остаться в стороне от их утех? И захотят ли они отпустить меня когда-нибудь?

– Ох, госпожа, что же это?! – резко вскрикнула Кэти. Она с ужасом смотрела на свои пальцы.

– Что там? Покажи, – протянула я руку, пытаясь взять то, что она держала на ладони.

– Это… это ваша кожа, госпожа. Такое бывает, если сгореть на жарком солнце. Но вы же никуда не выходили из поместья…

Я смотрела на тонкий полупрозрачный кусочек кожи, понимая, что у меня не осталось времени на размышления. Необходимо действовать. И как можно быстрее добраться до моря – или хотя бы бассейна с морской водой. Мне нужно поговорить с Бернардом. Возможно, угроза здоровью и жизни сможет убедить его расстаться со мной.

– Кэти, все хорошо, не переживай. Ты ни в чем не виновата. Со мной все в порядке, – я постаралась успокоить расстроенную служанку. – Подай мне зеркальце, дай рассмотреть самой подробнее, что там.

Я встала перед высоким зеркалом, а горничная принесла малое, на длинной ручке, и завела его мне за спину так, чтобы я смогла разглядеть в двойном отражении свои лопатки. Кожа на них выглядела сухой и потрескавшейся. Но все было не так страшно, как могло быть. Значит, у меня есть хотя бы несколько дней, чтобы убедить бургграфа отпустить меня, – или сбежать из поместья самой.

Интерлюдия,

в которой мы узнаем о событиях в доме утех благодаря неожиданной рассказчице

Глава 13

Кража и побег

Орлан Грум был неравнодушен к двум вещам – янтарному бренди и золотым монетам. Это Ирма хорошо знала, но до сегодняшнего дня была убеждена, что он в целом неплохой дядька. Гораздо лучше, чем владелец таверны, у которого ей когда-то пришлось начать зарабатывать своим телом. Только общение с Селиной заставило ее посмотреть на все под новым углом. Та с отвращением относилась к устоям дома утех, и если сначала Ирме хотелось успокоить и убедить ее, что все хорошо, то потом она поняла, что просто привыкла к происходящему. И, немного поразмыслив, вспомнила, что хорошее отношение Орлана Грума заканчивается там, где ты перестаешь приносить ему деньги. Да, при этом красивые наряды и дамские безделушки покупаются весьма часто… но только для того, чтобы девицы выглядели привлекательно для клиентов побогаче. Все это красивая, яркая… клетка.

До истечения срока долгового договора было так далеко, что раньше Ирме не приходило в голову представить, как она будет покидать «Перо и лилию». Казалось, что все просто: однажды утром она проснется, выйдет за порог дома утех и уже никогда не вернется. Даже вещи собирать не будет. Но сцена, которую она видела час назад, все еще стояла перед глазами.

Раскрасневшийся от гнева Орлан кричит на Селину, слюна мелкими брызгами слетает с губ, перемешиваясь с ругательствами. Он тянет руку и срывает медальон с груди девушки. Так резко, что она вскрикивает от неожиданности. А Ирма не может поверить своим глазам.

Конечно, она не раз видела хозяина в гневе. Но этому всегда было какое-то объяснение. А сейчас… сейчас все выглядело так, будто он спятил. Нет, продай Орлан любую другую девицу, Ирма и бровью бы не повела. Но Селина не была обычной! У нее же был голос! Волшебный голос. Который мог принести Орлану много денег в перспективе. Он сам постоянно талдычил про эту «перспективу», требуя, чтобы девицы не только ублажали тела клиентов, но и не забывали об их душах. Молча слушали тех, кому нравится жаловаться, поддакивали разговорчивым, утешали печальных. И вот сейчас владелец дома утех решил изменить своим принципам… отказался от будущих прибылей ради сиюминутного выигрыша. Может быть, он решил, что возможность водить дружбу с влиятельным аристократом важнее?

Ирма громко застонала, подбадривая мужчину, ускоряющегося на ней до лихого галопа. Пока он двигался в размеренном темпе, это не мешало ее размышлениям, но быстрые толчки вернули Ирму к реальности. Она подбодрила клиента, легонько прикусив за плечо, и услышала долгожданное рычание. Напоследок еще раз сильно вбившись в ее тело, мужчина замер, мелко дрожа. Ирма не торопила его, зная, что младший судья не любит нежностей. И действительно, обошлось и на этот раз без поцелуя. Он скатился с нее на мокрую мятую простынь и потянулся за штанами.

Мельком бросив взгляд на настенные часы, Ирма поняла, что пропустила отъезд Селины.

Вернув взгляд к своему гостю, она слегка прикрыла глаза, сохраняя томное выражение на лице. И сквозь опущенные ресницы следила, как тот натягивает брюки, а затем начинает застегивать рубашку.

– Было хорошо, – как обычно, соврала Ирма.

– Я старался. Впрочем, как всегда, – криво ухмыльнулся мужчина. – Держи.

Он бросил на тумбочку рядом с кроватью мешочек, который жалобно звякнул, ударившись о деревянную поверхность. Младший судья приходил постоянно и, хотя не был охоч до нежностей, на золото никогда не скупился. Мельком взглянув на мешочек, Ирма сладко потянулась на кровати, давая мужчине возможность еще раз оценить ее аппетитную фигуру, во всей ее обнаженной красоте. А затем встала и набросила халат, наглухо его запахнув.

– Возвращайся, как сможешь. Я всегда рада тебе, Ольгер, – улыбка едва-едва тронула краешки ее губ, но вполне достаточно, чтобы выглядеть многообещающе.

– Всенепременно, – он подмигнул на прощание и вышел из комнаты.

Только тогда Ирма потянулась к оставленному на тумбочке мешочку. Сначала взвесила в руке, а потом тщательно пересчитала монеты. Орлан не признавал чаевых, но и Ирма работала не первый день. Поэтому уверенно вытащила несколько затесавшихся среди золота серебряных монет и спрятала их в чулки. В мешочке все равно осталось больше положенного: если не жадничать, то внимание хозяина дома утех обойдет ее стороной, как и всегда.

Одеваясь, она вернулась мыслями к беде, случившейся с подругой, и нахмурилась. У нее не было ни малейшего представления, чем бы она могла помочь Селине. Стоило, конечно, рассказать о произошедшем Анкеру, но Ирма не имела понятия, где он находится и как с ним связаться. Да и неизвестно вообще, захочет ли он что-то делать… Хотя нет, чего это она… Конечно, захочет. Другой вопрос… сможет ли. Ну что же, посмотрим, что будет, когда Анкер вернется. Ирме хотелось верить, что несколько ночей с бургграфом не смогут так просто сломить Селину. В ней, маленькой и хрупкой, наивность самым удивительным образом уживалась с отвагой. Главное, верить в лучшее…

Горестно вздохнув, Ирма провела несколько раз расческой по волосам, быстро заплела их в косу