перечитать его. «Маршал – человек слова, это хорошо известно», – сказал герцог.

– Это правда.

Маршал был рад получить очередное подтверждение своей репутации, которую создавал годами.

– Герцог благодарит вас за предупреждение.

Де Бомон не был многословен. «Мне не скажут, что предпримет герцог в ответ на происки Джефри и Молодого Короля», – подумал Уильям. Неудивительно: он раскрыл их замысел, но оставался во вражеском лагере.

– Еще он спрашивает, почему ты предал своего господина?

Тон де Бомона утратил прежнюю дружелюбность.

Маршал ожидал этого.

– Справедливый вопрос. Если мой поступок можно назвать предательством…

– Не представляю, как еще Молодой Король может расценить вашу тайную встречу с одним из людей герцога Ричарда.

– И тем не менее вы здесь.

– Верно. Но если ваш ответ меня не убедит, я встану и пойду прочь.

– Я сохраняю верность Молодому Королю, – сказал Маршал, стараясь говорить ровным тоном, вопреки закипающему внутри гневу. – Я охотно отдам жизнь, защищая его. Я готов к этому всегда, до последнего моего вздоха. Или его.

– И тем не менее?

– Тем не менее избранный им путь – безумие. Это увидел бы и слепой, но не он. Если Аквитания отсоединится, за ней последуют другие области державы Генриха. Бретань, Вексен… кто знает, чем это закончится? А тем временем Филипп Капет кружит над всем этим, как коршун над падалью. Я хочу лишь не допустить подобного исхода.

Слова Маршала шли от сердца. Если они не убедят де Бомона, подумал он, его ничто не убедит.

– Я вам верю.

Обрадованный, Маршал отхлебнул вина, почти не обратив внимания на кислый вкус.

– Есть у вас другие вести? – спросил посланец.

Маршал без утайки выложил все, что произошло после отправки письма. Джефри вернулся в Бретань. Де Борн отправился выполнять свою задачу и прислал сообщение о том, что граф Эмар и братья Тайлеферы уже вербуют наемников.

– Тревожные новости, – сказал де Бомон. – Если так пойдет и дальше…

– Я буду сообщать обо всем, что угрожает королевской державе, – пообещал Маршал, сделав упор на слове «королевской».

Де Бомон кивнул в знак благодарности.

– До ушей герцога дошли кое-какие слухи, – произнес он после недолгой паузы со слегка смущенным видом.

В груди у Маршала кольнуло.

– Будто любезны объясниться.

– Насчет вас и супруги Молодого Короля.

Удивленный – он надеялся, что эти сплетни ограничились двором Хэла, – Маршал прошипел:

– Это все ложь! Ни слова правды!

– Я вам верю, сэр, как и герцог. Но если слух добрался до Аквитании…

– Молва всегда распространяется быстрее заразы, – сказал Маршал, сердито тряхнув головой. – Мы с королевой Маргаритой состоим в дружеских отношениях. Не более того.

Он говорил правду. Хотя королева была привлекательна, а Молодой Король больше интересовался турнирами, чем женой, Маршалу хватало ума не ставить свое положение под удар. Он без труда догадался, кто стоит за этими сплетнями: д’Икбеф и де Кулонс. Такое нельзя спускать с рук, подумал Маршал, снедаемый беспокойством. Какой дать ответ, неясно. Ложь, которую сеют недоброжелатели, очень сложно пресечь.

– Если ваше место при дворе Молодого Короля окажется под угрозой, вы знаете, куда пойти. – Де Бомон отодвинул скамью и встал. – Герцог исключительно высокого мнения о вас.

Переход на службу к Ричарду сложно было себе представить – Молодому Королю предстояло взойти на трон после смерти Генриха, и только глупец отказался бы от возможности подняться вместе с ним. Но Маршал старался никогда не захлопывать дверь, если можно оставить ее приоткрытой.

– Прошу, поблагодарите от меня герцога за предложение и скажите, что я буду об этом помнить.

Де Бомон кивнул:

– До следующей встречи, сэр.

– Всего доброго, – ответил Маршал.

Де Бомон подозвал одну из служанок.

– Мне нужна комната. – Перехватив ее многозначительный взгляд, он добавил: – Только комната.

Оставшись один, Маршал и думать забыл о заговоре между Молодым Королем, Джефри и де Борном. Его занимали собственные неприятности. Весьма обидно было оказаться в таком положении. Он лично учил Молодого Короля сражаться, сделал из него рыцаря, вместе с де Бетюном больше десяти лет являлся одним из самых близких его соратников. Но при всей крепости этих связей Маршал понимал, что немногие колючки вонзаются в сердце мужчины глубже обвинения против лучшего друга, якобы заведшего роман с его женой.

Взрыв грубого хохота вывел его из забытья. Помня, что надо остаться неузнанным, он оглядел комнату. Источник гогота находился в двух столах от него. Этих людей он прежде не видел – видимо, пришли во время его разговора с де Бомоном. Мужчины с суровыми лицами и стрижкой «под горшок», они разговаривали на гортанном языке, который Уильям определил как фламандский. По гамбезонам и оружию он рассудил, что это брабантцы, свирепые наемники с востока Фландрии.

Встревожившись – подобные люди не заглядывают случайно в такие заведения, – он попытался прислушаться к их разговору. Было слишком шумно. Он посидел в растерянности, решая, как поступить. Разумнее всего было уйти и вернуться в замок. Если подслушивать, его могут узнать. Однако присутствие брабантцев серьезно обеспокоило его. В прошлом Молодой Король часто прибегал к их услугам, Маршалу доводилось и сражаться с ними бок о бок, и вести их в бой.

С уходом де Бомона можно не опасаться, что его раскроют, решил Маршал. Не поднимая капюшона, он стал пробираться к столу наемников, изображая человека, который выпил слишком много и понимает это. Такие изо всех сил стараются казаться трезвыми, но это им не удается.

Маршал провел среди брабантцев достаточно времени и немного нахватался их языка. Подойдя ближе, он навострил уши. Разговор представлял собой смесь грубых шуток, жалоб на вино и попыток угадать, сколько раз каждого из них покусают блохи, прежде чем они уйдут из таверны. Проходя мимо стола, Маршал притворно споткнулся и упал на одно колено. Ближайший из брабантцев заржал. Уткнувшись взглядом в пол, Уильям извинился заплетающимся языком и поднялся на ноги, как бы с трудом.

Наемники потеряли к нему интерес.

– Говорят, Молодой Король нуждается в тысячах таких, как мы, – сказал один. – Войско Ричарда, может, и невелико, но в нем полно закаленных бойцов. Этих с наскока не одолеешь.

– Герцог даже не догадывается, что будет, – произнес второй. – Половина Аквитании запылает в пожарах, прежде чем он успеет собрать своих людей.

– Чем раньше начнется мятеж, тем лучше, – подхватил третий. – В такие времена и добывается настоящее богатство!

Новый взрыв смеха, звон сдвигаемых кубков.

Чувствуя отвращение, близкое к тошноте, Маршал побрел прочь. Он по опыту знал, чего ожидать от брабантцев. Оскверняющие церкви и аббатства, насилующие женщин и девочек, убивающие всех, до кого могли дотянуться их пресловутые длинные пики, они представляли собой низшую из всех разновидностей