Эйтаро не терял времени. Звон клинков дал понять, что Сейджи резко появилось, чем заняться. Шаманская рёку хлынула на площадку, затапливая её. Эйтаро не мелочился. Сила окутывала и жгла. Только вот Сейджи, хоть и явно еле дышал от боли, сдаваться не собирался.

Его меч практически достал плечо Эйтаро, в то время, как Коджи осознал, что Сон Му двигается с нечеловеческой кожей. Он едва успевал отбивать атаки: как меча, так и рёку. Рёку не была ни императорской, ни какой-то клановой. Пусть там и наличествовал красный цвет, но это точно не от Юичи!

Коджи пригнулся, прошептал несколько слов на языке широй. Рёку свилась в нечто вроде толстого кнута и кинулась к Сон Му, чтобы обвить его шею. Тот упустил всего долю секунды и захрипел.

Коджи дёрнул удавку на себя. Но Сейджи заметил происходящее и полоснул по ней мечом. Руку обожгло. В ту же секунду Лезвие меча Эйтаро пронзило плечо Сейджи.

— Уходим, — прохрипел Сон Му.

А потом из его груди что-то выстрелило, откидывая Эйтаро в сторону. В мгновение ока человеческий облик растворился, являя Коджи Трёхрукого. Точнее… Именно так его описала Аска — идеальное сходство.

Трёхрукий ухватил Сейджи и взмыл вверх. Коджи попытался достать их летучими кандзи, следом метнулась чёрная рёку. Судя по глухому вскрику, кого-то достало, но… этого недостаточно.

Сделав глубокий вдох, Коджи дёрнулся от боли, огнем опалившей бок. Поморщившись, посмотрел вниз и увидел намокшую от крови одежду. Всё же извернулся, сволочь…

Тихий стон заставил встрепенуться. Эйтаро с трудом и ругательствами пытался отодвинуться от скалы. Сейджи швырнул его сильно — скорее всего, ударился головой. Коджи оказался возле него. Рана была неприятная, но… всего могло обернуться хуже.

Стоило тому только поднять взгляд, как время словно замерло. Эйтаро озадаченно смотрел и… не узнавал. Точнее, несколько первых минут не узнавал, но потом выражение лица изменилось.

— Цуми меня возьми… Ты жив… Как ты тут оказался? — проворчал он.

Ещё и таким тоном, будто помешал свиданию с прекрасной госпожой. Коджи хмыкнул, начертил лекарский кандзи и движением пальцев отправил его к затылку Эйтаро. Тот зашипел, как дикая кошка.

— Что ты делаешь?

— А ты как думаешь? — поинтересовался Коджи. — На что это похоже?

«Странно, всё, что мы делаем, задаем друг другу вопросы», — мелькнула странная мысль.

Хотя стоило бы получить ответы. Поэтому, поднявшись на ноги, он ухватил Эйтаро за руку и вздёрнул. Снова шипение, однако без возражений.

— Перестань молчать, — хрипло произнес он. — Не люблю молчанку.

— А соваться в одиночку в опасные места — любишь?

Это сорвалось с губ само. Коджи даже озадачился: к чему это было?

Пристальный взгляд Эйтаро, хмурый до ужаса. И внезапно признание:

— Я отвлекся.

Прозвучало настолько невероятно, что Коджи не поверил собственным ушам. Эйтаро признал свою ошибку? Охо-хо, кажется, скоро будет снег. Плевать, что ещё не зима.

— Идти сможешь?

На этот раз Эйтаро не стал спешить впереди мертвецов в бездну Ёми и основательно взвесил свои силы.

— Смогу, — хмуро сказал он. — Но недолго.

Коджи лишних вопросов не задавал. Сила шиматты велика. Но она не лечит. Поэтому этой разбитой голове не поможет. Хочешь или нет, а надо спуститься к подножию горы и поискать лекаря. Сам Коджи мог временно облегчить состояние спутника, но не исцелить.

В этот момент он искренне пожалел, что провел так мало времени на Небесных островах. Не из-за тёплой атмосферы, разумеется. Исключительно из-за знаний, которые могли дать Кодай-но и широй.

Дорога верхом занимает прилично времени. Всё время приходится поглядывать на Эйтаро, который старается не подавать виду, что ему не очень хорошо.

Некоторое время он молчал, сосредоточенно глядя перед собой. Да так, будто взгляд в сторону мог разрушить всё вокруг. Коджи не задавал лишних вопросов. Это он-то уже свыкся с мыслью, что иначе выглядит, побывал в прошлом и… воскрес.

А вот для остальных это, мягко говоря, не обыденные вещи. Поэтому… пусть молчит. К тому же, чего ни говори, но Сокол императора бледен до безумия.

«Интересно, — подумал вдруг Коджи. — Сохранит ли он это прозвище? Или же решит выбрать что-то другое? Ну там… Орёл императрицы?»

Эта мысль показалась настолько дикой, что Коджи невольно усмехнулся. Эйтаро хоть и туго соображал, но бросил на него быстрый взгляд.

— Что?

— Не обращай внимания. Задумался.

Эйтаро набрал воздуха в грудь, словно хотел что-то сказать, но потом прикусил губу и уставился на дорогу. Коджи почувствовал, что всё ещё впереди. От разговора не открутиться. Это не то, что хотелось бы снова проживать, однако… придется.

Он даже удивился сам себе. Откуда это невозмутимое принятие?

«Просто кто-то стал мудрее», — подсказал внутренний голос.

…Томаё, очаровательно традиционный для поверженного клана городок, уютно расположился у подножия горы. Немного нереальный, немного невозмутимый. Узкие улочки извивались среди старинных домов, построенных из темного дерева и камня, с крышами, склоненными к земле под тяжестью времени.

По обеим сторонам улиц находились лавки. Можно было как прикупить еды, так и вещи первой необходимости.

Люди сновали туда-сюда, занятые своими делами. Коджи старался не думать о том, Томаё словно вышел из его прошлого. Именно в таком городке прошло их детство с Тэцуей. Рядом с городком возвышалась могучая гора, укутанная туманом, создающим мистическую завесу между миром людей и Теми, Без имени.

Они достаточно быстро нашли подходящий гостевой дом, где был свой лекарь. Порой Коджи ловил на себе заинтересованные взгляды, однако ни один из них нельзя было назвать враждебным.

Вход в гостевой дом охраняли два стража из камня. Коджи вспомнил, что такие звери считались священными у Шептуний Ветров. Двери, украшенные символами благополучия, — тоже не совсем характерны для клановых людей.

— Никогда такого не видел, — отрешенно сказал Эйтаро, а потом внезапно споткнулся.

Коджи подхватил его под руку.

— Я сам, — сказал он.

Но прозвучало почему-то как «спасибо».

Быстро обговорив всё с хозяином гостиничного дома, они получили комнату и расположились в ожидании лекаря. Тот не заставил себя ждать. Расторопно появившись, провел осмотр, постоянно беззлобно ворча, что молодёжь совсем о себе не думает.

— Молодой человек, голова у вас одна. С этой головой надо осторожнее. Не надо ею падать, куда вздумается.

Эйтаро только поджимал губы, но молчал. Видя его лицо, Коджи спешно отвернулся, стараясь не рассмеяться. Ну да, по выдуманной