерживая отдачу, толкнул свои корпусом волну воды, ударная волна разлетелась по поверхности залива. Тяжелые фугасные снаряды улетают вдаль, а Ли держится за стол. Он ранен, рука висит на перевязи. Боевая рубка, в которой он находится, посечена осколками, в палубе зияют дыры, половина экипажа выведена из строя. Вторая и третья башни главного калибра линкора уничтожены прямыми попаданиями плазменных зарядов. Вокруг бушует пламя — его «Айова» горит. Пожарные команды не справляются, и пламя подбирается все ближе к артиллерийским погребам. В трех кабельтовых от флагмана, выбрасывая в небо черный столб дыма, медленно уходит на дно «Миссури». «Нью- Джерси» взорвался пятнадцать минут назад. Его расколотый пополам корпус, скрылся в водах залива буквально за несколько секунд. Весь экипаж погиб. И только «Алабама» до сих пор не получила ни царапинки и лупит по врагу из всех девяти 405-мм орудий.

— Огонь! — снова орет Уиллис Ли. Корабль содрогается от залпа…

Я вижу, как они сражаются, как они стреляют, бегут, перегруппировываются, заряжают пушки, взлетают на самолетах, ползут под перекрестным огнем, перевязывают раненых. Чувствую их воодушевление, ярость, горе и отчаянье.

А еще вижу как они погибают. Чувствую, как они погибают. Яркая вспышка от прилетевшего плазменного заряда, взмах острой уродливой клешни, тяжелая лапа Тарана наступающая сверху. Боль ожогов, яркая, парализующая вспышка, когда тело пронзает