собственным нуждам!

— Не ходите по одиночке, девушки, — напомнил учитель физкультуры, грузный на вид мужичок. — А лучше ходите по три-четыре человека за раз и обязательно берите в компанию мальчиков. Видели, сколько у нас парней⁈ Быстро расхватайте себе хотя бы по одному и не отпускайте!

Кажется, не одна я здесь фанатела по романтике. Наш любящий бег грозный учитель, по всей видимости, в перерывах от качалки тоже увлекается чтением книжек о первой любви.

— Если вы хотите выговориться и обсудить с кем-нибудь свои переживаниях, то обязательно приходите в мой кабинет. Обязательно! — дважды повторив это, мисс Ванеда обвела глазами толпу. — Я знаю, вам страшно. А еще я знаю, что страх и горечь утраты иногда принимает множество форм, например, проявляется в виде злости. Постарайтесь не поддаваться этому чувству. Не становиться очередным источником зла.

Когда собрание закончилось, а ученики начали расходиться, у всех на лицах проглядывалась буря эмоций и чувств. Я встала поодаль у стены, чтобы дожидаться дружка-охотника, а сама в это время с любопытством разглядывала сверстников.

В отличие от меня они не привыкли жить в чувстве вечного страха и угнетения, многим их них не было знакомо ощущение удушения, которое вселяет в тебя собственные члены семьи. Конечно, им, простым смертным детишкам, было страшно, они чувствовали смятение, боль и тоску, но, если подумать, взрослый мир ведь переполнен страшными существами и просто пугающими людьми. Даже если ты постараешься покинуть Исад, за его пределами все еще будут обитать хищники. Даже там ты будешь вечно ощущать угрозу за свою жизнь. Так что, если подумать, учитель физкультуры верно подметил: надо искать утешение и защиту хотя бы в чувстве любви (хотя, конечно же, он говорил абсолютно не это, но я услышала то, что хотела).

Что касается меня… Учителя сказали, что ходить одной по городу одному абсолютно точно нельзя, лучше делать это с напарником. Но что делать, если твой напарник сам по себе то еще зло?

И да, я говорила о Лэсли.

Сами подумайте, у кого вероятность убить меня выше всего: у психа-маньяка, прячущегося где-то в тени, или у парня с волшебным ножом?

— Смотрю, ты неплохо адаптировалась к школе, Калиса, — сказала подошедшая ко мне со спины мисс Ванеда.

В этот момент я как раз стояла и лыбилась, потому что думала о своем неудачном враге-дружке, она меня на этом подловила… а ведь сейчас явно не самое удачное время, чтобы корчить улыбочки.

— Я и правда быстро адаптируюсь, все здесь такие милые и добрые люди, — сказала я, после чего постаралась вернуть лицу серьезный вид.

Думай о матери, Калиса, думай только о ней… — повторял мой внутренний голос, из-за чего я чуть не расплакалась.

— Это хорошо, но ты все еще не определилась с тем, чем хотела бы заниматься?

В прошлый раз во время подобного разговора с мисс Ванедой мне на ум пришла идея пойти на дополнительные занятие в школьный сад. Но уже сейчас, спустя время, я поняла, что меня уже тошнит от земли, грязи и растений. Хорошо, что тогда я не сказала ей, что цветы — моя страсть.

— Простите, я все еще думаю.

Она улыбнулась.

— И правильно делаешь, не спеши и уделяй самой себе больше внимания. Сейчас в городе неспокойно, но именно трудные времена рождают сильных людей, — пародировала мисс Ванеда голос директора школы.

Это было забавно.

— Мисс Ванеда, а как вы поняли, что хотите помогать людям? — внезапно выпалила я, когда мы прекратили смеяться.

Моя мать мечтала сделать из меня проклятую сестру, поэтому истязала меня. Это казалось ей уместной платой за мое «светлое» будущее в роли хранителя города. Лэсли тоже любил и хотел защищать Исад и его местных жителей. Но как они пришли к тому, что они хотят жить ради других? Разве жить нужно в первую очередь не ради собственной жизни? Я действительно не понимала этого. Не понимала и понять не могла. Но мисс Ванеда, по всей видимости, что-то знала.

Она тепло улыбнулась, глядя на меня своими ясными как голубое небо глазами.

— Помогать людям можно по-разному и делать это можно тоже по разным причинам. Кто-то просто от рождения альтруист, таким людям нравится, когда другие в них очень нуждаются. Кто-то хочет помогать другим, потому что желает помочь в первую очередь сам себе, — она усмехнулась. — Но быть полезным людям и жить ради людей — вещи разные и порой несовместимые. Я не живу только ради других, думаю… я скорее живу по принципу «он мне, а я ему». Просто я знаю, что если помогу кому-то, то позже этот человек может как-то помочь мне. Вот так я думаю.

— То есть вы не альтруистка, а скорей эгоистка?

Женщина рассмеялась.

— Все мы эгоисты, Калиса, так что в первую очередь прислушайся к себе и пойми, чего хочет именно твое сердце. Определись с этим желанием, жить после этого станет в разы проще и веселей.

Думаю, мне не хватало подобных слов и разговоров на протяжении всех своих семнадцати лет жизни. И почему у меня не было старшей сестры, похожей на мисс Ванеду? Ах, точно. Будь у меня старшая сестра, то и вопросов о том, что мне делать со своим будущем не возникало бы. Старшие дети прокляты силой и участью стать ведьмой. Младшие прокляты силой любви. Родись я в семье Роман младшенькой, то сейчас жила бы припеваючи, а не пыталась понять, как из дома сбежать.

— Ты настолько маленькая, что я тебя потерял, Келли. Мисс Ванеда, здравствуйте, — Лэсли кивнул женщине, она в ответ ему тоже кивнула.

— Ну все, Калиса, тебя уже заждался твой молодой человек, так что я побежала.

— Он не мой… — не успела я договорить, как она и правда умчалась.

— Значит, ты до сих пор думаешь, чем закрыть внеклассные часы? — поинтересовался охотник.

— А ты думаешь легко после семнадцати лет затворничества понять, чем я хожу заниматься? Я уже привыкла, что все мои интересы должны вписываться в рамки.

В рамки, которые задали мне сестры. Рамки, которые больше похожи на оконные стекла: на вид прозрачные, а на деле просто недосягаемые и очень острые.

— Тогда просто проставь вне школы часы посещения факультативов, — Лэсли задумался. — А знаешь, я тебе с этим помогу.

* * *

Когда Лэсли говорит, что поможет, нужно быть внимательней