— Ты же его на себе тащил!

— Тащил я его, потому что нельзя было бросить беспомощного человека. Неправильно это. А встретил его за пару часов до тебя. Чуть не пристрелили друг друга.

— Ого!

— Он как раз застрелил какого-то придурка, бог весть что там у них приключилось. Я не хотел его убивать и предложил разойтись. Он проникся. Мне кажется, это начало прекрасной дружбы.

Сбиваясь и перескакивая на другое, Маша рассказала, как в прошлую попытку жила в Светлоярске Прибрежном. Группа выживших удерживала гостиницу «Олимп» и ее легко приняли к себе. На улицах города непрерывно стреляли. Первые дни она жила как в клетке, мало понимая в происходящем. С берега постоянно приходил новый народ, было драйвово. В номерах и у зараженных удавалось найти кой-какую еду и напитки, все делились находками с остальными и почти хватало. Ребята грабили трехэтажные дома на соседних улицах, киоски, машины. Даже рыбачили на набережной, а на крыше гостиницы устраивали вечеринки. Порой приходили опытные люди, которые делились информацией и помогали группе случайных людей выжить. Вместе с другими Маша начала совершать вылазки в город, успешные и не очень. Потом все испортилось.

Однажды кто-то обстрелял группу, собравшуюся в рейд. Было много раненых, ей пришлось учиться делать перевязки, превозмогая страх и отвращение к чужой крови. Потом девушка неосторожно подошла к панорамному окну. И очутилась на берегу.

Нашу беседу прервал настойчивый стук в дверь комнаты.

Глава 14

На пороге стоял двухметровый пышущий позитивом здоровяк в городском камуфляже. Смотрел на меня радостным прищуром черных глаз и задорно скалил зубы. И была мне радость незнакомца подозрительна.

— Ты Андрей, который с Замесом прикатил?

— Так точно.

Нежданный гость заглянул через мое плечо в комнату, увидел Машу и внезапно передумал входить. Хотя я его пускать не собирался, но остановил бы вряд ли. Уж больно мощный дядя, кушает хорошо и тренировки не пропускает. Или это все «плюсики»?

— Выдь на пообщаться.

В легком недоумении закрыл за собой дверь.

— Зовут меня Холодов. У меня шесть человек постоянного состава, еще двое на подхвате. Грузовик, «Нива». Завтра едем в Пригородное. Чистим состав на станции, грузим доски, цемент, в общем все, что плохо лежит. Надо, чтобы лежало хорошо. И не там, а здесь, в закромах Родины. Потом всем два часа на прошвырнуться по частному сектору и возвращаемся. Скатаешься с нами, считай комнату и стройналог сутки оплачивать не надо. Что со своих мертвяков и мародерки наберешь, то твое. Понятно?

— Понятно.

Что тут может быть не понятного? Пользуясь ситуацией, меня вербуют на тяжелую и опасную работу. Вот только другой здесь нет и не предвидится.

— Добро, раз такой понятливый. Что из оружия имеешь?

— Самозарядный карабин, состояние рабочее, помповик почти хлам, два пистолета.

— Пойдет. Ствол с тихарем есть?

— Оба пистолета.

— Добро. Бери один и карабин. Не на войну едем, чай. Нужен пустой инвентарь. Завтра в семь утра у КПП. Не опаздывай.

Уходя, он добавил:

— Да ты не тушуйся. Иван «шесть-восемь» со мной работал. Покажешь себя, все будет тип-топ.

— Охотно верю, — согласился с нанимателем. Теперь понятно, почему человек его уровня сам пришел — из-за моей роли в дорожных приключениях Ивана.

Как рассказал мне любитель халявных сигарет на посту, Холод — правильный и дельный командир. На нем многое в Центре завязано. Поэтому на дележке жирного пирога его бойцы всегда первые с инструментами и техникой наготове. В принципе, дальнейшая моя судьба просматривалась четко и ясно: мародер в составе серьезной ватажки. Здесь все так или иначе живут грабежом мертвого мира и продажей награбленного. Что ж, теперь дело за малым — проявить себя.

Маше сообщил, что завтра работаю. Подготовился к предстоящему рейду, максимально освободив инвентарь. Лишнюю медицину, продукты и золото переложил в Машин рюкзак. Бумажные деньги, за исключением небольшой суммы, тоже. Есть вероятность не вернуться из рейда, а так ей будет на что жить первое время.

Кроме двухъярусной кровати в комнате стоял металлический шкафчик, куда поместил весь наш арсенал, предварительно разрядив. Сложил патроны в магазинах, пачках и кучках, разные оружейные приблуды и запчасти. Кое-что можно и даже нужно отнести на комиссию, но лучше подсобрать еще товара, чтобы не зря ноги бить. И только после получения вида на жительство. Чтобы рыночные жулики не слишком борзели. Насчет двойных стандартов торгового сословия тот же дежурный предупредил.

Ночью опять снилась какая-то галиматья. Первый этап собеседования закончился. Безликая эйчарка с шикарной фигурой в черном деловом костюме сообщила, что я им подхожу. И протянула для пожатия узкую изящную ручку. Промедлил пару секунд с ответным жестом. Рукопожатие, прежде всего, означает сделку равных сторон. Признать эту резиновую куклу равной? Вступить в договорные отношения с ее мутной конторой? Зачем мне такое счастье? А затем! Смелей, Андрей! Сколько раз в этом мире ты уже переступал через себя⁈ Не сложнее, чем убить человека! Вместо предложенной руки пожал ее правую грудь. Пожамкал, ожидая чего угодно. Но ладонь приятно наполнила теплая и упругая плоть, а тонкая ткань почти не мешала полноте ощущений. Что характерно, моей ладошки не хватило, чтобы вместить всю и пришлось задействовать вторую руку. Сразу стало тесно в штанах.

— Ваш подход к делу впечатляет! — проворковала эйчарка, игнорируя натуральный харассмент с моей стороны, — У нас упругое начало рабочего дня, чай-кофе-печеньки и строгое соблюдение Титечного Кодекса! Всем мотивированным сотрудникам мы говорим: добро пожаловать в кровать!

Не отрывая рук, шагнул ей за спину, чтобы ловчей эту говорящую куклу уложить на стол и оприходовать, стащив обтягивающие брючки. Желание сделалось непреодолимым и на любые последствия мне было плевать. Как вдруг висящий на стене портрет основателя компании — седого джентльмена с подозрительно игривым взглядом изрек скучным голосом: Андрей, твоя концентрация на деньгах — залог богатства!

Облом! Какой облом! Вместо пары шикарных сисек в моих руках оказалась увесистая кувалда. А сам я у конвейера с вереницей идущих по нему гигантских мясных брикетов. Жарко. Душно. Пот заливает глаза, а я бью, как заведенный по бесконечной веренице мясных блоков, каким-то неведомым волшебством сминая каждый до увесистой золотой монетки с оттиском латинской буквы Z. После чего те с металлическим звоном падали в гигантский, архаичного вида кошелек. Моя бабушка такой называла гаманок, что бы это ни значило. «Старые деньги», о чем это? Разве деньги стареют? По-моему, стареешь только