показал свою осведомленность. Никита не сомневался, что старик давно знает, кто с кем соревновался в стрельбе в нескольких километрах от его усадьбы. – Как ты объяснишь, Никита Анатольевич, сие странное происшествие? Кому дышать не даешь?

Вот же заноза. Вроде и вежливо, но с другой стороны – попытка выбить из-под ног почву, лишить уверенности в кругу единокровных союзников. Никита улыбнулся.

– Всего лишь трагическая ошибка нападающих, – сказал он. – Перепутали клиентов.

– Даже так? – удивился Андрей Леонидович. – Тогда в мире стало больше дилетантов. Это огорчает и пугает.

– Ну, для таких случаев есть одно лекарство, – Никита снова глотнул хереса. – Принудительное лечение с помощью пули и магического заклятия. Иначе не поможет.

– Для вашего возраста, Никита, слишком жестоко заявлять о праве на жизнь или смерть, – заметил Григорий.

– Я еще мягко сказал, – усмехнулся молодой волхв. – Могу привести кучу примеров, подтверждающих мою правоту. Но ведь мы здесь не для обсуждения моих принципов собрались?

– Конечно, – согласился Григорий, – не за этим. Думаю, за ужином наши женщины выпытают у вас довольно много интересных фактов.

– Можно перейти на «ты», – заметил Никита, дружески улыбаясь Григорию. – Я не заслужил еще статуса старейшины или уважаемого аксакала.

Все охотно согласились. И в это время в дверь кабинета постучали. Патриарх распахнул створки.

– Господа, прошу к столу, – Светлана Павловна оглядела своих детей и внуков, задержала взгляд на Никите. Ему показалось, что она с тревогой ожидала увидеть растерзанное тело молодого Назарова, попавшего под гнев ее мужчин. – Не стоит задерживать с подачей горячих блюд.

Григорий оказался прав. Все женщины Городецких насели на Никиту и пытали его различными вопросами, начиная от таинственного обретения семьи и до женитьбы на дочери великого князя Константина. Романтический флер, который придал своему рассказу Никита, мгновенно окутал его фигуру, и Василиса с Мариной уже не сводили с него глаз. Девушки, как потом выяснил волхв, были погодками, но родились поздно, поэтому такой разброс в возрасте со старшим братом. Светлана Павловна вдруг сказала, что хорошо помнит Валентину – внучку Анатолия Архиповича – до того момента, как она сбежала с молодым человеком в неизвестном направлении. А вот о трагедии ее узнала только недавно.

– А кто был этим молодым человеком? – с замиранием сердца спросил Никита. – Как его звали?

– Не знаю, – покачала головой хозяйка. – Какой-то дворянин, из мелкопоместных. Приехал в Вологду по делам своей компании, встретил Валю. Я их часто видела вдвоем в городе. Сам понимаешь, Никита, что представлять его никто не собирался. Твой прадед предсказуемо относился к возможному союзу внучки непонятно с кем, и конфликт выродился в побег… Вот так в жизни бывает. Я даже представить не могла, что когда-то буду разговаривать с ее сыном.

Старик Городецкий сердито кашлянул. Светлана Павловна опалила его взглядом темно-зеленых глаз, но все-таки замолчала.

– Замечательно, когда все заканчивается таким образом, – пробурчал патриарх, показывая жестом слуге, чтобы тот разливал дамам вино, а мужчинам – что покрепче, и не спал на ходу, ловя мух открытым ртом. – Но у нас с твоим прадедом сложились нелегкие отношения, которые тянутся до сих пор. Может, стоит завершить все споры?

– Леонид Сергеевич, – оставив в покое аппетитный бифштекс, Никита отложил в сторону нож с вилкой, – мне тоже хочется жить в добрососедских отношениях, не ожидая, что кто-то затолкает палку в колеса. Я привел свои аргументы о невозможности пересмотра решений губернатора. Вы же упираете на какие-то давние события, позволяющие вам пересматривать любое решение властей. Так не делается в современном обществе. Скажите, зачем вам жалкий клочок земли? Не понимаю вашей позиции. Что она даст вашему Роду? Удовлетворенные амбиции?

– Никита, ты ведь по крови – потомок ариев-руссов, которые свято придерживались традиций, данных им богами, – пророкотал Городецкий, с таким видом, как будто ему доставляло удовольствие спорить с зубастым щенком. – Традиций, данных богами! А не князьями, царями или императорами. Земли, за которые проливали кровь наши Роды, может, и ничего не стоят в материальном плане, но как предмет правопреемственности – не имеют цены. Мы владели ими еще до прихода Назаровых в вологодские леса, но так получилось, что более сильный Род потеснил нас. Так всегда бывает: сегодня ты на троне, а завтра я вышвыриваю тебя вон. Никита Анатольевич, подумай хорошенько. Дело ведь не в прибылях, как ты недавно весьма умело рассчитал, а в моральном праве владеть тем, что дали тебе предки.

– Речь ведь идет о межевых землях, и только? – на всякий случай решил выяснить Никита. Хорошо говорит старик, аж все заслушались. – Или ваш аппетит простирается до моего имения? Хотелось бы уточнить нюансы.

– Только межевые, – кивнул патриарх.

Ясно, идет проверка на вшивость. Уступит молодой, можно дальше давить, откусывая земельку по частям. Мало что прадед уступил речные земли городу, так еще и Городецкие начнут поджимать. Вон, у него две барышни Рода на выданье. Какое приданое за них? Конечно, уступленные Назаровым земли. Нет, нельзя идти на поводу вредного старика. Это же бульдозер, сметающий на пути любое препятствие.

– Я пока не готов говорить об этом, – честно признался Никита. Действительно, на чужой территории тяжело отбиваться от противника. Взглянув почему-то на Андрея Леонидовича, увидел в его глазах одобрение. Совсем не то, что его старший брат – смотрит волком. Хотя… Ему как раз должно быть выгодно, если отец продавит решение по спорной территории. У него дочки на выданье. А мужик совсем не горюет. – Несколько гектаров межевой земли – предмет тяжелого торга. Пусть пока все останется, как прежде. У меня сейчас другие проблемы. Вот если…

Старик замер, вцепившись в ножку хрустальной рюмки.

– Если мы заключим некий пакт о перемирии и не будем принимать решение в течение, скажем, пяти лет, то я охотно пойду на такой шаг, – заявил Никита. – С моей стороны не будет никаких действий, ведущих к конфронтации, а вы перестанете перетягивать на свою сторону чиновников из архивов, властей, муниципалитета… Да, я знаю, чем вы занимаетесь, Леонид Сергеевич. Готовите почву для следующего удара. Так вы согласны на мое предложение?

– Или падишах сдохнет, или осел? – ухмыльнулся Городецкий, залихватски влив в себя рюмку водки. Хозяйка удивленно вздернула брови. – Умно, Никита Анатольевич, умно! Только я не сдохну до того времени, как тебе хочется! Лет двадцать я еще точно потяну, прежде чем на кроду взойду!

А вот эта оговорка про кроду очень замечательная! Старик-то совсем не прост, каким себя показывает перед людьми!

– Отец! – не выдержал словесной перепалки Антон Леонидович.

Патриарх его проигнорировал.

– Я не думал об этом, – слукавил Никита.

– Думал, думал! – у Городецкого собрались морщинки на лбу. Патриарх явно веселился, столкнувшись